Сделка с дьяволом - Бенцони Жюльетта - Страница 38

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая

В этой странной войне чаще побеждал черноволосый Штраус, называемый «Наполеоном вальса». Дьявольская магия его дирижерской палочки зачаровывала завсегдатаев танцевального зала Шперль. Играл он и при дворе. Но в этот вечер карнавала симпатии были на стороне нежного белокурого Йозефа Ланнера, и вся Вена весело направлялась к танцевальному залу Редут, что возле городских укреплений. Балы в этом зале были всегда роскошными и веселыми.

Когда незадолго до полуночи Гортензия и Фелисия появились в зале в сопровождении Мармона, многоцветная толпа уже кружилась в свете огромных хрустальных люстр, отраженных высокими зеркалами до бесконечности. Целый мир сказочных персонажей скользил под звуки вальса по навощенному до зеркального блеска полу. Атласные и бархатные маски скрывали лица коломбин, пьерро, арлекинов и других персонажей комедии дель арте, сказочных королев и королей, пастушек, султанов, волшебников, опереточных дикарей и крестьян. На улице было холодно, а душная жара зала уже заставила поникнуть цветочные гирлянды, украшавшие зеркала, и обостряла почти до головной боли запах духов.

Гортензия и Фелисия были в одинаковых лиловых домино, с букетиками фиалок, их лица скрывали венецианские маски с кружевом в тон платью. Они остановились на пороге: от обилия звуков и цветов у них закружилась голова.

– Сколько народа! – выдохнула Гортензия. – И все в масках! Разве тут кого-нибудь узнаешь?

Мария Липона, собиравшаяся на бал с друзьями, назначила им свидание. Но Фелисия, давно привыкшая к суматохе итальянских карнавалов, была не так взволнована.

– Это не так уж трудно, как вы думаете. Мария знает, как мы одеты. А на ней должно быть лимонно-желтое атласное домино, украшенное веточками мимозы, и белая маска.

– Это не по правилам! – со смехом запротестовал маршал. – Нельзя ничего знать о друзьях, а они не должны ничего знать о вас. Очень интересно их разыскивать, а как найдешь, изменив голос, задавать им глупейшие вопросы.

– Видно, вы хорошо знаете обычаи моей страны, – сказала Фелисия. – У нас в Риме так все и происходит, но здесь мы еще новички и плохо знаем людей, чтобы веселиться по-настоящему. Графиня Липона это знает…

– Я думаю, что мы легко найдем ее, как только вальс кончится. Ну вот наконец-то!

Пары остановились и начали расходиться по ложам, расположенным по периметру зала. Освободившийся паркет стал похож на темное озеро, в котором звездами отражались огоньки люстр. Появилась возможность разглядеть присутствующих.

– Смотрите, вот желтое домино, которое мы ищем! – воскликнула Фелисия.

Было легко узнать Марию Липона, так как от жары она сняла маску и, обмахиваясь веером, разговаривала с группой голубых арлекинов и черных домино. Она, как всегда, приветливо встретила подруг и отправила своих спутников потанцевать.

– Мне хочется поболтать немного, а это сугубо женский разговор.

Те молча поклонились и отошли. В этот миг Ланнер – Моцарт вальса, если Штраус был его Наполеоном, – поднял смычок, подавая знак скрипкам. Полились чудесные звуки музыки.

– Простите, но я вас оставлю поговорить, – сказал Мармон. – Эта музыка заставит танцевать даже паралитика. Это напоминает мои лучшие времена…

Он отошел и пригласил на танец высокую белокурую женщину в платье из бархата цвета рубина и средневековом головном уборе, украшенном кружевом.

– В Великой Армии умели танцевать, – заметила Мария Липона. – Дорогие мои, я ждала вас с нетерпением. Я даже сняла маску, чтобы вы быстрее нашли меня. Мне не терпелось сообщить вам, что принц здесь.

– Вы уверены в этом? – спросила Фелисия.

– Абсолютно. Вы видите китайскую принцессу в бирюзовом платье и золотой маске? Это Нандина Кароли. Костюм с намеком, так как за немного монголоидный тип лица Рейхштадт и его друг Эстергази называют ее «китаец». Непонятно, правда, почему в мужском роде. Она чертовски женственна. А рядом с ней видите фиолетовое домино и черное, в белой маске в форме птичьего клюва? Первый – это Морис Эстергази, а второй – наш принц. Впрочем, смотрите сами: белая прядь выбилась из-под капюшона и падает на маску…

– Я вижу, – сказала Фелисия. – Но у вас ведь есть какая-то идея, Мария, не так ли?

– Надо, чтобы одна из вас с ним заговорила. Лучшего случая не придумать.

– На балу? Это безумие! – прошептала Гортензия. – Что мы скажем?

– Что вы здесь и вам хотелось бы поговорить без свидетелей. Графиня Камерата дорого дала бы за такую возможность.

– Вы совершенно правы, – сказала Фелисия. – Но мы пойдем вдвоем. Так нам будет легче уединиться, насколько это возможно. Пойдемте, Гортензия!

– Но, Фелисия, я никогда не осмелюсь…

– Я осмелюсь. Вы только сделайте вид, что потеряли вашу маску. Он вас уже встречал и должен узнать…

Словно боевой корабль, ведущий за собой маленький фрегат, Фелисия разрезала толпу, за ней шла Гортензия, сердце которой сильно билось. Они подошли к принцу и, отгораживая его от друзей юбками из лиловой тафты, словно играя, оттеснили к одному из высоких окон. Он было запротестовал против такого любезного насилия.

– Дамы, дамы, что вам угодно?

– Нам понравился твой костюм, прекрасная маска, и мы хотим узнать тебя получше, – сказала Фелисия довольно устрашающим голосом, заставив Гортензию улыбнуться.

– Кто сказал тебе, что я этого заслуживаю? Видно, что вы обе молоды и красивы. А я не представляю никакого интереса: я одинок и люблю свое одиночество.

– Согласна с тобой. Орел всегда одинок.

– Орел?

– Или орленок? – тихо спросила Гортензия, решив вступить в разговор. – Монсеньор, не думайте, что мы решили докучать вам, – добавила она по-французски. – Мы просто пользуемся удобным случаем, чтобы просить вас принять нас, когда вам будет удобно.

– Почему вы называете меня монсеньор? Кто вы?

В один миг лиловая маска оказалась в руке Гортензии, чьи золотистые глаза встретились с глазами улыбнувшегося принца.

– Смотрите-ка! Молодая француженка из театра. Вы мне скажете, кто вы.

– Гортензия, графиня де Лозарг. Я родилась в один день с вами. Император был моим крестным отцом, а королева Голландии – моей крестной матерью.

– А я, – сказала Фелисия своим обычным теплым голосом, – Мария-Фелисия, княгиня Орсини, графиня Морозини. Мы в Вене ради вас, монсеньор. Прошу вас, назначьте нам аудиенцию. Мы живем во дворце Пальм.

– Прошу вас, наденьте маски, будем делать вид, что шутим. За мной все время следят…

В его глазах появилась тревога, хотя губы продолжали улыбаться. Фелисия развернула веер и, как будто заигрывая, хлопнула его по руке.

– Итак, монсеньор?

– Расстанемся! Я обещаю, что дам вам о себе знать.

Обе женщины залились смехом, словно их шутка отлично удалась. Потом взяли принца за руки, заставили несколько раз повернуться кругом и скрылись в толпе. Подруги присоединились к Марии Липона, следившей за ними издалека.

– Ну как? – спросила она со светской улыбкой.

– Мне кажется, что мы увидимся с ним, только что из этого выйдет? – сказала Фелисия.

– Все будет зависеть от того, насколько вы умеете убеждать. А теперь послушайтесь моего совета: потанцуйте! Мои верные рыцари возвращаются. Дорогой Фридрих, – обратилась графиня к одному из голубых арлекинов, – я только что говорила этой прелестной даме, что вы лучший в Вене танцор. Убедите ее в этом.

Спустя мгновение Фелисия и ее партнер исчезли в водовороте многоцветной толпы.

– Теперь ваша очередь! – повернулась Мария Липона к Гортензии. Но та только покачала головой:

– Мне не хочется танцевать…

Ей не удалось закончить фразу. Раздался голос, прозвучавший для нее как гром среди ясного неба. Интонация была повелительной, несмотря на приглашение:

– Разрешите вас пригласить, сударыня?

Перед ней возвышался человек в зеленом домино. Через прорези маски желтые глаза, так хорошо ей знакомые, вызывающе разглядывали ее.

– Я только что сказала, сударь, что мне не хочется танцевать.

• Предыдущая
• 38/69
• Следующая