Врата Мёртвого Дома - Эриксон Стивен - Страница 81
- Предыдущая
- 81/236
- Следующая
– Что мы превратимся в жареный бекон, – закончил, кивая головой, Геслер. – Заканчивай последние приготовления, Истина. Мы отправляемся!
– Неуместное доверие, капрал! – произнес Гебориец.
– Знал, что ты именно так и скажешь. А теперь всем оставаться на своих местах – мы с Непоседой и парнем принимаемся за дело.
Несмотря на то что маг сидел на расстоянии вытянутой руки от покрытого татуировками старика, он был уже не в состоянии ощущать свой собственный Путь. Казалось, что пройдет еще несколько минут, и он окончательно ускользнет от власти Кульпа. Минас являлся довольно глухим, отдаленным Путем, и каждый практикующий маг, которого встречал Кульп, характеризовал его одинаково: холодный, обособленный, забавляющийся разум. Иллюзорная игра велась со светом, темнотой, формами и тенью; Путь кричал о своей победе каждый раз, когда ему удавалось обмануть очередного простака, однако даже подобный триумф воспринимался как нечто безэмоциональное. Проникая в этот Путь, ты ощущаешь, что отрываешь от очень важных дел огромную Силу, и если тебе удавалось хоть немного ее заинтересовать, то за этим следовала небывалая благодарность.
Кульп абсолютно не доверял подобной нетипичной предупредительности со стороны Пути, но хотел присоединиться к игре. Он точно знал, что попал в ловушку, полагая, что Минас представляет собой целостного безликого бога, доступность которого определялась преклонением, а успех был наградой за доверие. Однако Пути были совсем не такие. Маг не являлся священником, а его магия была совсем непохожа на божественное явление. Волшебство могло стать лестницей к господству – средством дойти до конца, однако в данном случае не было никакого смысла преклоняться перед этим способом достижения чьих-то надежд.
Непоседа поднял небольшой квадратный парус – достаточный для того, чтобы обеспечить контроль над лодкой, но не слишком большой, чтобы рисковать целостностью единственной мачты.
«Рипата» заскользила вперед, подгоняемая легким прибрежным бризом. Истина лежал на бушприте, пристально рассматривая бурун, видневшийся впереди. Брешь, через которую они проникли некоторое время назад, было отыскать совсем непросто. Геслер отдал команду, и корпус лодки повернулся параллельно рифам.
Кульп взглянул на Геборийца. Бывший священник, опираясь левой рукой о мачту, с тревогой смотрел с темноту. Маг почувствовал, что его начинает захлестывать чувство отчаянья – Путь не открывался, и Кульпу ничего не оставалось делать, как смотреть на призрачную руку старика, оценивая размер ленты Отатарала, которая заменяла ему одну из вен.
– Там! – закричал Истина, указывая рукой в темноту.
– Я вижу его! – ответил Геслер. – Двигай туда, Истина! Рипата развернулась, накренившись боком, и взяла курс на бурун. Через некоторое время в поле зрения действительно появился с трудом различимый проем. Поднялся ветер, парус натянулся и захлопал.
А за рифами неистово кружились ревущие облака, создавая подобие перевернутой воронки. Очередная вспышка вырвалась из волн и осветила огромный водоворот. «Рипата» проскользнула через рифы и рванула прямо в центр кружащего безумия.
У Кульпа не было времени даже для того, чтобы выкрикнуть предостережение: его Путь открылся, оказавшись моментально заблокированным в этой битве, охваченной демонической яростью. Вдруг откуда ни возьмись сверху вниз посыпались огромные копья, которые, как оказалось, состояли всецело из воды… В мгновение ока парус превратился в рваную тряпку. Они вонзались в палубу подобно стрелам, пробивая деревянные перекрытия. Внезапно Кульп заметил, как один из подобных потоков вонзился в бедро Непоседы, пригвоздив его к полу. Все остальные рассеялись за сгорбленной спиной Геборийца, который в бешеном порыве бросился к Фелисин и закрыл ее своим телом, защищая от смертоносного дождя. Татуировки старика горели цветом тусклого золота.
Баудин прыгнул на полубак, опустив одну руку вниз, а Истины вообще не было нигде видно.
Внезапно копья пропали. Дернувшись, будто на одиночной огромной волне, «Рината» накренилась вперед; корма приподнялась. Тем временем небо над головой продолжало бушевать, расцветая то синими, то красными яростными вспышками. Глаза Кульпа расширились – над штормом появилась маленькая человеческая фигурка, которая дергала руками и ногами, обрывки плаща хлестали над ней подобно гигантским крыльям. Волшебство швырнуло фигурку по кругу, как будто она была не больше, чем обычная кукла, набитая соломой. В тот момент, когда очередная блестящая волна накрыла этого беспомощного человека, на его коже выступили следы крови. Когда волна очутилась сзади, фигурка опрокинулась и пропала вслед за ней, оставляя в воздухе висящие капли крови, подобно рыболовной сети.
Геслер протиснулся за Кульпом.
– Возьми весло! – приказал он, пытаясь перекричать ревущий ветер.
Маг взобрался на корму. «Рулить? Рулить сквозь что?» Кульп был абсолютно уверен, что их несла вовсе не вода: они провалились в Путь сумасшедшего мага. Сжав руки вокруг рукоятки весла, он почувствовал, как через это дерево ускользает его собственный Путь. Качка ослабла. Кульп нахмурился, однако времени для удивлений не оставалось – ситуация требовала постоянного внимания.
Геслер вскарабкался вперед, схватив Баудина за икры как раз в тот момент, когда громила уже было начал скользить по наклонной палубе. Вытащив его наверх, капрал обнаружил, что он одной рукой держался за Истину, зацепившись пальцами за портупею юноши. Из кисти хлынула кровь, а лицо Баудина стало белым как мел.
Невидимая волна под лодкой резко осела вниз. Рипата устремилась вниз и вперед и через некоторое время замерла. Внезапно наступила полная тишина.
Гебориец подполз к Непоседе. Моряк лежал без признаков жизни на палубе, а из растерзанного бедра хлестала кровь, образовав вокруг уже довольно большую лужу. Как только это заметил Кульп, кровотечение значительно ослабело.
Маг знал: Гебориец всегда делает только то, в чем абсолютно уверен. В это мгновение, однако, маг выкрикнул предостережение – но слишком поздно, так как старик уже погрузил призрачную, покрытую глиной руку прямо в рану.
Непоседу пробила конвульсия, он завыл от боли. Татуировки на запястье старика проснулись и принялись постепенно переползать на бедро солдата, мерцая в темноте.
Когда старик вытащил свою руку, рана закрылась, а татуировки сцепились друг с другом подобно плотному рубцу. Гебориец отполз назад – его глаза расширились от шока.
Страдальческое лицо Непоседы зашевелилось, губы издали шипящий вздох. Задрожав и побелев как мел, он поднялся и сел на палубу. Кульп сощурился – он увидел нечто большее, чем просто чудесное излечение, которое сотворила рука Геборийца с Непоседой. Чем бы это ни являлось, оно попахивало опасностью и граничило с сумасшествием. «Ладно, подумаю над этим позже – в конце концов, парень ведь выжил, не так ли?» Внимание мага привлекли Геслер и Баудин, припавшие на колени по обе стороны от распростертого без признаков жизни Истины. Капрал перевернул юношу на живот, обхватил его со стороны спины и принялся ритмичными движениями изгонять морскую воду, заполнившую легкие Истины. Через некоторое время юноша принялся неистово кашлять.
Рипата отяжелела и сильно накренилась в сторону. Однообразное серое небо висело прямо над головой и слабо-слабо светилось. Наконец наступил штиль; единственным звуком, доносившимся до изнуренной команды, являлось слабое журчанье воды, заполнявшей какую-то пробоину в днище.
Геслер помог Истине подняться. Баудин, стоя до сих пор на коленях, судорожно сжимал правой рукой полу своей одежды. Кульп заметил, что большинство пальцев было вывихнуто из суставов, кожа над ними растрескалась и сильно кровоточила.
– Гебориец, – прошептал маг. Голова старика дернулась назад; было видно, что он практически задыхается, переживая произошедшие события. – Попробуй излечить и Баудина тем же чудесным образом, – произнес тихо Кульп. «И мы пока не будем думать, что за этим последует». – Если ты, конечно, можешь.
- Предыдущая
- 81/236
- Следующая
