Магический переход. Путь женщины-воина - Абеляр Тайша - Страница 58

• Предыдущая
• 58/71
• Следующая

Домик на дереве представлял собой одну небольшую комнатку, в которой находилась небольшая платформа, служившая одновременно кроватью и низеньким столиком. Сверху не ней лежал свернутый спальный мешок. Постройка имела с каждой стороны по одному окошку, которое представляло собой рамочку со стеклом, закрепленную сверху шарнирами и открывающуюся наружу. Для того чтобы зафиксировать рамочку в таком положении, использовались толстые палочки, которые лежали тут же на полу. В углу комнатки находился ночной горшок, который как раз помещался в корзинку, плотно закрывающуюся крышкой. После этого быстрого осмотра домика изнутри я отключила большой светильник и заползла в спальный мешок.

Вокруг было совсем темно. Я могла слышать треск сверчков и шум ручья вдали. Ветер шевелил листья рядом с домиком и тихонько покачивал все дерево. Я лежала и прислушивалась ко всем этим звукам, и тут в мое сознание начал закрадываться страх, а в теле появились ощущения, которых у меня никогда раньше не было. Непроглядная темнота так искажала и преображала окружающие звуки, что мне казалось, будто они доносятся до меня изнутри моего тела. Каждый раз, когда домик вздрагивал, у меня начинало покалывать в подошвах ног. Стоило ему скрипнуть, как у меня вздрагивали колени, а каждая сломанная ветка отдавалась болью в затылке.

Затем мое тело наполнилось страхом и начали дрожать ноги. Кончилось это тем, что вся нижняя часть тела стала непроизвольно трястись. В голове у меня помутилось, и я потеряла ориентацию в пространстве. Я не знала, где дверь, где светильник. Мне начало казаться, что домик переворачивается. Вначале я едва ощущала это, но постепенно наклон становился все более заметен, и в конце концов мне показалось, что пол накренился под углом градусов в сорок пять. Я громко вскрикнула, когда мне показалось, что платформа, на которой я лежала, наклонена еще больше. Мысль о том, чтобы поскорее спуститься вниз, одолевала меня. Но я была уверена, что разобьюсь, упав вниз. С другой стороны, ощущение, что домик переворачивается, было таким несомненным, что мне казалось, что я вот-вот скачусь с платформы и выпаду через дверь. В одно мгновение увеличение угла наклона создавало впечатление, будто я стою, а не лежу.

При каждом резком движении домика я вскрикивала и хваталась за край платформы, чтобы не соскользнуть с нее. Казалось, домик вот-вот развалится на куски. От качки меня начало тошнить. Раскачивание и скрипы стали такими резкими, что я решила, что это моя последняя ночь на Земле. Но как только я оставила последнюю надежду на то, что как-нибудь дотяну до утра, ко мне на помощь пришло нечто невообразимое. Изнутри меня засиял свет. Он пробивался через все отверстия в моем теле. Это был густой светящийся поток, который приковал меня к платформе, окружив со всех сторон сияющей защитной оболочкой. Он заполнил мою гортань, и я перестала кричать. Кроме того, он тек по дыхательным путям, отчего дышать мне стало легче. Он успокоил мой разнервничавшийся живот и дрожащие ноги. Этот свет освещал всю комнатку, и я теперь могла видеть дверь, находящуюся на расстоянии нескольких футов от меня. Купаясь в сиянии, я постепенно успокоилась. Все мои опасения и заботы исчезли. Ничто больше не имело значения. Я спокойно, полностью расслабившись, пролежала до рассвета. Исполненная сил, я спустилась вниз и пошла на кухню завтракать.

На кухонном столе я увидела тарелку с тамале. Я знала, что Эмилито приготовил еду, но его самого нигде не было видно. Я налила в чашку немного воды и съела все, что было у меня в тарелке, думая о том, что смотритель уже, должно быть, позавтракал.

Помыв тарелку, я отправилась немного поработать в огород, но быстро устала. Я сделала себе под деревом гнездо из листьев так, как меня учила Клара, и уселась в него отдохнуть. Некоторое время я наблюдала, как качаются ветви соседнего дерева. Движение этих ветвей перенесло меня в детство. Тогда мне, наверное, было пять или шесть лет. Я хваталась руками за гибкие ветви ивы. Это переживание было не воспоминанием о тех днях — я действительно была там. Мои ноги болтались подо мной, едва касаясь земли. Я была в восторге. Я кричала от радости, сидя на ветке, которую мои братья по очереди раскачивали. Они подпрыгивали вверх, хватаясь при этом за ветки, подтягивали колени к груди, покачиваясь вверх-вниз несколько раз, а затем снова опускались на землю для того, чтобы оттолкнуться от нее и снова повиснуть в воздухе.

Очнувшись, я сразу же очистила дыханием все то, что только что пережила: радость, смех, крики и чувства, которые питала к своим братьям. Я отмела прошлое плавным покачиванием головы. Постепенно веки становились все более тяжелыми. Наконец, я повалилась в свое лиственное гнездо и уснула глубоким сном.

Я проснулась, потому что какой-то острый предмет касался моих ребер. Смотритель стоял надо мной и легонько толкал меня своей палкой.

— Пора вставать, уже полдень, — сказал он. — Разве тебе плохо спалось этой ночью в домике на дереве?

Когда я открыла глаза, первым, на что я обратила внимание, было то, как солнечный свет сверкает разными оттенками оранжевого на верхушках деревьев. Лицо смотрителя тоже было озарено каким-то странным сиянием, от которого оно выглядело зловещим. На нем был тот же самый голубой рабочий комбинезон, в котором он был в предыдущий день. Но на этот раз к поясу комбинезона были привязаны три тыквы. Я села и посмотрела на то, как он аккуратно вынул пробку из самой большой из них, поднял ее ко рту и немного отпил оттуда. Затем он причмокнул губами от удовольствия.

— Разве тебе плохо спалось этой ночью? — спросил он еще раз, уставившись на меня любопытствующим взглядом.

— Ты что, издеваешься? — простонала я. — По правде говоря, это была одна из самых ужасных ночей в моей жизни.

Целый поток слезных жалоб начал изливаться из меня. Затем я смолкла и ужаснулась от того, что поняла, насколько сейчас похожа на свою мать. Каждый раз, когда я спрашивала, как ей спалось, она давала мне подобный отчет о своих неприятностях. Я очень не любила ее за это, а теперь, подумать только, — я делала то же самое!

— Эмилито, пожалуйста, прости мне этот ничтожный порыв, — сказала я.

— Правда, я даже не сомкнула глаз, но сейчас я чувствую себя хорошо.

— Да, я слышал, как ты выла подобно приведению, подхватил он. — Я думал, что ты либо видишь кошмар, либо падаешь с дерева.

— Мне казалось, что я действительно падаю с дерева, — сказала я, ожидая встретить его сочувствие. — Я чуть не умерла от страха. Но затем случилось нечто необычное, и я дожила до рассвета.

— И что же такого необычного с тобой случилось? — спросил он с любопытством, усаживаясь на землю на безопасном расстоянии от меня.

Я не видела причин, по которым мне не следовало рассказывать ему о случившемся, и поэтому я описала ему как можно подробнее события прошедшей ночи, завершив свой рассказ словами о свете, который спас меня. Эмилито выслушал меня с неподдельным интересом, кивая иногда головой для того, чтобы дать мне понять, что ему понятны описываемые мною чувства.

— Я очень рад, что ты оказалась такой находчивой, сказал он. — Я даже не ожидал, что ты переживешь эту ночь. Я думал, что ты потеряешь сознание. А оказывается, ты совсем не такая бестолковая, какой они тебя рисуют.

— А кто сказал, что я бестолковая?

— Нелида и нагваль. Они специально приказали мне не вмешиваться со своей помощью. Вот почему я не бросился выручать тебя ночью, несмотря на мое желание это сделать — хотя бы для того, чтобы отвести тебя в спокойное и безопасное место.

Он еще раз отхлебнул из тыквы.

— А ты не хочешь глотнуть? — предложил он, протягивая тыкву мне.

— А что в тыкве? — спросила я, догадываясь, что там спиртное. В этом случае я бы не отказалась глотнуть несколько раз сама.

Он на миг заколебался, а затем перевернул тыкву вверх дном и громко постучал по ней.

• Предыдущая
• 58/71
• Следующая