Город греха - Эллрой Джеймс - Страница 76

• Предыдущая
• 76/145
• Следующая

Айслер встал, шатаясь подошел к столу и отпер нижний ящик. Порылся в нем и вынул толстую тетрадь в кожаном переплете, вернулся с ней и положил на столик.

— Задавайте ваши вопросы и уходите.

Дадли сделал предостерегающий жест: спокойно.

— У нас сегодня еще одно интервью, — сказал Мал. — Надеюсь, вы и тут нам поможете.

Айслер забормотал заикаясь:

— Ч-что? С к-кем?

Дадли, шепотом:

— С Леонардом Хайменом Рольффом. Айслер выдавил из себя одно слово: «Нет!» Дадли посмотрел на Мала, тот положил левую руку на правый кулак: не бить.

— Да, — сказал Дадли, — и мы не потерпим никаких возражений, никакого спора. Давай-ка подумай и расскажи нам о каком-нибудь позорном и постыдном факте из биографии твоего друга Ленни, но чтобы об этом знали и другие. Тогда вина за разглашение этого факта ляжет на них. Информацию нам даешь ты, так что давай что-нибудь такое, что развяжет ему язык и избавит тебя от моего повторного визита, уже без моего коллеги, присутствие которого сильно меня сдерживает.

Натан Айслер побелел как мел. Он сидел окаменев, у него уже не было ни слез, ни удивления, ни возмущения. Мал подумал, что он кого-то ему напоминает, и, приглядевшись, вспомнил: так смотрели евреи в Бухенвальде, которые избежали газовой камеры только для того, чтобы очень скоро сойти в могилу от полного истощения. Воспоминание заставило его подняться и оглядеть книжные полки. Только научная литература. Он рассматривал ряд книг по марксистской политэкономии, когда снова послышался шепот Дадли:

— Думай о последствиях, товарищ. Твои щенки-полукровки пойдут в лагерь беженцев. Мистеру Рольффу тоже будет предоставлена возможность стать дружественным свидетелем, если же он заупрямится, ты окажешь ему услугу, сообщив нам сведения, которые убедят его дать нам информацию. Подумай о Мичико, которая будет вынуждена вернуться на родину, и обо всех соблазнительных предложениях, которые там ее ждут. Мал пытался обернуться, но не смог; он задержал взгляд на корешках томов «Капитал. Комментарии», «Теория Маркса о производстве и эксплуатации» и «Говорит пролетариат».

За спиной наступила тишина, только постукивание тяжелых пальцев по столику. Потом монотонный голос Натана Айслера:

— Молоденькие девочки. Проститутки. Ленни боится, жена узнает, что он к ним ходит.

— Маловато, — вздохнул Дадли. — Давай еще.

— Собирает порнографические открытки таких…

— Это мелочи, товарищ.

— Недоплачивает подоходный налог. Дадли громко расхохотался:

— То же делаю я, мой друг Малкольм, и так же поступал бы Спаситель Иисус Христос, вернись он на землю и поселись в Америке. Ты знаешь больше, чем говоришь, так что исправляй ситуацию, пока я не потерял терпение и не лишил тебя статуса дружественного свидетеля.

Мал слышал, как во дворе смеются детишки, маленькая девочка что-то лопотала по-японски.

— Говорите же, черт вас побери.

Айслер кашлянул, шумно вздохнул, снова кашлянул.

— Ленни не согласится стать информатором так же легко, как я. Ему нечего терять.

Мал глянул назад, увидел голову мертвеца и отвернулся снова; Дадли похрустывал костяшками пальцев. Айслер заговорил:

— Потом я буду думать, что сделал это во спасение Ленни, но всегда буду знать, что это обман. Он еще раз тяжко вздохнул и торопливо начал свой донос:

— В 48-м я ездил с Ленни и его женой Джудит в Европу. Поль Дуанель снимал свою серию с Рей-нольдсом Лофтисом и устроил прием для сбора средств на новый фильм. Он хотел, чтобы к этому подключился Ленни, и специально для него привел молодую проститутку. Джудит на вечере не было, и Ленни от той проститутки заразился гонореей. Джудит заболела и вернулась в Америку, тогда Ленни в Париже сошелся с ее младшей сестрой Сарой. И заразил ее тоже. Сара сказала, что больна, но не сказала, что от Ленни. После возвращения в Америку Ленни много недель не спал с Джудит под разными предлогами и лечился. Он всегда боялся, что Джудит логически объединит эти два события и поймет, что произошло. Ленни признался в этом мне, Рейнольдсу и нашему другу Дэвиду Йоркину, которого вы наверняка имеете в своем чудесном списке прокоммунистических организаций. Поскольку вас так интересует Рейнольде, видимо, вам не составит труда сделать его информатором.

— Благослови тебя Господь, товарищ, — сказал Дадли.

Мал прихватил дневник Айслера, молясь, чтобы материала в дневнике хватило для получения капитанских лычек и отвоевания сына. Уж слишком высока цена…

— Пошли брать Ленни, — сказал он.

Они застали его одного на заднем дворе. Он сидел за пишущей машинкой, стоявшей на карточном столе. Доносившийся из-за дома стук клавиш привел их к толстому мужчине в гавайской рубашке и легких брюках, тюкающему на старинном «ундер-вуде». Мал по его глазам понял: этого так просто не возьмешь.

— Мистер Леонард Рольфф? — спросил Дадли, выставив полицейский жетон.

Мужчина надел очки и осмотрел жетон:

— Вы из полиции?

— Мы из управления окружного прокурора, — сказал Мал.

— Но вы полицейские?

— Мы из следственного отдела прокуратуры.

— Ага, полицейские, а не юристы. Ваши имена и звания?

Мал подумал об их газетной утке и понял, что тут она не сработала.

— Я — лейтенант Консидайн, это — лейтенант Смит.

Рольфф усмехнулся:

— Недавно оплакивали кончину большого жюри, которое, как вижу, снова собирается заняться делом. Ответ, джентльмены, нет.

Мал притворился, что не понял:

— Что нет, мистер Рольфф?

Ральф посмотрел на Дадли, как будто знал: этот будет главным действующим лицом.

— Нет — это значит, что я не доношу на членов УАЕС. Нет— это значит, что я не отвечаю на вопросы о своем политическом прошлом и прошлом моих друзей и знакомых. Если буду вызван в суд, то стану свидетелем противной стороны, буду опираться на Пятую поправку и готов пойти в тюрьму за неуважение к суду. Вы не заставите меня назвать никаких имен.

Дадли улыбнулся:

— Уважаю принципиальных людей, как бы они ни заблуждались. Извините меня, джентльмены, я забыл кое-что в машине.

Улыбка стала холодней. Дадли отошел, Мал заговорил:

— Вы можете не поверить, но мы выступаем на стороне законопослушных левых, не коммунистов.

• Предыдущая
• 76/145
• Следующая