Жестокость и воля - Зверев Сергей Иванович - Страница 49

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая

— Он же не понесет этот здоровенный мешок?

— Как, позволим дяде Косте помочь нам? — обратилась Татьяна к сыну.

— Хорошо, пусть несет, — милостиво разрешил малыш.

Они поднялись в лифте на седьмой этаж, прошли по коридору направо и остановились у дверей квартиры под номером сто двадцать пять. Татьяна достала из сумочки ключ, открыла дверь. Первым в квартиру вошел Андрей. Татьяна, прижимая к груди букет роз, извиняющимся тоном сказала:

— Вот мы и пришли. Спасибо за помощь.

Константин, не находя больше слов, только развел руками. И тут совершенно неожиданно на помощь ему пришел мальчишка.

— У дяди Кости в горле пересохло! — крикнул он через порог.

Возникла непродолжительная пауза, после которой Татьяна прыснула и с явным облегчением спросила:

— Хочешь чаю?

Константин не стал отказываться. Он вошел в квартиру, снял обувь, надел предложенные Татьяной тапочки, осмотрелся.

Старцева жила в обычной двухкомнатной квартире, считавшейся по меркам провинции достаточно просторной.

Обстановка небогатая, но выглядело все вполне уютно. Кремовые обои на стенах в прихожей, встроенные шкафы и антресоли, маленькое бра, телефонный столик.

— Мне надо переодеться, — сказала Татьяна. — А ты проходи куда-нибудь, в комнату или на кухню. Андрюша, мой руки и иди в свою комнату переодевайся. Ужин скоро будет.

Константин заглянул в большую комнату, расположенную напротив входной двери. Все как везде: диван, кресло, книжный шкаф, телевизор в углу, ковер под ногами. На небольшом журнальном столике возле дивана — несколько журналов с мудреными медицинскими названиями и раскрытый на середине номер «Огонька».

Константин подошел к окну, выглянул наружу. Он так и стоял несколько минут, прислонившись плечом к оконной раме и созерцая однообразные окрестности. Наконец за его спиной раздался голос Татьяны:

— Скучно у нас, правда?

— Как везде. Только вот… никакой птицефабрики я не ощущаю, — слегка улыбнулся он.

—Сегодня ветер в другую сторону. Пойдем на кухню.

Обернувшись, он снова застыл от удивления.

Все-таки она необыкновенная женщина, постоянно в ней обнаруживалось что-то новое. Сейчас она надела обтягивающую белую майку с короткими рукавами и такие же обтягивающие тонкие спортивные брюки, оканчивающиеся чуть повыше щиколоток.

— Тебе идет, — заметил он.

— Подлецу все к лицу, — засмеялась Старцева. — Я люблю ходить дома в удобной одежде.

Он пошел следом за ней на кухню и по дороге спросил:

— Слушай, а где твои очки?

— Я не всегда их ношу. Иногда надеваю на работе, — ответила она, ставя чайник на электрическую плиту.

Кухня была светлой и просторной, не в пример квартирам в хрущевках. Константин сел за стол, прислонился спиной к стене.

Татьяна открыла холодильник, стоявший в углу комнаты, достала несколько кастрюль, заглянула под крышки, поставила две из них разогреваться.

Константину доставляло невыразимое удовольствие следить за ней. Ему нравились эта по-девичьи точеная фигурка, стрижка темных волос, смугловатое лицо, карие глаза, тонкие нежные руки. От нее исходило какое-то неуловимое обаяние.

— Обычно я ношу контактные линзы, — продолжила она. — Они совсем недавно у нас появились. Знаешь, очень удобная вещь. Но у меня глаза еще не совсем привыкли. Подруги советовали сделать операцию в Федоровском центре микрохирургии глаза. И операция на хрусталике вроде бы очень простая, но там же очередь на полгода вперед.

— У тебя муж был светлый? — неожиданно спросил Панфилов.

— Что?

— Муж, спрашиваю, был светловолосый?

— Почему ты спрашиваешь?

— Андрюха у тебя белобрысый.

— Да, он весь в папу. Я имею в виду внешне. А вот по натуре совсем другой.

— Серьезный мужчина.

— Ему слишком рано пришлось стать самостоятельным. Я работала много. Конечно, мне мама помогала, но потом они с отцом уехали назад в Крым. Я ведь родилась в Крыму. Каждое лето я отправляю Андрюшу к моим родителям. Но в этом году пришлось забрать пораньше. Отец болеет, и у мамы нет времени присматривать за Андрюшей. Чуть не забыла. Ты, наверное, есть хочешь?

Константин пожал плечами.

— Давай я тебя накормлю.

Она разлила по тарелкам ароматный густой борщ, позвала малыша. Ужинали на кухне все втроем. На второе ели котлеты с картофельным пюре.

Поужинав, мальчик убрал за собой посуду, поблагодарил маму и ушел в свою комнату. Потом Константин и Татьяна долго пили чай.

Она рассказывала ему о том, как в двадцать лет выскочила замуж за своего бывшего одноклассника, а потом мучилась с ним из-за его глубочайшего инфантилизма.

В Москве Татьяна жила с двенадцатилетнего возраста, когда ее отца, военнослужащего, перевели в столицу.

— Он у меня бывший летчик, — с гордостью сказала Татьяна. — Летал на истребителях.

Константин слушал, попивая крепко заваренный чай и изредка вставляя какую-нибудь реплику. Он вдруг поймал себя на мысли, что почти не слушает ее. Ему просто приятен голос Татьяны.

Неважно, каким придурком оказался ее бывший муж и почему она не вернула себе девичью фамилию. Все это сейчас не имело никакого значения.

Просто Константин сидел рядом с ней, и от одного этого испытывал огромное наслаждение.

Господи, неужели так бывает? Вот она, совсем рядом. Такая светлая, чистая, беззащитная. Почему она до сих пор одна? Неужели не нашлось мужика, способного обеспечить этой чудной женщине, этому небесному созданию, покой, защиту и достаток.

Посреди разговора он вдруг взял ее за руку и осторожно приложил ее ладонь к своим губам. Она смутилась и густо покраснела.

— Костя, тебе пора…

Как-то уж так получалось в последнее время, что Константина по утрам будили телефонные звонки. Происходило все это по очень простой причине.

Раньше Панфилов дневал и ночевал на работе. Он постоянно занимался кучей всяких разнообразных дел: ремонтом нового «старого» здания под офис, оформлением самых разнообразных бумаг для финансовых учреждений, исполкомов, санэпидемстанций, пожарных инспекций и еще Бог знает кого, закупкой сырья, заключением договоров, бухгалтерией и так далее.

Теперь, когда офис был отремонтирован и обставлен мебелью, проблемы с проверяющими и надзирающими инстанциями улажены, появилась возможность вздохнуть посвободнее и переложить основную часть текущей работы на плечи все понимающего и безотказного главбуха Виктора Сергеевича.

Более того, Константин даже успел оформить необходимые бумаги, сделав Шевченко исполняющим обязанности председателя кооператива «Радуга».

Константину все реже и реже удавалось заглянуть в контору. Иногда он забегал лишь для того, чтобы услышать от Виктора Сергеевича отчет о проделанной работе, принять кофе из рук изнывающей от любовной тоски секретарши Жанны, улыбнуться ей и сказать несколько пустых, но многозначительных слов.

Основную массу вопросов приходилось решать по телефону. Но телефон штука громоздкая, в машину его с собой не затащишь.

Кто-то сказал Константину, что на Западе уже вовсю используются мобильные, переносные телефоны в форме обыкновенной трубки с антенной. Такой телефон работает от небольшого встроенного аккумулятора и без всяких проблем помещается в нагрудном кармане пиджака.

Работают они по какому-то пчелиному принципу и даже называются «сотовыми». Правда, радиус действия у них невелик.

Есть вроде бы еще одна разновидность мобильных телефонов — с большим переносным блоком питания. Они более громоздки, поэтому их в карман пиджака не засунешь, однако обладают довольно приличным радиусом действия и работают дольше.

Один из снабженцев горисполкомовского капитального строительства, которого Панфилову пришлось хорошо смазать, добывая стройматериалы для своего нового офиса, обещал достать какую-то суперсовременную отечественную телефонную систему под названием «Алтай».

По рассказам снабженца, систему эту разработали на некоем засекреченном оборонном заводе специально то ли для чиновников высокого ранга, то ли военных.

• Предыдущая
• 49/66
• Следующая