Маятник Фуко - Эко Умберто - Страница 32

• Предыдущая
• 32/161
• Следующая

— Не будем, — отозвался Бельбо. — Вперед, вперед!

— Вперед. Как опять же известно, за два дня до того, как Филипп скомандует брать всех, и за месяц до того, как всех действительно возьмут, из ограды Храма отправляется некий воз сена, влекомый волами в неизвестном направлении. Об этом читаем, в частности, у Нострадамуса в одной из центурий… — он полистал папку. — Вот:

— Телега с сеном — легенда, — сказал я. — А Нострадамус как исторический документ…

— Многие люди, в том числе и постарше вас, господин Казобон, с вниманием относились к пророчествам Нострадамуса. С другой стороны, я и не пытаюсь выдать свидетельство о возе за чистое золото. Этот воз — символ. Это символ того неопровержимого факта, что в преддверии близкого ареста Жак де Молэ передает руководство и все секретные инструкции своему племяннику графу де Божо, и тот становится подпольным магистром подпольного, отныне, ордена…

— Имеются исторические свидетельства?

— История, молодой человек, — ответил полковник Арденти, и глаза его наполнились печалью, — пишется победителями. С точки зрения официальной истории люди, подобные мне, не существуют. Но они существовали, и под сенным камуфляжем скрывались лица, сумевшие восстановить свою организацию в глубокой тайне, в спокойном месте. Что ж вы не спрашиваете — где?. А ведь ему удалось нас зацепить.

— Где? — вскрикнули мы хором.

— Ладно, скажу вам. Где зарождается тамплиерство? Откуда происходит Гуго де Пейнс? Из Шампани, из-под Труа. И там же правит известный Гуго Шампанский, который через несколько лет после основания ордена, в 1125 году, присоединится к ним в Иерусалиме. Потом, по возвращении, он убедит аббата Сито приступить к обработке и переводам некоторых еврейских сочинений. Вообразите только! Бургундских ребе зовут в Сито к белым бенедиктинцам, и кто же зовет? Святой Бернард, чтобы толковать какие-то тексты, найденные Гуго в Палестине. Гуго же предоставляет в распоряжение братьи Святого Бернарда целый лес в Барсюр-Об, и там будет построено аббатство Клерво. Что делал Святой Бернард?

— Поддерживал тамплиеров, — сказал я.

— А почему он это делал? Ведь при его помощи тамплиеры стали сильнее бенедиктинцев! Бенедиктинцам он запретил получать в дар земли и постройки, и эти земли и постройки отходили к тамплиерам! Вы представляете себе Восточный Лес возле Труа? Там невообразимо что делается, капитанства, заставы! А тем временем, вы знаете, что рыцари в Палестине перестают сражаться? Обосновавшись в Храме, они вместо того, чтоб убивать мусульман, с ними подружились и вышли напрямую на тех мусульманских «посвященных». В общем так: Святой Бернард при экономической поддержке шампанских графов учредил орден, непосредственно завязанный на тайные арабские и еврейские секты Святой Земли. Я побывал там, куда не совался ни один ученый. Там, где тамплиеры правили свой бал в течение двух столетий, чувствуя себя как рыба в воде…

— Так говорил председатель Мао: революционер должен чувствовать себя в народе как рыба в воде, — вставил я.

— Правильно говорил ваш председатель. Но тамплиеры работали на настоящую великую революцию, не то что ваши коммунисты с косичками.

— Они теперь без косичек.

— Тем хуже для них. А храмовники, повторяю, могли искать себе укрытие только в Шампани. Но где — в Пейнсе, в Труа, в Восточном лесу? Нет, нет и опять нет. Пейнс — деревушка, один несчастный замок, где уж там прятаться. Труа — большой город, но в нем слишком много людей короля. Лес — по определению заповедник тамплиеров, там их стали бы искать в первую очередь, как потом и случилось. Нет, сказал я себе: Провэн! Если было место для них на этой земле, это место — Провэн!

— Почему Провэн?

— Вы бывали в Провэне? Волшебные места. Даже и сегодня еще чувствуется. Поезжайте, Да, волшебные места, до сих пор благоухают тайною. Между прочим, в одиннадцатом столетии это резиденция шампанских графов, и долгое время затем Провэн остается свободной зоной, где центральная власть практически не имеет силы. Тамплиеры там свои люди, даже сейчас имеется улица, названная их именем. Церкви, дворцы, крепость, откуда просматривается вся равнина. Большие, большие деньги, множество купцов, устраиваются ярмарки, в этой суете легко запутать следы. Но самое главное в городе — известные с доисторических времен катакомбы. Сеть подземных ходов, пронизывающих собою всю гору, многие из них открыты для посещения и в настоящее время.

Если бы во время одного из тайных собраний сюда вторглись враги, заговорщики могли бы скрыться в считанные секунды Бог его знает куда, зная все ходы, они легко вышли бы неизвестно где, снова вошли бы с противоположной стороны, словно коты спрыгнули бы на плечи нахалам и устроили бы им в темноте настоящую резню. Боже мой, могу вас заверить, милостивые государи, что эти туннели словно специально вырыты для командос, быстрых и невидимых, можно проскользнуть туда в ночи с кинжалом в зубах и двумя гранатами в руках, чтобы придушить супостатов как мышей!

Глаза его блестели.

— Вы теперь представляете, господа, каким прекрасным укрытием может быть Провэн? Группа конспираторов тайно собирается под землей, а жители города, если даже что-то и знают об этом, — молчат. Конечно же, люди короля приезжали в Провэн, арестовывали тамплиеров, которые показывались наверху, и забирали их в Париж. Рано де Провэн был подвергнут пыткам, но ничего не сказал. Совершенно очевидно, что согласно секретному плану он должен был быть арестован, чтобы показать, что в Провэне тоже наведены порядки, и в то же время подать сигнал: Провэн не сдается. Провэн становится местопребыванием новых тамплиеров — сошедших в подземелье… Галереи тянутся от дома к дому — можно войти в зернохранилище или на склад, а выйти из какой-нибудь церкви. Колонны поддерживают туннели с каменными сводами, и по сей день в верхней части города в каждом доме есть погреб со стрельчатым сводом, и каждый погреб, нет, что я говорю, подземный зал, а таких должно быть более сотни, был соединен с подземельем.

— Это лишь ваши предположения — пожал я плечами.

— Нет, господин Казобон. Есть тому доказательства. Вы же не видели галереи Провэна. Зал за залом в самом сердце Земли, и везде полно надписей, которые в основном можно увидеть в боковых ячейках, как их называют спелеологи. Это — обрядовые рисунки друидского происхождения. Они были выбиты еще до прихода римлян. Цезарь шел поверху, а под его ногами зрел заговор, испытывались чары, готовились казни, западня. Там есть также знаки катаров, а как же, господа, катары заселяли не только Прованс, провансальцы были разбиты, а эти, что в Шампани, выжили и тайно встречались в этих катакомбах ереси. Сто восемьдесят три из них были сожжены на поверхности, а другие выжили внизу. Хроники их определяют как bougres et manicheens — будьте внимательны — bougres, или богомилы, — это катары болгарского происхождения, а французское слово bougre вам ничего не говорит? Первоначально оно означало содомита, потому что считали, что за болгарскими катарами водился этот грешок… А кто еще обвинялся в подобном пороке? Правильно, тамплиеры… Любопытно, не так ли?

— Только до некоторой степени, — ответил я. — В те времена, если хотели ликвидировать еретика, то обвиняли его в содомии…

• Предыдущая
• 32/161
• Следующая