Казак в Раю - Белянин Андрей Олегович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/55
• Следующая

– Я знаю несколько слов, – всё ещё с болезненной хрипотцой в горле припомнил казак, – Рабиндранат Тагор, Маугли, соус кари, рикша и Акела промахнулся!

– А рикша, это разве не по-японски?

– Рикша… – встрепенулся старичок. – Ракша?! Ракшас!

– Ракшас? – переспросил Иван.

– Ракшас!!! – с восторгом взвыл индус, указуя на мёртвого монстра. – Ракшас, ракшас, сахиб!

– А у вас получается, – одобрительно кивнула Рахиль, казак гордо расчесал пятернёй русый чуб и продолжил:

– Багира, Шерхан, шакал Табаки, удав Каа, медведь Балу и ещё эти, как их… бандерлоги!

– Ракшас? – неуверенно повторил старец, видимо, другие слова не нашли в его душе должного отклика. Наступило неудобное молчание.

– Таки багаж знаний уже исчерпан?

– Господи, ну откуда мне индусский-то знать?! – с горечью в голосе вздохнул парень, и в тот же миг в его голове что-то тумблероподобно тренькнуло. «Не проблема, переключаю на все каналы», – вежливо сказал кто-то. Иван резко схватился за виски, лицо Рахили также исказила невольная гримаса боли…

– Сахиб, мы благодарны за то, что ты послал свою женщину избавить нас от ужасного демона-ракшаса!

– Таки кто меня послал?!

– Я тебя не посылал.

– Но они считают, что послал!

– Не бери в голову.

– А куда брать?! – с откровенной невинностью хлопнув ресницами, заключила еврейская умница, и господин Кочуев, покраснев, не нашёлся с ответом… Тот факт, что они оба без малейших сложностей заговорили на древнеиндусском, как-то не затронул их внимания, похоже, они его просто не заметили. Между тем ушлый индусский дедушка, правильно расставив приоритеты, пустился во все тяжкие.

– Молодой сахиб так умён и так храбр, если у него в подругах сама черноволосая дочь богини Кали! Не соблаговолит ли он пройти в нашу маленькую деревню, где счастливые жители устроят настоящий праздник в его честь и поднесут ему смиренные дары.

– Я так поняла, что Кали – это богиня смерти?

– Доподлинно не помню, но, кажется, она была чёрной, шестирукой и зубастой уродкой.

– Ага, и я, значит, её дочь?!

– Думаю, это вроде комплимента. Но могу и ошибаться, – помедлив, ответил Иван и улыбнулся. Его вряд ли можно было назвать красавцем (на лицо никак не Ди Каприо), но улыбался он действительно отменно. Ярко, ошеломляюще, искренне и настолько от души, что за такую улыбку можно было простить или отдать всё! Рахиль и сама не заметила, как улыбнулась в ответ и, закинув автомат за спину, первой шагнула вслед пританцовывающим индусам. Подъесаул пристроился рядом, на секунду его чело омрачилось кратковременным смятением:

– Урчит.

– Да вроде есть что-то такое, а кто урчит?

– Я. В смысле мой желудок.

– Хм… значит, таки даже в Раю мы обречены испытывать муки голода и жажды, – философски резюмировала девушка. – Интересно, как будет насчёт иных естественных потребностей… Что вы так подозрительно хихикаете, какой рекламы насмотрелись?!

Достойная тема телезомбирования населения планеты, к сожалению, не получила дальнейшего развития. Бодренький старичок, вклинившись между молодыми людьми, легко перевёл разговор в другое русло.

– Мне кажется, что у сахиба есть вопросы?

– Есть, – пользуясь случаем, не стал отнекиваться Иван, – даже сразу два. Это Рай?

– Воистину Рай!

– Тогда какого хре… (прошу прощения, в ваших широтах не растёт), какого ананаса у вас тут так с казаками обращаются?!

– И с евреями, – дотошно вставила Рахиль. – Прямо какой-то антисемитско-русофобский заговор!

Индус закивал с таким восторгом, словно хотя бы примерно представлял себе разницу между еврейством и казачеством, что с чем едят и кто чем недоволен. Но выкрутился с поразительной лёгкостью, говорящей о большом опыте по части компромисса:

– Сахиб, такова воля богов! Сам Кришна привёл вас к нашей деревне, а подлый ракшас был дан вам как испытание. Он уже много лет наводил ужас на всю округу, и боги вняли нашим молитвам, ниспослав тебя и твою госпожу.

– Никакая она мне не госпожа! – Глянув на прыснувшую девушку, Иван с трудом сохранил серьёзное выражение лица. – Ни в том, ни в другом смысле. Мы совершенно посторонние люди.

– Сахиб отказывается от своего отражения в реке? – непритворно удивился старик.

Рахиль перестала хихикать, чисто внешнее сходство меж ней и молодым человеком заключалось разве что в принадлежности к одному биологическому виду. Во всём прочем более неподходящую пару было бы заманчиво вообразить…

На всякий случай Иван и Рахиль попристальнее вгляделись друг в друга. Результат не обманул их ожидания. С его точки зрения, у девушки были выпирающие ключицы, тонкие губы и высокомерный, чересчур длинный нос. С её позиции, лицо подъесаула казалось нарочито неумно, а пшеничные усы выглядели вызывающе откровенно, словно выдавались каждому с общественного склада сразу при вступлении в ряды доблестного казачества. Да, при необходимости они наверняка могли бы найти пути вынужденного сосуществования, но об открытой симпатии не было и речи…

– Ну и где же обещанная деревня? – наконец собрался с новым вопросом господин Кочуев. Старец чуточку удивился:

– Сахиб не видит дыма?

– Раз вы индус, не отвечайте вопросом на вопрос!

– Очередной камень в мой огород от неантисемита. – Девушка поправила на плече ремень автоматической винтовки. – Ладно, вон дым. Над пальмами, справа, ещё правее… да.

– Ага, судя по этим двум чахлым дымным столбикам, деревенька небольшая.

– Нет, сахиб, даже очень маленькая, но боги благоволят нам.

– Бог, – наставительно поправил казак. – Не боги, а Бог. Он един, и всё сущее подчиняется воле Его, как на земле, так и на небе.

Два столба дыма меж тем начали неожиданно густеть, наливаться чернотой и вдруг, причудливо сплетясь верхушками, образовали подобие ухмыляющегося черепа…

– Лик богини Кали, – с поклоном пояснил старик. – Мы только что принесли ей кровь козла как искупительную жертву.

На мгновение у молодых людей пропал дар речи. Рай, в который они попали, не подходил ни под иудейские, ни под православные традиции. Всё было слишком неправильно…

– А что было делать, сахиб, – развёл руками индус. – Твоя женщина убила ракшаса, слугу богини. А Кали очень, очень мстительна…

– Ну и какого… спрашивается?!

– Ах, Иван, на вас не угодишь…

Чёрный череп в небесах медленно таял над изумрудными вершинами пальм. С другой стороны, отступать тоже было некуда…

– Я этого не ем.

– И правильно, они в свинину специй переложили, тебе не понравится. Пододвинь её сюда поближе, пожалуйста…

– А говядины у них нет?

– Не богохульствуй, корова – это священное животное!

– Ну, хоть курица какая-нибудь, ма-а-аленькая…

– Сахиб, твоей подруге могут принести фазана. – Старый индус ничего не ел сам, но охотно потчевал негаданных спасителей. Тропические фрукты, просяные лепёшки, пряная свинина и молоко. Вроде бы всё съедобно, но не для всех…

– Ей всё равно нельзя.

– Почему? – вскинулась Рахиль.

– Во-первых, птица наверняка умерщвлена некошерным способом, во-вторых, её вряд ли готовил повар-еврей, в-третьих, съешь лучше банан, он поднимает настроение. Я ничего не перепутал?

Довольный вид сытого казака был просто несносен, тем паче что рядом с девушкой уже высилась гора банановых шкурок. С горя Рахиль цапнула миску тёплого молока и не отрываясь выдула с пол-литра.

– Не просквозит?

– Я не подвержена простудным заболеваниям.

– Хм, вообще-то я не в этом смысле…

Они сидели на потёртых циновках на веранде низенькой хижины старика. Жители всех восьми семейств (деревня и вправду оказалась маленькой) с песнями, плясками и притопами принесли свои дары долгожданным спасителям. Плату за киллерские услуги против злобного ракшаса оценили в овощах и фруктах: шесть тыкв, две дыни, большая связка неспелых бананов (плюс маленькая, но спелых!), целая корзина апельсинов и два ожерелья из цветов, более напоминающих погребальные венки. Некоторое время все наблюдали, как белокожие сахибы утоляют голод, а потом постепенно разошлись по своим делам. Старик тоже вышел на минуточку, и наша парочка почувствовала себя несколько брошенной. С другой стороны, появилась возможность откровенно поговорить…

• Предыдущая
• 3/55
• Следующая