Ремонт и реставрация мебели и предметов антиквариата - Хорев Валерий Николаевич - Страница 52

Здесь представлен совершенно идеальный вариант, когда тонкий плафон раскололся на три фрагмента без каких бы то ни было мелких игольных или чешуйчатых осколков (рис. 160), какие появляются в 99 случаях из ста. Соответственно, он и воскрес из небытия, точно птица Феникс. Воистину, большего не достиг бы и Калиостро. Кстати, о мятежном графе. Как известно, он прославился в числе многого прочего также ращением и ремонтом драгоценных камней. Не знаю, насколько благополучно обстоят сегодня дела с ращением, а склеивают треснувшие самоцветы (включая бриллианты) чаще всего циакрином. Первозданного вида и стоимости это не вернет, но хоть что-то…

Рис. 160

Увы, тонкостенные пространственные оболочки наподобие таких плафонов порой подкидывают реставратору неразрешимые каверзы. Особенно характерно это для старого стекла примерно столетней выдержки. Дело в том, что, казалось бы, твердый и абсолютно стабильный материал не так уж стабилен – всякое стекло медленно, но неотвратимо оплывает, как свеча в жаркой комнате. Изменения ограничены микронами, однако их вполне хватает для постепенного накапливания внутренних напряжений, иногда приводящих к самопроизвольному разрушению древностей от легкого щелчка.

Стыдно вспоминать, но дело прошлое – в розовом детстве, проведенном на просторах бескрайних новостроек, мы развлекались нанесением мелкого ущерба «хрущевским» панельным коробкам, в изобилии растущим окрест. В частности, делали то, что для старой части города непредставимо – били окна непосредственно перед сдачей объекта, когда остекление завершено. Отложив моральные оценки, я абсолютно ясно вспоминаю удивление и разочарование, когда вместо веселого звона и обвальных дребезг цельная половинка кирпича, запущенная с душой, пролетала окно навылет, оставив в обоих стеклах унылую дыру собственного калибра, не более. Звук при этом был глухой и упругий, как удар по льду. Видя неэффективность забавы, мы, к радости прорабов, быстро прекратили криминальные вылазки, переключась на разборку свежесложенных кирпичных перегородок инструментом, оставленным беззаботными каменщиками.

Если говорить серьезно, неудача с окнами объясняется нормальной упругостью и даже вязкостью новенького, только что отлитого стекла. Чем дольше оно пребывает в раме, тем уязвимее становится. Уже десяти-пятнадцати лет достаточно, чтобы шальной футбольный мяч обрушил тяжкую лавину больших и малых осколков, сопровождаемых предательским колокольным «дзинь-ля-ля».

Применительно к реставрации стекла тернии времени приводят к несовпадению фрагментов. Фокус прост: раскалываясь, старый предмет сбрасывает накопившееся напряжение и слегка, едва заметно, словно бы распрямляется. В полной мере это относится к тонкостенным изделиям сложной формы, и чем она вычурнее, тем сильнее несовпадения. Хотя однажды мне довелось клеить простое выпуклое стеклышко XIX века, миллиметровой толщины, размером всего в две ладони, призванное что-то закрывать. На удивление чисто отделившиеся один от другого куски решительно не могли быть состыкованы, перекосясь явным пропеллером, причем пороги достигали 1,5 мм. Разумеется, хозяйка осталась недовольна результатом, так и не сумев взять в толк, что слова «реставратор» и «чародей» отнюдь не синонимы.

Неплохие результаты дает применение эпоксидной смолы, если только она бесцветна, а клей составлен правильно, в рекомендуемой пропорции. Но, как уже говорилось, эпоксидка требует опыта, сноровки и все той же длительной фиксации элементов минимум на несколько часов.

В любом случае, какой бы клей вы ни предпочли, финальной операцией обязательно станет тщательное удаление выдавленных его излишков, дабы стык получился малозаметным. Делать это лучше под оптикой, вооружась лупой, а инструментом служит тонкий и очень острый скальпель или любой аналогичный нож. Тупым и толстым кухонным клинком вы ничего не добьетесь, но поцарапаете предмет (при известной сноровке стекло может быть оцарапано даже гвоздем). Если обломки собраны точно, шов не имеет ступеньки и почти невидим.

Разумеется, можно использовать всю гамму нитроцеллюлозных клеев типа «Суперцемент», лишь бы они были бесцветны, хотя прочность соединения в их случае вызывает сомнения – отвердевшие (точнее, подсохшие) пленки довольно легко отщелкиваются от глянцевых поверхностей. Пористая глиняная керамика такой проблемы не создает, как и любой шероховатый материал.

Относительно популярных рекомендаций типа: «…нанести слой клея, подождать 15–20 минут, нанести клей повторно и крепко прижать детали друг к другу», следует категорически заявить, что для стекла, фарфора и керамики это НЕПРИЕМЛЕМО. При подобной технологии толщина клеевого слоя не позволит осколкам соединиться так, как было до аварии, а если их много, то ошибка будет накапливаться до тех пор, пока очередной фрагмент вообще откажется стать на свое место! Повторяю: указанные материалы склеиваются исключительно сразу и притом наиболее жидким составом, чтобы толщина пленки получилась исчезающе малой. Даже если не принимать в расчет эстетику, прочность и долговечность вообще любых покрытий (пленок) тем больше, чем они тоньше. Кому не доводилось видеть старую дверь, с которой полусантиметровые наслоения краски отваливаются сами по себе?

И последнее. Как бы ни был прекрасен и прочен отреставрированный предмет, по прямому назначению им лучше не пользоваться (в основном это относится к посуде). Поставьте возрожденную сахарницу, заварочный чайник или блюдо на видное место и созерцайте в свое удовольствие, не искушая судьбу. Никто в целом свете не может дать гарантий, что старинная штуковина не развалится вновь от перепадов температуры, влажности или чего-нибудь еще. И ладно, если жареный гусь рухнет на пол вместе с гарниром, а не хотите ли кипятку на колени?

Это частый пациент в мастерской реставратора, так как всевозможных письменных приборов, подставок, статуэток и прочего из мрамора, гранита, нефрита, яшмы, Лабрадора и даже малахита наделано великое множество, и все они рано или поздно роняются на пол, попадают в руки юных наследников и т. д.

Например, у одной моей клиентки была приходящая домработница, которая за несколько лет переколотила абсолютно все, до чего смогла дотянуться. Неясно, правда, зачем этого монстра держали так долго и не дезавуировали после второго или третьего эпизода?

Технологически реставрация камня проще, чем стекла и фарфора, но лишь пока не утрачены отбитые куски. Фрагменты всегда массивны, объемисты и точно подходят друг к другу. Остается капнуть клея, плотно прижать и вытерпеть положенный срок. Но когда налицо утраты, возникает проблема имитации, и тут успех или конфуз зависят от характера материала. Так, мрамор несложно сымитировать, подмешав в бесцветную эпоксидку зубного порошка или окиси цинка, а как быть с крапчатым гранитом? В каждом конкретном случае проблема решается на базе персонального опыта и ряда экспериментов. Завершающая полировка ведется алмазными пастами жестким притиром из твердой породы дерева либо кожей, если поверхность криволинейна.

Этот превосходный, древний, практичный, исключительно декоративный материал, к сожалению, уязвим для неблагоприятных воздействий. Например, кость поражается насекомыми, выедающими в ней ходы так же, как в древесине. Но это экзотика. Чаще виновницей порчи выступает вездесущая влага, из-за проделок которой милые сердцу безделушки – гребни, статуэтки или рукоятки ножей – деформируются и растрескиваются. Такие дефекты свойственны, разумеется, лишь действительно старым предметам, поскольку вода работает медленно. Конечно, если утопить изделие на неделю-другую… Вредны также перепады температуры, прямой солнечный свет, контакт с агрессивными веществами (в первую очередь – с потом) и т. д.