Бездна - Авраменко Александр Михайлович - Страница 23
- Предыдущая
- 23/47
- Следующая
Владимир Петров находился в своём блиндаже, склонившись над обычным школьным атласом. При виде появившегося перед ним Ковальчука махнул рукой, приглашая приблизиться.
— Товарищ…
— Оставь, Саша. Иди сюда. Вот, посмотри…
Его палец упёрся в одну точку на странице учебника.
— Только что передали по радио — турецкие войска перешли границу. Массированный десант в Крыму. Переброшено почти четыре дивизии янычар, или как их там…
— Аскеров, товарищ комбат.
— Словом, туго нам теперь придётся… Как думаешь?
Ковальчук сам на Кавказе не служил, но кое с кем оттуда встречался. Он посмотрел на то место, куда показывал капитан и невольно передёрнул плечами.
— Получается, что они на Баку нацелились?
— То-то и оно. Теперь у нас совсем плохо дело будет… Меня то сюда назначили временно. Поскольку хоть танки у нас есть, да бензина для них нет. Обещали, что весной с горючим полегче станет и назад переведут. А теперь… Эх!
Бывший танкист махнул рукой и полез в карман за папиросами. Чиркнул спичкой, закурил.
— Что думаешь, Саша?
Ковальчук невольно вздрогнул — впервые командир обратился к нему по имени.
— А что тут думать — драться надо. Иначе нас всех… Того. Никого не пощадят. Насмотрелся… Так что — другого выхода нет.
Комбат криво усмехнулся.
— Я тоже насмотрелся… Когда они с кого то из моих кожу живьём содрали… На моих глазах. Видишь?
Он расстегнул пуговицы обшлага гимнастёрки и показал белесые следы шрамы на запястье.
— Я себе всю руку изгрыз, чтобы не закричать… А они — смеялись… Пока финны этих сволочей не перестреляли.
— Финны?!
— Да. Те самые финны. Вроде враги, а тут… По человечески поступили. По-солдатски. Ладно. Слушай сюда, младший лейтенант. Я тут в город отлучусь. Получил разрешение от комполка. На двое суток. Вроде у нас пока тихо, вот и разрешили. Так что — будешь за старшего. Ну и заодно постараюсь разузнать, что ещё на белом свете творится… Не подведёшь?
Ковальчук внимательно посмотрел в серые глаза Петрова и молча кивнул.
— Тогда — спасибо…
…Владимир добрался до Ленинграда на попутных санях из многочисленных обозов снабжения. Поскольку топлива практически не было, все необходимые обороняющимся частям грузы возили на лошадях, ослах, и даже, как в его случае, на здоровенных двугорбых верблюдах. Мохнатые, несмотря на жаркую родину флегматичные животные ко всеобщему удивлению неплохо переносили русские холода, а уж обилие зелени на ёлках наверняка казалось обитателям пустыни их верблюжьим раем. Пройдя по затемнённому городу и пару раз дав проверить свои документы многочисленным патрулям капитан оказался у знакомого дома. Толкнув дверь парадного вошёл на площадку, затем жужжа ручным фонариком поднялся по широкой лестнице о наконец остановился у хорошо знакомой двери. Поднял руку, чтобы постучать, но неожиданно массивная дубовая, ещё дореволюционной работы дверь распахнулась, открывая дорогу звукам… Наяривало танго на патефоне. Слышались многочисленные пьяные мужские и женские голоса, пахнуло табачным дымом и запахами множества блюд… Перед капитаном возникла покачивающаяся пьяная фигура в гражданском костюме.
— О, комнадиг! Заходи! Водку пить будешь? Какой вы невежливый, командиг…
Оттолкнув пьяного в сторону, Петров двинулся прямо вглубь квартиры, туда, откуда доносились пьяные выкрики и нестройный гул голосов. Толкнул дверь и замер от неожиданности — на столе, под музыку патефона, под поощряющие выкрики хорошо одетых молодых людей его Верочка кривляясь, сбрасывала последние остатки одежды… Она не замечала застывшего на пороге Петрова, поскольку глаза её были полузакрыты и опущены к столу, занятая тем, чтобы не столкнуть на пол что-либо из еды или многочисленных бутылок, а капитан молча смотрел на отвратительную картину. Затем сделал шаг назад, в глубину неосвещённого коридора, продолжая наблюдать за тем, как его целомудренная, скромная девушка, исказив в похотливой улыбке кукольное личико, рывком сдёргивает с себя лифчик, обнажая груди, и бросает его в кучку тянущих к предмету дамского туалета молодых людей. Те с гоготом устроили небольшую свалку. Наконец счастливый победитель гордо поднял руку, с зажатым в кулаке бюстгальтером, а Верочка похотливо улыбнулась победителю и крикнула:
— Лейба, ты счастливчик, сегодня я твоя…
Николай круто развернулся и так же молча прошагал к выходу из квартиры. Отшвырнул оказавшегося на его пути пьяного и прогрохотал по ступенькам, спеша прочь, прочь от этого вертепа разврата и похоти… Как он мог?! Как она могла?! Такая скромная, такая стеснительная, никогда не позволявшая ему ничего лишнего, ничего кроме скромного поцелуя или ласкового рукопожатия?! Обещавшая ждать и верить?! Оказавшаяся на поверку обычной низкопробной шлюхой?!! Он шёл, ничего не замечая вокруг, наконец остановился на набережной, полез в карман и закурил, глядя на недавно вскрывшуюся Неву…
— Герр Шрамм?
— Так точно, господин оберст! Прибыл в ваше распоряжение вместе со своей ротой.
Макс щёлкнул каблуками и вытянул руки по швам, застыв по стойке «смирно» перед начальником станции.
— Вольно, господин гауптштурмфюрер. Присаживайтесь.
Седовласый полковник жестом указал на стул и прошагал к столу.
— Коньяку, господин гауптштурмфюрер?
— Не откажусь, господин оберст…
Тот молча налил напиток из высокой бутылки в крохотные рюмочки и поднеся свою к губам бросил:
— Прозит!
— Прозит!
Ответил Макс. Глаза полковника невольно приподнялись:
— Университет?
— Гейдельберг, господин оберст.
— О! Отлично. Ваша задача, господин гауптштурмфюрер, обеспечить безопасность нашей станции. Как вы знаете, сейчас войска нашего доблестного Вермахта непрерывным потоком следуют к большевистским границам. Скоро начнётся война. И нам необходимо, чтобы движение поездов не прерывалось ни на минуту.
— Понятно, господин оберст.
— Проблема в том, что польские подпольщики совершили несколько попыток устроить диверсию. К счастью, безрезультатных. Но мы получили сведения, что сейчас они готовят что-то грандиозное. И моих сил просто не хватает. Поэтому мне и пришлось обратиться за помощью к командующему войсками «СС» в Польше за помощью. Полевые части практически все находятся на переднем крае будущей войны с большевиками. И поэтому вы — здесь, господин гауптштурмфюрер. Весьма этому рад. Подробный инструктаж получите у моего заместителя. Вы — свободны…
И он потянулся к телефону, давая знать, что разговор и аудиенция закончены. Макс вскочил со стула, вновь щёлкнул каблуками и выбросив в партийном приветствии руку чётко промаршировал к двери…
Получив у заместителя начальника станции схему путей фон Шрамм быстро распределил патрули, ещё раз проверил отдыхающую смену, удобно расположившуюся в бывшей казарме польской армии, организовал питание подчинённых, и, наконец, с чувством выполненного долга позволил себе отдохнуть. Стаканчик шнапса окончательно привёл настроение свежеиспечённого подкомандира СС в хорошее настроение и сбросив сапоги Макс расположился на мягкой кровати, «организованной» его ребятами…
Он проснулся от нарастающего гула. Натренированное ухо быстро распознало причину шума — авиация! Десятки, сотни тяжёлых бомбардировщиков. Гауптштурмфюрер мгновенно натянул сапоги и бросился к раскрытому из-за жары окну — в рассветающем небе проплывали самолёты. Плотно. Крыло к крылу. Чёткий строй «юнкерсов», «хейнкелей», «дорнье»… Они шли на Восток. Неизвестно, сколько времени Макс наблюдал за Вторым Воздушным Флотом Люфтваффе, но вскоре содрогнулась земля, и небо там же, на Востоке озарилось вспышками пламени. А затем… В дверь лихорадочно забарабанили, и не дождавшись разрешения в комнату буквально ввалился старший наряда:
— Геноссе! Передают обращение Фюрера! Срочно!
…- Я, вождь германского народа Адольф Гитлер решил, наконец, покончить с большевистско-иудейской угрозой всей цивилизованной Европе! При поддержке наших союзников, Британской Империи и Французской Республики, уже почти год ведущих успешную борьбу против коммунистической заразы, наши доблестные войска поставят окончательную точку на этой главе всемирной истории…
- Предыдущая
- 23/47
- Следующая
