Дело Тутанхамона - Жак Кристиан - Страница 47
- Предыдущая
- 47/77
- Следующая
Строительный мусор сбрасывали в овраг у гробницы Тутмеса III. Благодаря самоотверженному труду рабочих Картер вскоре увидел скальный грунт Долины. Он надеялся обнаружить там вход в гробницу Тутанхамона.
Пришла телеграмма с известием о прибытии графа.
Приехав в Долину, лорд Карнарвон взглянул на раскоп и вежливо произнес:
– Впечатляюще.
– Рабочие славно потрудились! Надо бы их поощрить.
– Договорились. Что-нибудь нашли?
– Нет, ничего, – подавленно ответил Картер.
– У меня есть новости! Завтра, двадцать первого февраля, Египет будет признан независимым и суверенным государством.
– Неужели Англия выводит войска? – ахнул Картер.
– Нет. Войска не выводят, а истинным правителем страны пока остается генеральный консул Великобритании. Мы сохраняем за собой право на оборону Египта, на охрану имперских путей и на соуправление Суданом.
– Значит, независимость – всего лишь комедия?
– Не совсем. У египтян прибавится чувства собственного достоинства, а мы будем вести себя здесь повежливей.
О своем участии в переговорах граф скромно умолчал.
– У меня нет находок, это верно, – спохватился Картер, – но наши знания о Долине возросли! Теперь я понял принцип планировки гробниц XVIII династии! Я разобрался в методах работы мастеров рамсесовой эпохи! Последние раскопки оказались чрезвычайно увлекательными! Хотите, я вам расскажу о них в подробностях?
– Конечно, Говард, расскажите, – вздохнул граф.
Пятнадцатого марта 1922 года Фуад I отрекся от титула султана и с разрешения Великобритании провозгласил себя царем. Лорд Карнарвон ужинал вдвоем с Говардом в маленькой столовой штаб-квартиры. Картер велел подать долму, люля-кебаб, морскую рыбу, дыню и сладости.
Граф перешел прямо к делу:
– Думаете, нам еще удастся найти что-нибудь существенное?
– Конечно! Я в этом ни секунды не сомневаюсь!
– Что ж, итоги нашей работы оставляют желать лучшего. Не будем говорить о сделке – она не связана с Долиной. В Долине вы нашли только сосуды?
– Пока да. Но Винлок утверждает, что Тутанхамон похоронен именно там.
– Допустим, Говард. А что, если содержимое его гробницы так же скудно, как и сведения о нем? Тем более что его гробница, может быть, давным-давно расхищена!
– Нет, иначе у торговцев имелись бы его вещи!
– Стало быть, усыпальница нетронута. Но скорее всего в ней ничего особенного нет. Стоит ли ради нее вести раскопки?
– Мы должны исследовать каждый клочок здешней земли! Вы обещали мне свое везение, ваше сиятельство!
– Не буду отрицать. Однако, кажется, оно меня оставило.
– Мы многое преодолели. Я чувствую, нам скоро повезет!
– Срок концессии на исходе.
– Лако ее продлит.
– Не думаю, Говард. Он вас терпеть не может.
– Пусть подавится. Но эти долгие, на первый взгляд пустые годы на самом деле были очень плодотворными! Теперь у нас есть отличная бригада, и мы недалеки от цели!
– Не перейти ли нам в другое место?
– Долину предавать нельзя.
Граф понял, что ему не удастся переубедить Картера.
– Хорошо, поработаем еще один сезон, – согласился он. – Где будете копать?
– Это может показаться вам странным, но мне хотелось бы снести остатки рабочих лачуг у гробницы Рамсеса VI и начать копать прямо под ними.
– Но вы ведь там уже работали? – с недоумением сказал граф.
– Я не довел работу до конца из-за нашествия туристов. Теперь я снова перекрою доступ к гробнице Рамсеса VI и выясню, нет ли под лачугами жертвенной закладки, которая могла бы пролить свет на местонахождение гробницы Тутанхамона.
Девятого мая 1922 года Картер в одиночестве отметил свой сорок восьмой день рождения, выпил бутылку шампанского и вышел прогуляться по Долине. С каждым шагом ему на память приходили образы прошлых лет – поиски усыпальницы Аменхотепа I, раскопки в гробнице Хатшепсут, любовь Раифы, преданность Гургара и удивительное знакомство с лордом Карнарвоном, который, будучи чрезвычайно светским человеком, стал ему самым близким другом и сподвижником. Говард вдруг почувствовал себя разбитым и измученным. Казалось, будто он уже не властен над своей судьбой!
До завершения работ оставалось меньше года. Лако и его приспешники восторжествуют, он вынужден будет уехать из Долины – и любовь всей его жизни достанется туристам. Картер содрогнулся, ощутив в груди леденящую пустоту.
57
Сидя в шезлонге, граф любовался сочной зеленью своего парка.
Дыхание августовского зноя опалило пышные верхушки ливанских кедров. Леди Альмина заботливо ухаживала за мужем и часто приглашала к нему докторов. Граф больше не гулял со Сьюзи, и она целыми днями лежала у его ног.
Пока сын развлекался в обществе друзей-аристократов, его дочь почти не отходила от отца. Обычно они оживленно болтали, но теперь граф все время молчал. Он силился читать издания по археологии, но засыпал, и книга падала с его колен на траву.
Усталость тяжестью навалилась на него. Напрасными были молитвы жены и нежные заботы дочери. Граф никого не принимал.
Эвелина подала ему чашку чая.
– Эва…
– Да, отец?
– Посиди со мной. Я вижу, ты огорчена, почти рассержена. И впрямь, я нынче недостоин быть твоим отцом.
– Не мучайте себя. Это пройдет, и все будет по-прежнему.
– Мне пятьдесят шесть лет, а я уже – беспомощный старик…
– Вы обретете силы, если сможете сказать, что вас тревожит!
Граф выпрямился и с изумлением взглянул на дочь.
– Оказывается, ты знаешь меня лучше, чем я сам!
– Что удручает вас, отец? Должно быть, что-то ужасное, раз вы так изводите себя!
– Ах, и не говори…
– Так действуйте! Зачем заранее страдать от угрызений совести?
– Да, ты права!
Эвелина нежно поцеловала отца в лоб.
– Вызови Картера телеграммой, – велел граф.
Сын скромного художника-анималиста робко ступил на территорию огромного имения начальника. Его подавляла величина и роскошь Хайклера. Суровый пейзаж Долины заставил его позабыть об идеально подстриженных газонах, цветущих холмах и тенистых дубравах. Говард вырос в деревне и любил землю. Богатство графа бросалось в глаза и напоминало о его собственном скромном положении в обществе.
Картер уже подумывал о том, чтобы сбежать, не повидавшись с графом, однако его истинным властителем и хозяином судьбы являлся фараон, чуть слышный глас которого донесся до него через века. Поэтому, прижав к груди портфель, он послушно пошел за дворецким в библиотеку.
Раздался сильный удар грома, и свет погас. Но среди книг Говард чувствовал себя спокойно.
Вошла леди Эвелина. В руках она держала свечу.
– Мистер Картер, как я рада вас видеть! – сказала она и лукаво добавила: – Даже в темноте. – Она зажгла свечи, и библиотеку залил мягкий свет. – Как вам здесь нравится?
– Разве здесь может не понравиться?
– Я провела детство в этом замке и могу приоткрыть вам его секреты!
– Как чувствует себя ваш отец? Я получил телеграмму…
– Сейчас я его позову.
Эвелина вышла и вскоре вернулась, везя кресло-коляску. Граф выглядел неважно и был закутан в плед.
– Здравствуйте, Говард. Я нездоров, плохо хожу, и дочь не разрешает мне вставать.
– Я, видимо, не вовремя.
– Бросьте, я сам вас вызвал! Нужно поговорить. Оставь нас, Эвелина, и вели подать портвейну.
Девушка нехотя вышла.
– Что нового, Говард?
– Особенных новостей нет. Я подготовился к сезону, предупредил рабочих. Все как обычно.
Граф откинулся на спинку кресла.
– Я так устал! В Египте сейчас небезопасно, кругом мятежи! Скоро туземцы выдворят иностранцев. Придется подыскивать другое место для зимних каникул.
Картер ждал продолжения, но его не последовало. Тогда он воскликнул:
– Не могу поверить, что слышу это от вас! Тот человек, которого я знал, не отступал перед опасностью и не покинул бы любимую страну!
- Предыдущая
- 47/77
- Следующая
