Принц Хаоса - Желязны Роджер Джозеф - Страница 10

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая

— А не может ли так случиться, что в один прекрасный день мы забудем все наши раздоры и станем друзьями?

— Никогда!

— Смотри не зарекайся!

— Она всегда к тебе относилась лучше, чем ко мне, а теперь ты еще собираешься занять трон!

— Не говори глупостей. Я этого вовсе не хочу.

— Тебя никто не спросит.

— Я не стану этого делать.

— Конечно, не станешь, — потому что я убью тебя раньше.

— Не будь дураком. Это все не стоит того.

— Однажды, очень скоро, в тот момент, когда ты меньше всего будешь ожидать, ты обернешься и увидишь меня. Но будет слишком поздно.

Зеркало стало абсолютно черным.

— Юрт!

Ответа не было. Печально, но наши с ним отношения во сне оставались совсем такими же, как и наяву.

Я повернул голову к зеркалу в огненной раме, которое находилось в нескольких шагах слева от меня, каким-то образом зная, что оно будет следующим на моем пути. Я двинулся к нему.

Она улыбнулась.

— Ну, вот наконец и ты.

— Тетушка, что происходит?

— Кажется, один из тех конфликтов, которые имеют тенденцию продолжаться бесконечно, — отвечала Фиона.

— И ты являешься частью всего этого?

— Весьма незначительной. Никто сейчас не сможет сказать тебе ничего большего.

— Что я должен делать?

— Воспользоваться правом свободного выбора и сделать наилучшее из возможного.

— Наилучшее для кого? Или для чего?

— Только ты сам можешь ответить на этот вопрос.

— Но хотя бы намекни, что ты имеешь в виду!

— Когда я привела тебя к Лабиринту Корвина, ты ведь на само деле мог пройти его?

— Да.

— Так я и думала. Он был создан при весьма необычных обстоятельствах. Он не является дубликатом нашего. Наш Лабиринт не может позволить, чтобы другой существовал наряду с ним, но в то же время он не обладает достаточными силами, чтобы полностью уничтожить его.

— И что же?

— Поэтому наш Лабиринт старается как бы втянуть его в себя, абсорбировать, превратить его с собой в единое целое. Если он преуспеет в этом, положение окажется настолько же бедственным, как и тогда, когда Лабиринт Амбера был разрушен во время войны. Баланс сил Амбера и Хаоса совершенно нарушится.

— Разве у Хаоса недостаточно сил, чтобы помешать этому? Мне казалось, что он имеет с Амбером равные возможности.

— Так было до того, как ты починил Сломанный Лабиринт. Амберский смог втянуть его в себя, и это сделало его гораздо более мощным, чем силы Хаоса. Теперь Лабиринт твоего отца способен противостоять Логрусу.

— Не представляю, что тут может быть сделано.

— И я тоже, пока. Но прошу тебя запомнить то, что я сказала. Когда придет время, ты должен будешь принять решение. Я не знаю, какое именно, но это должно быть очень важно.

— Она права, — произнес кто-то за моей спиной.

Обернувшись, я увидел моего отца, в зеркале с блестящей черной рамой. Застежка в виде серебряной розы скалывала его плащ у ворота.

— Корвин! — ахнула позади меня Фиона. — Ты где?

— Там, куда не попадает свет, — ответил он.

— Я думал, ты там же, где я встретил Дейдру, — сказал я.

— Духи играют в привидения, — усмехнулся он. — У меня сейчас мало времени, и силы мои на исходе. Могу лишь сказать тебе вот что: не доверяй ни Лабиринту, ни Логрусу, ни кому-либо из их отродья, до тех пор пока дело не будет сделано.

Он начал медленно таять.

— Могу ли я помочь тебе! — закричал я.

Слова «…во Дворе Хаоса» были единственными, которые я услышал перед тем, как он окончательно исчез.

Я снова повернулся.

— Фи, как ты думаешь, что он хотел этим сказать?

Она нахмурилась.

— У меня такое впечатление, что разгадка находится где-то во Дворе Хаоса, — ответила она, помедлив.

— Но где именно? Где я должен искать?

Она покачала головой и отвернулась.

— Кто лучше тебя может знать? — сказала она и тоже исчезла.

Голоса по-прежнему доносились до меня со всех сторон. Он смеялись, плакали, выкрикивали мое имя. Я шел вперед.

— Что бы там ни случилось, — услышал я голос Билла Рота, — тебе всегда пригодится хороший адвокат. И ты его получишь — пусть даже во Дворе Хаоса.

Затем появился Дворкин, в железном зеркале с двойной рамой.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заметил он. — Все это такие пустяки…

— Что я должен делать? — в отчаянии закричал я.

— Ты должен стать чем-то большим, чем-то, что ты есть.

— Я не понимаю.

— Ты должен вырваться из клетки, которая есть твоя жизнь.

— Что еще за клетка?

Он исчез.

Я бежал по коридору, и голоса преследовали меня.

Уже почти в самом конце я увидел зеркало, похожее на кусок желтого шелка, стоящее на подставке. Из него мне ухмылялся Чеширский Кот.

— Ничего страшного. Черт с ними со всеми, — сказал он. — Иди-ка ты в кабаре, старина! Выпьем пару пива и посмотрим на художника.

— Нет! — закричал я. — Нет!

В зеркале осталась только усмешка. Через какое-то время и она исчезла. Сладостное, темное забвение волной накатило на меня.

Долго ли я спал, не знаю. Разбудил меня оклик Сухьи.

— Мерлин, вставай! Белое небо.

— У меня был напряженный день, — сказал я. — И ночь тоже.

— Но зато теперь ты знаешь немного больше, чем раньше.

— Разве?

— Да, с помощью небольшого волшебства я решил немного прояснить твое сознание, сделать его более восприимчивым к тому, что происходит. Я надеялся, что в этом случае ты получишь точные ответы на свои вопросы вместо моих предположений и догадок.

— Я снова был в Коридоре Зеркал.

— Мне было неизвестно, в какой форме это может проявиться.

— Так все это было на самом деле?

— Когда происходят подобные вещи, они, как правило, реальны.

— Полагаю, мне следует поблагодарить тебя. Кстати, я вспомнил, что Грайл говорил мне о твоем желании увидеться со мной до того, как это сделает моя мать.

— Я просто хотел выяснить, как много ты знаешь, до того, как ты увидишь ее. Я хотел, чтобы у тебя сохранилась свобода выбора.

— Ты о чем?

— Я уверен, что ее самое большое желание — увидеть тебя на троне.

Я поднялся на ноги и протер глаза.

— Возможно, — сказал я.

— Я не знаю, как далеко она может зайти в своем стремлении добиться этого. Я хотел дать тебе шанс определиться в собственных чувствах по этому поводу до того, как она раскроет перед тобой свои планы. Не хочешь ли чашку чая?

— Да, спасибо.

Я взял протянутую им чашку и поднес ее к губам.

— Что ты вообще можешь о ней сказать теперь, после того как ты узнал о ее стремлениях?

— Я не знаю, насколько активными могут оказаться ее действия, если ты это имеешь в виду. Кстати, — те чары, которые вчера присутствовали рядом с тобой, — имела она к ним отношение или нет, — сейчас уже исчезли.

— Твоя работа?

Он кивнул.

Я отпил еще глоток.

— Я никогда и не предполагал, что окажусь на первом месте в списке претендентов на трон. Юрт, кажется, четвертый или пятый?

Он снова кивнул.

— У меня такое чувство, что нынешний день тоже будет весьма нелегким, — произнес я.

— Допивай свой чай, — сказал Сухьи, — и потом приходи ко мне.

Вслед за этим исчез, пройдя сквозь гобелен с драконом, висящий на стене в конце комнаты.

Когда я снова поднес чашку к губам, сверкающий браслет сполз с моего запястья и проплыл рядом со мной, утрачивая свои прежние очертания и превращаясь из плетеного шнурка в круг яркого света. Затем он повис в воздухе над дымящейся чашкой, как бы наслаждаясь исходящим от нее ароматом корицы.

— Привет, Призрак, — сказал я. — С чего ты вдруг решил сплестись таким образом?

— Чтобы стать похожим на тот кусок веревки, который ты обычно носишь. Мне казалось, что тебе это будет приятно.

— А я все думал, где тебя носило все это время.

— Сначала послушай, пап. Я хочу тебе кое о чем сказать. Все эти люди тоже твои родственники, да?

• Предыдущая
• 10/54
• Следующая