Ничего, кроме правды - Либерман Авигдор - Страница 14

Есть ли шансы на действительно заметную репатриацию евреев в Израиль, особенно, из высокоразвитых стран?

В предвыборной кампании НДИ я сформулировал этот вопрос еще проще: когда евреи из Цюриха и Беверли-хиллс переедут в Офаким и в Кирьят-Шмону? Ответ на это звучал так же просто: когда уровень жизни в наших городах будет выше, чем в развитых странах Запада. Как только это произойдет, можно будет закрыть за ненадобностью Сохнут и министерство абсорбции, а сотни тысяч евреев США, Франции и Швейцарии будут стоять в очередях в израильские консульства. Утопия? Не обязательно. Экономический потенциал Израиля, если он будет использован полностью (а пока до этого очень далеко) способен уже в обозримом будущем уравнять нас по уровню доходов на душу населения с большинством стран Западной Европы.

По мнению израильских «левых» необходимым условием репатриации является мир с арабами. Этот тезис не выдерживает проверки фактами. К примеру, большая часть евреев ЮАР десятилетиями жили в условиях насильственного противостояния чернокожему большинству и не собирались уезжать из своей страны. Почему? А потому, что уровень их жизни в ЮАР был очень высок. А когда высокий уровень жизни оказался под угрозой, они решили уехать, но лишь немногие выбрали Израиль. Большинство предпочли Австралию и Новую Зеландию, хотя евреи ЮАР воспитывались в духе уважения к своим еврейским корням и даже в духе сионизма, были далеки от ассимиляции. Сравнение статистических показателей репатриации из развитых стран за 52 года существования Государства Израиль с положением страны в сфере безопасности показывает, что нет никакой связи репатриации с каким бы то ни было «мирным процессом». Евреи едут в Израиль либо потому, что они верят в идеалы сионизма, либо потому, что верят, что Израиль предоставит им и их детям лучшие условия жизни. «Мирный процесс» не играет никакой роли в принятии решения о репатриации в Израиль.

Угроза оружия массового поражения (ОМП) самому нашему существованию все возрастает, эта угроза стала гораздо более реальной, чем мы привыкли считать.

Начиная с 50-х годов оборонная доктрина Израиля строилась на одном-единственном факторе: на абсолютном превосходстве наших ВВС. Мы знали, или думали, что знаем,

что у нас есть могучие ВВС, которые решат в нашу пользу исход любой войны. Первым сигналом, поставившим под сомнение правильность этой доктрины, была Война на истощение (1967-70 г.г.), а затем и Война Судного дня (1973 г.) — когда наши ВВС так и не нашли действенного противоядия советским зенитным ракетам, которыми обзавелись ПВО Египта и Сирии.

С тех пор арабские страны оснастились самым современным ракетным оружием всех видов, вследствие чего способность наших ВВС решить исход войны значительно снизилась. Большинство из нас этого попросту не осознает. В этом смысле мы похожи на тех, кто в начале XX века считали, что кавалерия, до тех пор решавшая исход всех войн, будет решающей силой и впредь. Однако появление пулеметов, танков и самолетов — частично уже в Первую мировую, а во Вторую мировую целиком и полностью — свело на нет боеспособность кавалерии. Отчаянные попытки польской кавалерии в сентябре 1939 года противостоять танковым соединениям немцев — с одной стороны, служат образцом беспримерного героизма, а, с другой стороны, — полной бессмыслицы.

Ракетная эра в прямом смысле свалилась на голову Израиля в 1991 году — во время войны в Персидском заливе. Мы столкнулись со способностью арабской страны, даже значительно уступающей нам в военном отношении, наносить нам весьма болезненные удары при том, что наши ВВС были бессильны как-либо воспрепятствовать этому. А враг оказался способен бить по нашему тылу — самому болезненному для нас месту, особенно, учитывая менталитет израильтян, доселе не допускавших и мысли о такой возможности.

В ходе войны в Персидском заливе Ирак использовал против нас самую примитивную версию ракет СКАД. С тех пор Сирия и другие арабские страны обзавелись новейшей северокорейской версией этих ракет — «Донг-донг» — чья поражающая сила и точность значительно возрасли. В последние годы Северная Корея разработала новые виды ракет, способных нести боеголовки весом более тонны. Новейшая версия таких ракет — разработанная в 1994 модель «Ханг-Донг» имеет радиус действия, значительно превышающий тысячу километров. Сегодня эта ракета находится на вооружении большинства арабских государств.

В 1998 году Северная Корея разработала принципиально новую ракету «Типо-донг» — эта двуступенчатая ракета способна нести боеголовку весом более тонны и доставлять ее на расстояние, превышающее 2000 км. Само собой разумеется, подобные ракеты могут быть оснащены химическими, бактериологическими или ядерными боеголовками. Следующим этапом разработок КНДР в области ракетостроения должны стать ракеты с радиусом действия 6000 км, то есть, они будут способны достигать Аляски — побережья США.

Иран, кроме закупаемых им ракет, разработал и собственную версию баллистической ракеты — «Шихаб», чьи характеристики значительно превосходят характеристики упомянутого «Ханг-донга». Созданный на базе северокорейских разработок, иранский «Шихаб» постоянно модернизируется и совершенствуется. Сегодня у Ирана уже есть третья версия такой ракеты — «Шихаб-3», которая, по утверждениям аналитиков из Пентагона, имеет радиус действия, превышающий 1300 километров. Бывший глава израильской внешней разведки «Моссад» Эфраим Алеви, выступая перед руководством НАТО, утверждал, что эта ракета имеет радиус действия свыше 3000 км., что означает, что она способна поражать любую цель не только в Израиле, но уже и в центре Европы.

К этому следует добавить и такой фактор, как повышение вероятности применения ОМП. Это объясняется целым рядом причин. Одна из них — распад СССР. При всех своих пороках, Советский Союз заслуживал похвалы за свою осторожность и щепетильность во всем, что касалось распространения ОМП. Это проявлялось в том, что СССР решительно отказывался предоставлять другим странам, даже своим союзникам технологию производства ядерного и ракетного вооружения. А распад СССР породил очень опасные утечки советского опыта в сфере производства ОМП, и, не только опыта, но и оборудования и материалов. Сегодня имеется достаточно данных о поставках ядерной научно-технической информации и оборудования из России в Иран. Оба государства даже не считают нужным скрывать факт такого «сотрудничества», впрочем, утверждая, что оно имеет исключительно мирные цели — строительство атомной электростанции. Вряд ли кто-нибудь воспринимает подобные разъяснения всерьез.

Другим фактором, повысившим вероятность применения ОМП, стали ядерные испытания, проведенные Индией и Пакистаном. Невзирая на громогласные угрозы и предостережения со стороны США и других стран Запада, за этими испытаниями не последовало никаких санкций.

Сегодня большинство стран, имеющих армию, имеют и ОМП. Если не ядерное, то химическое и/или бактериологическое. Целый ряд диктаторов, за которыми закрепилась репутация «невменяемых» (Муаммар Каддафи например), не покладая рук трудятся над тем, чтобы разработать собственное ядерное, химическое и бактериологическое оружие. Оснащение этим оружием их армий — только вопрос времени, возможно, даже — ближайшего.

Если такие видные специалисты как российский генерал Коносевич трудятся в Дамаске с целью помочь сирийцам разработать собственное бактериологическое оружие, то это означает только одно: у сирийцев такое оружие либо уже есть, либо они им обзаведутся в самое ближайшее время.

Некоторые полагают, что когда арабские страны обзаведутся ядерным оружием, это приведет к созданию на Ближнем Востоке баланса страха подобного тому, что существовал между СССР и США в годы холодной войны. С этим нельзя согласиться. Возьмем, к примеру, Саддама Хусейна: все его поведение в период войны в Персидском заливе — от вторжения в Кувейт и до самого ее завершения — свидетельствует об обратном. Точно также трудно полагаться на рациональность мышления ливийского диктатора Муаммара Каддафи, или тех, кто сейчас правит в Иране.