Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан - Страница 2

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая

Четверо мужчин опустили реликварий рядом с акацией. Львы — неусыпные стражи, не смыкавшие глаз, — проглотили бы любого агрессора, если бы тот посмел приблизиться к Древу Жизни.

Супруги воткнули по перу страуса в крышку. Перо символизировало Маат — справедливость, порядок и гармонию — основу жизни Египета. Маат — божественный свет, сама стала жертвой, питавшей землю фараонов.

Дул холодный ветер.

— Посмотрите туда! — воскликнул генерал Несмонту.

На вершине голой скалы, на пустынной дорожке из ниоткуда появился шакал. Черными с огненным отблеском глазами он глядел на исполнявших ритуал.

— Дух Абидоса благословляет наш поступок, — сказала царица. — Глава живущих на Западе[4], тех, кто умер и стал Справедливым, почтил нас своим присутствием и благословил на продолжение наших поисков.

Этот знак благословения свыше утвердил Сесостриса в его решимости изменить украшение священного острова.

— Посадите по акации на севере, юге, западе и востоке, — приказал он.

Члены Золотого Круга Абидоса повиновались. Так Древо Жизни окажется под защитой четырех сыновей Хора, которые отныне станут бдительно следить за местопребыванием Осириса. Они, свидетели его воскрешения, станут действенным талисманом против смерти.

После освящения посадок монарх отправился посетить свой новый город, Землю Выносливых[5], где жили строители его храма и его гробницы. Там царила гнетущая атмосфера, но ни один из рабочих не оставлял своего дела. Монарх не допустил бы и малейшей небрежности на земле Осириса, где решалась судьба всего Египта.

По окончании инспекции царь удалился в свои покои, куда велел позвать юную жрицу.

— Благодаря сведениям, найденным тобой в старинных текстах, — сказал он, — я предпринял максимум усилий и ряд предосторожностей, чтобы продлить жизнь акации. Но дела идут все хуже.

— Я продолжу свои поиски, Великий Царь.

— Главное не оставляй их. Несчастье, постигшее Абидос, совсем не случайно и, возможно, имеет множество причин. Одна из них, может быть, кроется именно здесь.

— Что мне нужно понять?

— Жрецы Абидоса должны вести себя безупречно. Если это не так, в магической стене, воздвигнутой, чтобы уберечь Осириса от малейших посягательств, образуется брешь. Поэтому, прошу тебя, будь бдительной и обращай внимание на все мелочи.

— Все будет, как вы пожелаете, и я не премину предупредить Безволосого.

— Ты предупредишь только меня и никого другого. Ты можешь уезжать и возвращаться когда тебе угодно, ведь тебе понадобится не раз покидать Абидос.

Хотя эта обязанность и была нелегка для нее, жрица склонилась перед фараоном. Только здесь ее жизнь обретала свой смысл. Она любила эти места, где время было неизмеримо, любила надписи на каждом из старинных камней огромного храма, любила ежедневные ритуалы. Она делила с посвященными работу духа и разума, что с самого возникновения города Осириса сопутствовала его таинствам. Абидос был ее землей, ее миром, ее вселенной.

Но приказ фараона, гаранта самого существования этих мест, не обсуждался.

Секари, нахмурившись и время от времени почесывая круглый живот, сосредоточенно работал в саду. Опасаясь боли в спине и боясь задеть большой нарыв на шее коромыслом с подвешенными по краям тяжелыми сосудами с водой, он экономил усилия и старался не переусердствовать. Ведь как не спеши, а груши не станут расти быстрее!

Стряхнув самые спелые и крупные плоды на землю, Секари спрятал их в один из мешков, висевших на спине Северного Ветра, огромного осла с большими карими глазами — такими же, как у его друга писца Икера. Неутомимый молодой осел слушался только хозяина, ведь тот спас его от рук мучителя, а потом и от жертвоприношения. Но поскольку Икер позволил, то Северный Ветер последовал за Секари и теперь помогал садовнику в тяжелом труде.

По обычаю Секари в теплый сезон не поливал растения до заката солнца. Ночью вода испарялась медленнее, и растениям удавалось напитаться влагой, чтобы противостоять иссушающей жаре палящего дня.

Думая о том, как бы поскорее расстелить свою циновку и съесть прихваченный на обед лук, Секари встал на колени, чтобы выполоть сорняки. Но то, что он увидел, отбило у него желание продолжать работу...

«Убить фараона Сесостриса каким угодно способом» — такой была неотвязная мысль Икера. Юноша так настрадался от царской жестокости, что не видел другого выхода.

Попав в элиту писцов города Кахуна в Файюме[6], Икер мог бы воспользоваться своим положением и открывшимися возможностями карьеры. Но ему не удавалось забыть о прошлом, когда смерть преследовала его. Одни и те же сцены все время мучительно возвращались в его память и не давали заснуть, а магический талисман из слоновой кости, охранявший его от демонов, был украден.

Он снова видел себя, обреченного стать жертвой разъяренному морю, привязанным к мачте корабля под названием «Быстрый». Потом вспоминал свое спасение, когда лишь ему одному удалось выжить после неожиданного кораблекрушения. Тот корабль, отправившийся в сторону сказочной страны Пунт, мог принадлежать только фараону. И тот же самый монарх приказал мнимому стражнику убить Икера и тем самым не дать ему объявить правду и спровоцировать скандал, который способен поколебать царский трон. Этот жестокий тиран поработил Египет, страну, любимую богами, и попрал закон Маат!

Итак, путь юного писца определен: он должен помешать деспоту-убийце продолжать вредить стране.

Однако неразрешенными остались еще многие вопросы. Почему пираты его похитили? Почему на этом острове КА, во сне, огромный змей спросил у него, потерпевшего кораблекрушение, способен ли он спасти свой мир? Почему капитан назвал это похищение «государственной тайной»? Почему его старый учитель, писец из деревни Медамуд, предсказал ему: «Какими бы ни были посланные тебе испытания, я всегда буду рядом с тобой, чтобы помочь тебе исполнить предназначение, о котором ты еще не знаешь»? Испытаний на долю Икера выпало действительно немало, но тайна так и осталась тайной. Что ж, убив Сесостриса, он, по крайней мере, сделает хоть что-то полезное.

В доме, полагавшемся ему по службе, Икер ни в чем не испытывал недостатка. Он мог бы сделать прекрасную карьеру, если бы только уделял ей больше времени. Маленькая комнатка с полукруглым сводом, посвященная культу предков, скромная приемная, спальня, туалет, небольшая комната для омовений, кухня, погреб, терраса, прочное, но без излишеств имущество — чего же еще желать? Однако Икер даже не замечал материального достатка, настолько его мысли сосредоточились в одном направлении, на одной цели, которой так трудно было достичь.

Он часто думал о юной жрице, в которую влюблен и которую, скорее всего, никогда больше не увидит. Именно ради нее он продвигался по службе, ради нее совершенствовался в своей профессии. Именно ради нее он решил стать лучшим писцом, чтобы не разочаровать ее, если они снова встретятся и если ему выпадет счастье раскрыть ей свое сердце. Он долго верил в такое чудо. Но сегодня он знал, что это всего лишь чудесная, но недостижимая мечта.

Крик Северного Ветра отвлек Икера от тяжелых мыслей.

— Я вернулся, — сказал Секари. — Дай своему ослу поесть, а я приготовлю суп.

— Урожай хороший?

— Под моей рукой все зеленеет.

Фирменным блюдом Секари были не только овощи. Он добавлял к ним кусочки мяса, рыбы, хлеба, приправлял тмином и солью. Блюдо давало сытость желудку и позволяло спокойно спать всю ночь, не чувствуя голода до самого завтрака.

Избежав смерти вместе с Икером на бирюзовых рудниках Синая, Секари снова повстречался с ним в Кахуне, где стал его слугой на городском жаловании. Работы в саду приносили ему дополнительный заработок, он продавал плоды своих трудов писцам.

• Предыдущая
• 2/77
• Следующая