Вор и Книга Демона - Эддингс Ли - Страница 20

• Предыдущая
• 20/188
• Следующая

— Потому что они исполнили свое предназначение. Они выполнили то, ради чего были рождены, и Дейвос дал им уйти. Кроме того, если бы все, кто жил раньше, жили бы и по сей день, не было бы места для нового.

— Рано или поздно это произойдет и с людьми, правда?

— Это не совсем так, Альтал. Другие существа принимают мир таким, как он есть, а человек его изменяет.

— А Дейвос руководит нами в этих изменениях?

— Зачем ему это нужно? Дейвос не тратит сил напрасно, дорогой. Он дает толчок, а потом идет дальше. Все ошибки, которые ты совершаешь, целиком на твоей совести. Не ропщи за это на Дейвоса.

Альтал протянул руку и взъерошил ей шерсть.

— Мне хотелось бы, чтобы ты больше так не делал, — сказала она. — После этого приходится всегда приглаживать шерсть заново.

— Зато тебе есть чем заняться в промежутке между сном, Эмми, — сказал он ей и снова погрузился в чтение Книги.

Прошлое тем больше стиралось из памяти Альтала, чем больше он читал Книгу. Теперь он умел уже прочитывать ее от начала до конца, и делал это настолько часто, что мог наизусть пересказывать длинные отрывки. Чем больше все это врезалось в его память, тем больше изменялось его представление о мире. То, что казалось ему важным до того, как он пришел сюда, в Дом на Краю Мира, теперь утратило свою значимость.

— Неужели я был так ничтожен, Эм? — спросил он свою спутницу в один из вечеров ранней осенью одного из бесконечных годов.

— О чем именно ты говоришь, дорогой? — спросила она, рассеянно намывая свои ушки.

— Я был уверен, что я величайший вор в мире, но на самом деле я всегда был просто заурядным разбойником с большой дороги, который бил людей по голове, чтобы украсть одежду.

— Да, совершенно верно. И что ты об этом думаешь?

— Я мог бы сделать больше за свою жизнь, правда?

— Именно для этого мы здесь, дорогой, — сказала она ему. — Хочешь ты этого или нет, нам придется сделать больше в нашей жизни. Я беру это на себя. — Она посмотрела на него в упор своими таинственными зелеными глазами. — Думаю, пора научить тебя пользоваться силой Книги.

— Что значит «пользоваться»?

— С помощью Книги ты можешь совершать некоторые вещи. Как ты думаешь, откуда появляется по вечерам твой ужин?

— Тебе лучше знать, Эм. С моей стороны, наверное, было бы невежливо совать нос в такие дела.

— Вежливо или невежливо, но тебе придется этому научиться, Альтал. Некоторые слова в Книге имеют значения действий — такие как «рубить», «копать» или «резать». Если ты знаешь, как пользоваться Книгой, эти действия ты можешь совершать с ее помощью, вместо того чтобы самому гнуть спину. Поначалу, когда ты будешь совершать эти действия, тебе нужно будет прикасаться к Книге. Но после некоторой тренировки это уже не понадобится. То же самое можно будет делать, лишь думая о Книге.

— Но ведь Книга всегда будет находиться здесь?

— В этом-то все и дело, дорогой. Книга должна оставаться здесь. Выносить ее в мир небезопасно, а ты должен будешь выйти отсюда, чтобы совершить некоторые дела.

— Да? Какие дела?

— Пустяки — спасти мир, сделать так, чтобы звезды оставались на небе, где и должны быть, следить, чтобы время не останавливалось, — вот такие дела.

— Ты разыгрываешь меня, Эм?

— Вовсе нет. Но мы приступим к этим делам позже. Сначала давай попробуем простое. Сними башмак и забрось его под кровать. Затем прикажи ему вернуться к тебе.

— Не думаю, что он меня послушается, Эмми.

— Послушается, если ты скажешь правильное слово. Все, что от тебя требуется, — это положить руку на Книгу, посмотреть на башмак и сказать: «Гвем». Это все равно что позвать щенка.

— Это ужасно устаревшее слово, Эмми.

— Конечно. Это одно из первых слов. Язык, на котором написана Книга, — прародитель нашего языка. Из него возник язык, на котором ты говоришь. Просто попробуй, дорогой. Когда-нибудь мы поговорим с тобой о том, как изменялся язык.

Он с сомнением снял башмак и зашвырнул его под кровать. Затем положил руку на Книгу и нехотя сказал:

— Гвем.

Ничего не произошло.

— Ну хватит, оставим эту затею, — пробормотал он.

— Надо скомандовать, Алти, — сказала Эмеральда с усталостью в голосе. — Неужели ты думаешь, что щенок послушается тебя, если ты скажешь это таким тоном?

— Гвем! — резко скомандовал он башмаку. Он совершенно этого не ожидал, а потому не был готов защититься от башмака, который ударил его прямо в лицо.

— Хорошо, что мы не начали с твоего копья, — заметила Эмми. — Когда ты делаешь это, лучше выставить руки вперед, Альтал. Пусть башмак знает, где он должен оказаться.

— Получилось! — воскликнул он в изумлении.

— Разумеется. А ты не верил мне?

— Ну, в общем, не очень. Я ведь не думал, что все произойдет так быстро. Я думал, что башмак заскользит по полу. Я не знал, что он полетит.

— Просто ты скомандовал слишком резко, дорогой. Когда ты совершаешь какие-то действия таким образом, очень важен тон голоса. Чем громче и резче ты говоришь, тем быстрее все происходит.

— Я это запомню. Удар моим собственным башмаком в лицо не оставил меня равнодушным. Почему ты не предупредила меня?

— Потому что ты не слушаешь меня, Алти. Предупреждать тебя о чем-либо значит попусту тратить слова. Теперь попробуем еще.

В следующие несколько недель Альтал потратил на этот башмак кучу времени и постепенно научился искусно менять тон голоса. Он также обнаружил, что разными словами можно заставить башмак делать разные вещи. Если сказать «Дью», он оторвется от пола и просто повиснет в воздухе. Скажешь «Дрю» — и он снова опустится на пол.

Как-то поздним летом, когда Альтал занимался подобными упражнениями, ему в голову пришла забавная идея. Он взглянул на Эмеральду, которая сидела на кровати и старательно мыла ушки. Он сконцентрировал на ней свое внимание, положил руку на Книгу и сказал:

— Дью.

Эмеральда тут же поднялась в воздух и оказалась сидящей ни на чем, вровень с его головой. Она продолжала чесать уши так, как будто ничего не произошло. Потом посмотрела на него, и глаза ее были холодными и суровыми. Она резко скомандовала:

— Бхлаг!

Альтал почувствовал сильный удар прямо в подбородок и покатился на пол. Удар как будто возник ниоткуда, и Альтала колотило до тех пор, пока он не встал на ноги.

— Мы ведь договорились не делать этого друг с другом, правда? — сказала Эмеральда почти ласково. — А теперь поставь меня на место.

Ему никак не удавалось сфокусировать взгляд. Он закрыл один глаз рукой, чтобы ее увидеть, и извиняющимся голосом сказал:

— Дрю.

Эмеральда медленно опустилась обратно на кровать.

— Так гораздо лучше, — сказала она. — Ты собираешься вставать с пола или желаешь еще полежать там немного?

После чего снова принялась мыть ушки.

В тот момент он так или иначе пришел к заключению, что существуют некие правила и что нарушать их неразумно. Он также понял, что Эмеральда только что продемонстрировала ему следующий этап. Когда он получил свой удар и пролетел через всю комнату, она находилась далеко от Книги.

Он продолжил свои упражнения с башмаком. Это было сподручнее, чем с остальными предметами, к тому же у башмака отсутствовали острые края, как у некоторых других вещей. Просто ради того, чтобы посмотреть, сможет ли он это сделать, Альтал приделал башмаку пару крыльев, и тот полетел по комнате, натыкаясь на все, что попадалось. Альталу пришло в голову, что где-нибудь в таверне Набьора или в доме у Гасти Большое Брюхо летающий башмак произвел бы большое впечатление. Но все это было так давно. Он лениво перебирал свои воспоминания, пытаясь определить, сколько лет он провел здесь, в Доме, но почему-то никак не мог подсчитать.

— Сколько времени я здесь, Эм? — спросил он свою соседку.

— Довольно много. А почему ты спрашиваешь?

— Мне просто интересно. Я едва могу припомнить время, когда я здесь не был.

• Предыдущая
• 20/188
• Следующая