Черная Орхидея - Эллрой Джеймс - Страница 63
- Предыдущая
- 63/91
- Следующая
Я показал фото Ли.
— Я слышал, что этот человек доставил вам неприятности какое-то время назад.
Тип взглянул на фотографию.
— А кто хочет знать?
Я показал жетон и блеснул револьвером. Он сказал:
— Он тебе друг?
— Мой лучший друг.
Полукровка засунул руки под фартук; я знал, что в одной из них у него нож.
— Твоя друг выпивать четырнадцать бокалов моего лучшего вина, рекорд заведения. Это мне нравилось. Он делать много тостов за мертвых женщин. Это мне все равно. Но он пытаться трахать моих танцовщиц, и это я не терпеть.
— А что произошло?
— Четыре моих ребят он победить, пятого нет. Полиция взять его домой, чтобы отоспаться.
— И все?
Он достал складывающийся нож, нажал на кнопку и провел по горлу тупой стороной высунувшегося лезвия.
— Финито.
Испугавшись за Ли, я вышел через черный ход на маленькую улочку. Возле фонарного столба ошивались какие-то типы в блестящих костюмах; увидев меня, они сразу начали шаркать своими ногами по земле, как будто нашли там что-то интересное. Я бросился бежать; звук разлетающегося гравия за спиной дал мне понять, что эти двое рванули за мной.
Улочка кончалась на перекрестке, от которого отходила дорога, ведущая в квартал красных фонарей, и еще одна, скорее даже не дорога, а тропинка, поворачивающая в сторону пляжа. Свернув на нее, я помчался как угорелый, задевая плечами проволочные заборы, облаиваемый со всех сторон собаками, сидевшими на привязи. Их лай заглушил все остальные звуки; я не имел никакого представления о том, бегут ли эти двое за мной или уже отстали. Увидев впереди бульвар, за которым виднелся океан, я наконец понял, что гостиница находится в одном квартале от меня, и перешел на шаг.
Мне повезло — гостиница была рядом от меня.
Когда до нее оставалось около ста ярдов, я перевел дыхание и пошел спокойным шагом — добропорядочный американец, идущий в гости. Во дворе было пусто; я достал ключ. Внезапно в полоске света со второго этажа я увидел, что волоски в дверном проеме отсутствовали.
Достав свой 38-й, я пнул дверь ногой. Белый мужчина, сидевший на стуле возле кровати уже поднял вверх руки и предлагал мировую:
— Я — свой. У меня нет оружия, если не веришь, можешь обыскать. Я готов.
Я показал револьвером на стену. Мужчина встал к стене, уперся в нее руками и расставил ноги. Приставив 38-й к его спине, я начал обыск. Кроме бумажника, ключей и грязной расчески у него больше ничего не было. Прижав дуло пистолета плотнее, я принялся осматривать содержимое бумажника. Помимо американских долларов там была лицензия частного детектива с его именем и фамилией, а также рабочим адресом: Милтон Долфин, Копа Де Оро, 986, Сан-Диего.
Я швырнул бумажник на кровать и отвел револьвер в сторону; Долфин поежился.
— Эти деньги — так, мелочь, по сравнению с тем, что было у Бланчарда. Будешь моим напарником, и у нас будет столько же.
Я сбил его с ног, и он рухнул, уткнувшись лицом в ковер.
— Ты мне сейчас все расскажешь и поосторожнее про моего напарника, в противном случае я упеку тебя за ограбление со взломом.
Долфин поднялся на колени. Отдышавшись, он спросил:
— Блайкерт, как ты догадался, что я приду сюда? Наверное, ты заметил меня, когда шел к Васкесу?
Я оценивающе посмотрел на него. Чуть за сорок, толстый, лысеющий, но, возможно, достаточно сильный — как бывший спортсмен, который может мобилизоваться в любое время. Я спросил:
— За мной еще кто-то следит? Кто они?
Долфин вытер пыль с губ.
— Местные полицейские. Васкес заинтересован в том, чтобы ты не узнал, где Бланчард.
— Они знают, что я остановился здесь?
— Нет. Я сказал капитану, что начну слежку за тобой. Остальные его ребята, скорее всего, решили тебя захватить. Они оторвались от тебя?
— Я кивнул и приставил револьвер к узлу его галстука.
— А почему это ты вздумал мне помогать?
Долфин положил руку на дуло и отвел его в сторону.
— У меня свой интерес, и я умею рисковать. К тому же в положении сидя я могу рассказать больше. Как думаешь, это возможно?
Я схватил стул и поставил его перед Долфином. Встав и отряхнувшись, он плюхнулся на него. Я убрал пушку в кобуру.
— А теперь не спеша и с самого начала.
Долфин подул на свои ногти и вытер их о рубашку. Я взял еще один, оставшийся в комнате стул, и сел на него лицом к спинке, чтобы было за что ухватиться.
— Говори же, черт возьми.
Словно делая одолжение, Долфин начал:
— Около месяца назад ко мне в офис в Сан-Диего пришла мексиканка. Полненькая, с тонной штукатурки на лице, но, правда, одетая с иголочки. Она предложила мне пятьсот долларов за то, чтобы я нашел Бланчарда, и сказала, что он находится где-то в районе Тихуаны или Энсенады. Она добавила, что он полицейский из Лос-Анджелеса, ударившийся в бега. Зная, что полицейские очень падки на эти зеленые бумажки, я сразу понял, что тут дело в деньгах.
Я начал расспрашивать про него своих осведомителей, показывать его фото из газет, которые мне дала женщина. Я слышал, что Бланчард был в Тихуане в начале января, бузил, пьянствовал, транжирил деньги направо и налево. А потом мой приятель из пограничного патруля сказал мне, что Бланчард прячется в Энсинаде, платя местным полицейским за свою защиту, а те позволяют ему пьянствовать и бузотерить в своем городе.
— Обычно Васкес такого никогда не позволяет. Ладно, в общем, я приехал сюда и стал следить за Бланчардом, который изображал из себя богатого гринго на все сто. Я был свидетелем того, как он избил двух мексиканцев за то, что они оскорбили эту синьориту. А полицейские, которые тоже все это видели, просто стояли и ничего не делали. И я подумал, что он и им заплатил и что все решают только деньги, деньги и еще раз деньги.
Долфин нарисовал в воздухе знак доллара; я сжал спинку стула с такой силой, что та едва не треснула.
— А дальше становится интересней. Один недовольный легавый, которому Бланчард не платит, говорит, что он слышал, будто в конце января Бланчард нанял каких-то штатских для того, чтобы они убили двух его врагов в Тихуане. Я приезжаю туда, подкупаю тихуанских полицейских и узнаю от них, что двадцать третьего января здесь грохнули двоих типов, которых звали Роберт Де Витт и Феликс Часко. Фамилия Де Витт показалась мне знакомой, и я звоню своему другу из полицейского управления Сан-Диего. Он наводит справки и перезванивает. А теперь послушайте самое главное, если, конечно, вы уже не узнали это от кого-либо другого. Бланчард засадил Де Витта в тюрягу в 39-м, и тот поклялся ему отомстить. И насколько я понял, когда Де Витта досрочно освободили, Бланчард сделал выпад первым и прикончил его. Я позвонил своему напарнику в Диего и передал ему сообщение для мексиканки: Бланчард находится в Энсинаде под защитой местных полицейских, которые, возможно, прикончили Де Витта и Часко по его просьбе.
Я оторвал от спинки стула онемевшие руки.
— Как звали ту женщину?
Долфин пожал плечами.
— Она назвалась Делорес Гарсия, но, очевидно, эхо было выдуманное имя. После того как я узнал про убийство Де Витта и Часко, я пришел к выводу, что она была одной из любовниц Часко. Он слыл бабником, у которого было довольно много богатых мексиканских любовниц, поэтому, скорее всего, дама просто хотела отомстить за убитого любовника. Насколько я понял, ей уже было известно, что за убийствами стоял Бланчард, и она просто хотела, чтобы я нашел его.
Я спросил:
— Ты слышал о деле Черной Орхидеи в Лос-Анджелесе?
— Кто же о нем не слышал?
— Ли принимал участие в его расследовании до того, как приехал сюда, и в конце января в этом деле появился тихуанский след. Не задавал ли он вопросов про Орхидею?
Долфин ответил:
— Нет. Хотите услышать конец истории?
— В быстром темпе.
— Ладно. Я вернулся в Сан-Диего, и напарник сказал мне, что та дама получила мое сообщение. Затем я поехал в Рино немного отдохнуть и проиграл там почти все, что она мне заплатила. Потом я начал думать про деньги, которые были у Бланчарда, и мне захотелось узнать, для чего на самом деле та дамочка его искала. Эти мысли меня настолько захватили, что я вернулся в Диего и, завершив там кое-какие дела, связанные с поиском пропавших людей, уже через две недели снова приехал в Энсинаду. И вы знаете? Никакого Бланчарда там не было.
- Предыдущая
- 63/91
- Следующая
