Жиган - Зверев Сергей Иванович - Страница 65
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
Однажды в Джелалабаде бойцы десантно-штурмового батальона, в котором служил ефрейтор Панфилов, подверглись нападению душманов. Это произошло в самом центре города во время патрулирования неподалеку от базара.
«Духи» обстреляли патруль из небольшого переулка. Двоих бойцов ранило, и Константин вне себя от ярости бросился в переулок. На ходу передергивая затвор автомата, он столкнулся лоб в лоб со здоровенным чернобородым афганцем, выскочившим из дворика.
Босоногий афганец, одетый в грязный разодранный халат и глубоко надвинутую на глаза чалму, держал в руках английскую снайперскую винтовку «ли-энфилд». Афганец что-то гортанно закричал и, вскинув винтовку, мгновенно нажал на курок.
Пуля обожгла плечо Жигана, палец давил на курок «калашникова» до тех пор, пока автомат не затих в руках. Жиган выпустил в «духа» весь рожок.
Чернобородый душман несколько секунд стоял, вытаращив глаза, потом, не издав ни единого звука, развалился пополам и упал на пыльную мостовую. Две очереди из «калашникова», и советский солдат просто разрубил его. На сапоги Панфилова плюхнулись розовые кишки, измазанные в крови, слизи и песке.
Тогда Константин впервые в своей жизни увидел, как можно раскромсать человека одним движением пальца. До этого он никак не мог понять, почему такая маленькая с виду пуля наносит такой ущерб человеческому организму.
Если бы афганец оказался чуть удачливее, то молодой боец Панфилов никогда бы не узнал главного правила войны: хочешь выжить – бей первым.
Когда Константин увидел разрубленный пополам труп душмана, его вырвало. Странная это была картина: развороченный труп и рядом с ним солдат, которого выворачивает наизнанку. Впрочем, позднее Константин узнал, что подобное пришлось пережить не только ему.
Война – это вовсе не романтика боя. Война – это кровь, грязь, пот, слезы и дерьмо. К войне невозможно привыкнуть и нельзя ее забыть. Сейчас она снова напомнила Жигану о себе.
Чуть оправившись, он вернулся к трупу Борисика и обшарил его карманы. Но ключа от наручников здесь не оказалось.
Пришлось, преодолевая дикое отвращение, склониться над трупом Гусейна и вывернуть наизнанку его карманы. Жиган измазал в крови все руки, но желаемого так и не обнаружил. Похоже, что бандиты так и хотели похоронить его с наручниками на запястьях.
Сплюнув от досады, Жиган стал рыться в бардачке «Волги». Опять никакого результата. Наконец ему пришла в голову спасительная мысль. Он вытащил ключи из замка зажигания автомобиля и отцепил пружинную скобу, на которой висел брелок. Ему удалось кое-как выпрямить проволоку и загнуть кончик под прямым углом. Получилось что-то вроде отмычки.
С ее помощью Жиган наконец разомкнул браслеты. Запястья были разодраны до крови. Хорошо бы перевязать, да нечем.
Он вышел из машины и закурил сигарету. А что делать с этими? Не бросать же их вот так, прямо на лужайке. Выкопать могилы – слишком много чести.
Он оттащил трупы Гусейна и Борисика к ближайшим кустам, забросал обломанными ветками. Туда же швырнул лопату с окровавленным штыком.
Жиган вернулся к машине, подошел к багажнику, намереваясь закрыть крышку.
– Мать твою, – невольно вырвалось у него, когда он заглянул внутрь.
Там лежал скрюченный труп Большакова. Лицо бывшего шефа кооператива в синяках и кровоподтеках от побоев застыло искаженным в смертельной муке. Обрубленная культя правой руки была обмотана разбухшей от крови грязной тряпкой. Бандиты все-таки исполнили свою угрозу – отрубили Большакову кисть.
Жиган тяжело опустился на землю возле багажника и обхватил руками голову. Эх, Андрей Иванович, Андрей Иванович, как же так?
Наконец ему удалось совладать со своими чувствами, и он вытащил труп Большакова из багажника. Осмотрев его, Жиган понял, что шеф погиб раньше, чем в него выстрелили. Вокруг маленькой ранки на груди в области сердца почти не было крови. Стреляли уже в труп, на всякий случай.
Шеф скончался, по всей видимости, от болевого шока. Сердце просто не выдержало тяжелой нагрузки и остановилось.
Большакова тоже придется оставить здесь, не таскать же его с собой в багажнике.
Покончив с этим скорбным делом, Жиган дал себе клятву: «Если останусь жив, обязательно вернусь и похороню вас по-человечески, Андрей Иванович. А сейчас простите».
Жиган захватил с собой пистолеты обоих бандитов, которыми они так и не успели воспользоваться. У Борисика в кармане куртки нашлась еще одна обойма. Маловато, конечно, но ничего не поделаешь. Кто знает, сколько их там, на насосной станции. Своими глазами Жиган видел семерых или восьмерых, не меньше.
Вначале Жиган намеревался немедленно отправиться к Мамеду и замесить всех, кто попадется ему на пути. Но, немного поразмыслив, он решил отказаться от этой идеи. Отправляться туда в одиночку даже с двумя пистолетами – явное самоубийство. Нужна была помощь, и ее могут оказать только двое – Терентий и Лось.
Контора кооператива оказалась запертой на ключ. Жиган приехал туда уже под вечер, совершив приличный крюк по району. Потоптавшись перед запертыми дверями, он зло сплюнул и вернулся в машину.
Черт возьми, столько времени пришлось истратить впустую.
Не дождавшись своих, Мамед наверняка переполошился. Его надо было брать тепленьким, когда он еще пребывал в счастливом неведении.
Но что сделано, то сделано. Отбросив сомнения, Жиган направился в город.
Ровный гул мотора действовал успокаивающе. К Жигану снова вернулись ясность ума и решительность. Он расчетливо обдумал план действий, стараясь не упустить из виду ни одной мелочи.
Но – странное дело. Чем больше он думал, тем хуже ему казалось собственное положение и предпочтительнее положение врагов. На их стороне явное превосходство – количественное и качественное. Их больше, они лучше вооружены, в их руках Игнат, если, конечно, он до сих пор жив.
Что может им противопоставить Жиган? Собственную безрассудную смелость и праведный гнев? Этого маловато. Если даже ему удастся найти Терентия и Лося, нет никакой гарантии, что они согласятся пойти с ним. Одно дело – ресторанная драка, и совсем другое – настоящая война.
Для себя Жиган все решил. Ему отступать некуда.
«Либо я их, либо они меня».
Один раз ему уже удалось обмануть смерть. Но эта костлявая старуха все еще маячит за спиной. От нее просто так не избавиться…
К любой, даже самой маленькой войне нужно подготовиться. Придется вспомнить все, чему его учили на занятиях по специальной диверсионной подготовке…
Бойцы сидели полукругом на корточках, внимательно слушая слова инструктора. Капитан Елизаров, высокий широкоплечий мужик с обветренным грубоватым лицом и жестким цепким взглядом, говорил, чеканя каждое слово:
– Запомните раз и навсегда. Боец спецназа – это не гора мышц и не только машина для убийства, хотя к этому вы должны быть готовы в любую минуту. Боец спецназа прежде всего должен обладать железной волей и способностью к нестандартному мышлению. Для вас должна существовать только одна безусловная цель – выполнение поставленной боевой задачи. Если при этом придется погибнуть, что ж, нужно принять такой исход как данное. Пожертвование в нашей с вами работе тоже важная вещь. Но из этого вовсе не следует, что каждому из вас надо стать Александром Матросовым. Вы не должны задумываться о смерти, если это требуется для выполнения поставленной задачи или спасения товарища. Но просто так, за здорово живешь, расставаться с жизнью глупо. Чтобы не погибнуть, нужно в первую очередь полагаться на собственный мозг. Вопросы есть?
– Разве то, чему нас учат, работа? – спросил один из солдат.
– Фамилия?
– Панфилов.
– Война – это работа, боец Панфилов. Усвой это раз и навсегда. Грязная, тяжелая, мужская работа. В первую очередь вам надо учиться не геройству, а умению четко выполнять свою работу. Только в этом случае вы можете рассчитывать на выживание. Еще вопросы есть?
- Предыдущая
- 65/72
- Следующая
