Принц вечности - Ахманов Михаил Сергеевич - Страница 59

• Предыдущая
• 59/88
• Следующая

Губы Че Чантара дрогнули.

– Право? Ты говоришь о праве, родич? Не право, долг! Долг повелевает нам говорить за всех, и решать за всех, и заботиться о грядущем. Таков долг кинну; а их в мире всего двое – ты и я!

Был мир, были боги, и были люди, – и боги, в благости своей, даровали людям многие уменья, из коих первым являлось искусство управлять и властвовать. Ибо владыки – как светочи во тьме; ведут они за собой племена и народы и заботятся о том, чтоб путь был ровен и проходил в местах благодатных, где каждый подданный может сыскать пропитание, и тростник для стен хижины, и полотняную ткань для шилака, и горсть перьев для украшения одежд. Но пути, ведущие к тем благодатным местам, временами пересекаются, и тогда владыка решает, отступить ли ему, совершить ли обход или сбросить загородившего дорогу с крутой насыпи. Жизнь и смерть человеческая в руках владык, и тень их длинна, как след анаконды в стоячих водах.

Власть же их должна быть крепкой, защищенной от посягательств изнутри, от удара в спину, от неповиновения и предательства. А такой властью наделяют лишь боги; и лучше, чтобы подданные не сомневались в ее божественном происхождении и видели доказательства того в неких чудесах – в долгой ли жизни правителя, в особых ли его талантах, в целительном прикосновении или в том, что он сын божий, призванный решать, карать и награждать. Так что Кино Раа явили предусмотрительность и мудрость, решив, что владыки должны вести род свой от самих богов и отличаться долголетием, быстрым разумом и не подверженной старению плотью.

Однако во времена Пришествия в Эйпонне не было многочисленных народов, а лишь племена и кланы, по большей части кочевые, имевшие своих старейшин и вождей, накомов и шаманов, предводительствующих в мирное и военное время и общавшихся с духами. Власть их тоже была крепка; могли они не подчиниться сразу верховному вождю и лишь с течением веков привыкли бы к мысли, что есть среди них первейший и наиболее могущественный. Понимая это, Кино Раа позаботились о двух источниках правления, сделав так, что один из них с годами мелел и иссякал, а другой прибывал и разливался широким озером. Над Кланами в каждом из Великих Очагов властвовали вожди-сахемы, и первые из них сделались советниками сагамора; совет же их назывался в разных странах по-разному: в Одиссаре – Кругом Власти, в Тайонеле – Тропой Мудрейших, в Коатле – Нефритовым Столом и другими пышными именами. В державе Одисса входили в совет знатных вожди сесинаба, ротодайна, кентиога и шилукчу, а сагамор, происходивший из Клана хашинда, считался его сахемом и верховным правителем всех Пяти Племен.

Таков был первый источник власти, объединявший людей по их принадлежности к Кланам, и люди те были в основном охотниками, рыбаками и собирателями плодов и жили в селениях или кочевали в лесу и на морском побережье. Но всякий желавший того мог покинуть своих соплеменников и присоединиться к Очагу – не к Великому, обозначавшему державу, а к Малому, к союзу или братству, где род и Клан значения не имели, а важнейшим считалось занятие человека. Малые Очаги во всем подчинялись сагамору, и ставил он во главе их сыновей и родичей, также входивших в совет, и то был второй источник власти – тот, что с годами прибывал, а не мелел. И так случалось повсюду, ибо вчерашний охотник сегодня делался гончаром или воином, строителем дорог или гребцом, а иногда жрецом или чиновником сагамора. И совершалось это с той же неизбежностью, с какой Глаз Арсолана всходил над Бескрайними Водами и опускался за пиками Западных Гор.

В Одиссаре насчитывалось двенадцать Очагов, четыре высших и восемь низших, созданных в разное время, в дни Пришествия Оримби Мооль или позже, во времена легендарных сагаморов древности. Высшими были Священный Очаг, Очаг Гнева, Очаг Барабанщиков и Очаг Торговцев; низшими – братства Ремесленников, Строителей, Земледельцев и Скотоводов, Рыбаков, Служителей, Погонщиков, Гребцов и Охотников. Священный Очаг объединял не только жрецов; принадлежали к нему и писцы, и лекари, и знатоки народов и земель, и те, кто учил в храмовых школах. Очаг Гнева являлся братством избранных воинов, носивших доспехи, сражавшихся мечом и копьем, испытанных в сотнях боев и схваток; многие из них были тарколами и санратами в одиссарском войске, которое ни к племенам, ни к Очагам не относилось, а служило лишь сагамору и всей державе. И потому каждый солдат в нем был одиссарцем, а если звали его по роду и племени, то лишь для того, чтобы обругать и наказать.

Очаг Барабанщиков, получивший имя свое от большого сигнального барабана, включал многих людей: глашатаев, объявлявших владычную волю, и чиновников, что наблюдали за порядком и соблюдением законов, взимали подати, били палками провинившихся или бросали их в пруд с кайманами; еще в этом братстве имелись посланники, ездившие в чужие земли, гонцы, лазутчики, осведомители и сигнальщики, передававшие сообщения барабанным кодом или пронзительными звуками раковин. Что же до Очага Торговцев, то в нем объединялись все странствующие и торгующие, купцы, караванщики и мореходы, умевшие прокладывать путь по звездам, ветрам и течениям.

Так было в Одиссаре, и так было в других цивилизованных державах; всюду со своими особенностями и традициями, не менявшими, впрочем, сущность правления. В Арсолане людей не делили по Очагам, а все жившие в городах и приморских селениях были как бы одним большим Очагом, подданными сагамора, а прежние вожди являлись его советниками и помощниками, накомами и флотоводцами. Однако в горных племенах сохранились свои сахемы, и арсоланский владыка к ним прислушивался и созывал на совет, ибо горные Кланы давали ему лучших воинов. В Тайонеле главнейшим из племен почитались Дети Волка, столь многочисленные, что остальных можно было не принимать в расчет; и тайонельскии сагамор правил этим племенем и всеми Очагами – или Кострами, как называли их северяне. В Тайонеле севший у Костров Знания, Торговли либо иных обретал не только статус жреца или купца, но считался усыновленным племенем Волков; снимал он прежний свой убор, сжигал родовые знаки и прикреплял к одежде волчий хвост. И потому Тропа Мудрейших при сагаморе Хараде все суживалась и суживалась, а вожди Кланов Медведя, Рыси, Барсука, Ежа, Бобра и Соболя ходили по ней с оглядкой – и глядели они в рот Хараду.

Что до Мейтассы, степной страны, то там у всякого Клана имелся свой вождь, и правил он в мирные времена по собственному разумению, но когда получал топор войны от верховного владыки, то подчинялся его воле. В дни битв все тасситы считались воинами и делились на четыре Очага: тех, кто сражался, тех, кто оборонял лагерь, тех, кто заботился о стадах, и тех, кто готовил оружие. А поскольку мирных времен в Мейтассе не видели годами, то власть сагамора была крепка, и каждого, кто противился ей, накалывали ягодицами на бычьи рога, привязывали к бычьей спине и выпускали в степь, дабы излечить от своеволия.

В Коатле еще отец нынешнего Ах-Ширата, Ах-Шират Второй, издал указ, что все племена должны принять отряды его воинов, и кормить их, и строить для них дома, и давать женщин; когда же поднялся ропот среди вождей, владыка бросил на Нефритовый Стол секиру и сказал: пренебрегающий речами старшего до срока отправится в Чак Мооль. И были его слова вескими, а вид – грозным, и никто не осмелился спросить, помянул ли он о старшем брате, или об отце, или о повелителе, который не так милостив, как отцы и братья. С тех пор за Нефритовым Столом воцарилось редкое единодушие: сагамор говорил, писцы записывали, а вожди кивали и складывали руки жестом почтения. В грядущие годы число атлийских братств было увеличено, и все ропщущие были приписаны к сословиям земледельцев, погонщиков и рыбаков, все молчаливые – к строителям и ремесленникам, а те, кто кивал усердней прочих, – к торговцам, воинам и чиновникам.

Если же вспомнить о Сеннаме, Окраине Мира, то население в нем было немногочисленным и однородным, и делилось не на отдельные племена, а на роды, владевшие Большими Башнями, пастбищами, особыми клеймами для скота и бычьими стадами. Главы родов слушали сагамора, а сагамор слушал их и совещался с богами, а уж богам никто не смог бы возразить. Советы их по самым важным вопросам поступали только к Мкаду-ап-Сенне; он излагал их людям знатным, а те – простым пастухам и воинам. Городов в Окраине Мира не было, не было чиновников, торговцев и земледельцев, однако Очаги – или Малые Башни – имелись. Всего пять: Башня Жрецов, Башня Оружия, Башня Мнущих Кожи, Башня Камня, объединявшая строителей, и Башня Чужаков. К последней принадлежали искусные мастера, переселившиеся из Арсоланы и умевшие делать все, что требовалось сеннамитам, от украшений и одежд до просяного пива и вина.

• Предыдущая
• 59/88
• Следующая