А я верну тебе свободу - Жукова-Гладкова Мария - Страница 28

• Предыдущая
• 28/81
• Следующая

Так я скорее что-то выясню.

Я вежливо поздоровалась в ответ, умыла лицо одной левой, прополоскала рот, поблагодарила дедка, а затем вытерлась протянутым бабкой льняным полотенцем.

— Что на завтрак желаешь? — спросил дедок.

Бабка стояла молча.

Хотя обычно я не завтракаю, но тут мне страшно захотелось есть. Свежий деревенский воздух действует? Да и вчера я не нажралась на ночь, как делаю обычно.

— А что можно? — спросила я.

— Яишенку. Яички свои, сегодня с утра курочки снесли. Сметанки своей можно. Сметанка — прелесть. Ложка в ней стоит. Молочка попить. Колбаса есть, тоже своя. Сам коптил. Мясо копченое. Козлятинка или лосятинка. А днем ушицей тебя покормим. Я рыбку уже наловил, но пока сварить не успели. Ну так что, будешь?

— Яичницу с колбасой и чайку покрепче, если можно.

— Можно. Голова побаливает? Это у всех так. Я тебе сейчас настой из трав принесу — через полчасика пройдет.

Дед с бабулей удалились, но вскоре появились вновь — со всем заказанным. На пол передо мною поставили каменную подставку (чтобы дерево не прожгло сковородкой?), на нее сковородку, рядом на жестяной тарелке лежали нарезанные кусочками колбаса и хлеб. Настой был в жестяной кружке, в которой мне потом принесли и чай. Нож не дали, только вилку и ложку.

Дед с бабкой сели на табуретки у стены и смотрели, как я ем. Я смела все предложенное, сказала, что было очень вкусно, поблагодарила и поинтересовалась, долго ли мне еще предстоит столоваться у хозяев.

— А вот этого не знаем, — сказал дедуля. — Не нам решать. Но ты, девонька, не беспокойся, с голоду не помрешь. От голода у нас еще никто не умирал. Как раз поправишься. А то ты уж слишком худая. У нас тут только натуральные продукты, рыбалка, охота. Так что будешь кушать то, чего раньше никогда не ела.

— Спасибо большое, но мне все-таки хотелось бы узнать, когда я смогу питаться на своей собственной кухне.

— Ух ты какая непонятливая! С этим вопросом не к нам. Вот приедет начальство — у них и будешь спрашивать.

Меня, конечно, заинтересовало, когда приедет начальство. Но этого дед с бабкой опять же не знали.

— Моя машина случайно не здесь? — спросила я. — Белая «шестерка».

Дед посмотрел на меня удивленно.

— Мою машину случайно сюда не перегнали? Мне не хотелось бы ее лишиться. А если ее бросили там, где взяли меня, то машину разденут, как минимум.

Дед покачал головой.

— Ой, девонька, тебе не о машине сейчас думать надо, — сказал.

— А о чем?

— Ну это тебе виднее. Сюда просто так не попадают.

— Если б я знала, почему тут очутилась…

— Это все так говорят, — заметил дедок.

Меня как журналистку тут же заинтересовало, много ли людей гостили на матрасе до меня, питаясь натуральными продуктами. Дедок только махнул рукой.

— А сколько покинули этот дом вперед ногами?

— Нисколько, — удивленно посмотрел на меня дедок. — Сюда только на время привозят, а когда человек все поймет, ну или сделает, что просят, или я там не знаю что, его домой отвозят.

— А ваши постояльцы своим ходом сюда не наведываются, чтобы пищи-то натуральной уже двумя руками поесть?

Дедок хитро усмехнулся и заявил, что, не зная дороги, сюда не добраться, а дорога известна очень немногим.

— Ну ладно, девонька, у нас еще работы много. Должна понимать: все хозяйство на нас.

На обед ушицы покушаешь. А к вечеру, может, и начальство приедет. А может, и не приедет. Ты особо не рассчитывай. Они люди занятые.

Я попросила принести что-нибудь почитать.

Минут через десять вернулась одна бабка и положила передо мной на выбор книжку из цикла «Братва», явно забытую в этих местах кем-то из потенциальных прототипов; переводной женский роман некой американки, на обложке которого полуголый мужик с роскошным телом обнимал даму в платье фасона прошлого века.

Платье уже было снято с одного ее плеча, к которому и припал губами герой. Третьим был предложен прошлогодний выпуск нашего еженедельника «Невские новости». Подумать только: нас и тут читают! Это радовало.

От нечего делать прочитала про подвиги братвы, безжалостно расправляющейся со всеми конкурентами и даже с теми, кто слишком много знал, потом углубилась в наш еженедельник.

О чем мы там писали в прошлом году? Димка в своем обзоре шоу-бизнеса жалел несчастного принца Монако, считающего, что Кристина Орбакайте — самая популярная певица в России.

Что принц Альберт подумает о России и музыкальных вкусах россиян? Мне почему-то вспомнился Галькин воздыхатель Женя. По-моему, он, с душой поющий под дверью возлюбленной, мог дать большую фору всей московской тусовке вместе взятой. Вот кого следовало демонстрировать принцу Монако и прочим королевским особам. За пузырь Женя такое споет… И сколько еще в России подобных талантов? И вообще сколько талантов, которым просто не пробиться, потому что все места заняты? Мне стало грустно.

Чтобы развеселиться, нашла Тонькину страницу. Прочитала сочиненное ею самой письмо читательницы, якобы спрашивающей у авторитетного издания, сколько мужчин женщине стоит иметь одновременно. Авторитетное издание в Тонькином лице отвечало, что как минимум трех: мужа — для денег, жеребца для удовлетворения плоти, друга — для души. Остальные — по желанию. Можно второго жеребца — если упомянутых товарищей все равно не хватает.

Можно еще парочку для улучшения своего материального положения. Но в таком случае необходимо помнить о заболеваниях, передающихся половым путем и имеющим широкое распространение в наше время в нашем городе. Правда, Тонька тут же успокаивала народ: теперь все лечат, и даже давала адрес, где. Я помню, как Тонька хвасталась, сколько ей заплатили за эту рекламу. Димка, кстати, у них потом лечился бесплатно, вернее, он в своем опусе рассказал про обследование одной звезды мужского пола, которая свято следит за своим имиджем, а поэтому регулярно проверяет свое здоровье. Ведь звезда же не может подвести поклонниц и распространять среди них венерические заболевания.

Хотя поклонницы были готовы на любой подарок звезды, даже сифилис. Димка за эту статью содрал гонорар и со звезды.

Имелся и мой опус — о торговле наркотиками на финских дискотеках и о том, как в качестве наркокурьеров используют или пожилых людей, или совсем молодых: подозрений меньше. Вспомнила, как тогда сидела ночью в своей машине с питерскими номерами… Ко мне подходили за водкой, пивом, сигаретами и наркотиками. В финской полиции уже специальный отдел создан по работе с русскими. Однако нас так просто не возьмешь. Финскими руками. Но меня-то сейчас прихватили русские.

С чем же связано мое появление в гостях у бабули с дедулей? С последней поездкой в Финляндию? С закрытой выборгской гостиницей?

Лично с Сергеем? Я была уверена, что меня взяли не из-за какой-то статьи. Не писала я ничего такого, за что могли приковать наручником к шесту. Но что же от меня хотят?

Об этом узнала вечером.

Послышался гул мотора, потом хлопнули дверцы, раздались мужские голоса. Я приготовилась, встав у шеста.

В мою просторную одиночную камеру зашел Александр Иванович Колобов (по жене — Эриксон), с которым мы совсем недавно познакомились в Выборге.

— Добрый вечер, Юленька, — расплылся он в слащавой улыбке. — Надеюсь, ты тут не голодала?

— Хорошая у вас загородная база, Александр Иванович, — сказала я вместо приветствия.

— Неплохая, — кивнул он совершенно серьезно, сел на одну из табуреток, а потом бросил через плечо двум своим быкам:

— Брысь! И не заходить, пока не позову!

— Но… — попытался возразить один бычара.

Он, по-моему, имел счастье лично познакомиться с Сарой и Барсиком. Хотя я могла и ошибаться: этих молодцев вывели в каком-то одном инкубаторе. Или это какая-то новая таинственная раса, которая где-то пряталась в советские времена и вылезла в общество после перестройки, чтобы устанавливать свои порядки?

• Предыдущая
• 28/81
• Следующая