Святой: русский йогурт - - Страница 33

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая

— У-у-угг! — Невидимый импульс, похожий на разряд электричества, прошел по руке с колбой, отчего мышцы на ней вздулись, и коротким замыканием разорвался у спецназовца в мозгу.

Денис рванулся, закрывая уши ладонями, выронил колбу, и она со звуком лопнувшей кости раскололась о камень. Парень начал бешено топтать снег, осколки и крохотную тварь из пробирки.

— Денис! — Бендич невольно шарахнулся в сторону, увлекая за собой Двужильного.

Бокун, Андрей Волков и абхаз остались стоять на месте.

Денис успокоился, только когда под подошвами обнажилась черная полоса асфальта.

Бокун жадно втянул носом воздух, но не почувствовал ничего, кроме уже привычного запаха человеческой крови.

«Зарин, зоман — отравляющие химические вещества… Острый запах чеснока… Надеть противогазы», — уроки химзащиты, преподанные отставным майором, считавшим, что смысл жизни в том, чтобы перетрахать как можно больше баб, запомнились…

Солдат присел на корточки, прислонился спиной к машине. Из щели под колесом сочилась и падала на снег кровь. Он нашел взглядом бледно-розовое пятно.

— Ну? — Бендич не спускал с него глаз.

— Что бы это ни было, — заметил Денис, поднимаясь, — у меня нет ни малейшего желания брать эту дрянь снова в руки.

— Толян! — окликнул Бокуна командир. — Что там?

Тот, аккуратно подняв полог брезента, стараясь не выпачкаться, орудовал внутри джипа.

— Ну что там? — Бендич продолжал стоять в нескольких шагах от «Мицубиси».

— Какие-то ящики. Открыть?

— Не надо.

— Так, может, там чего ценного?

Бендич сразу насторожился. Кажется, такая идея до сих пор не приходила ему в голову.

— Чего в ящиках? — он повернулся к абхазу.

— Говорили, что платина.

— Платина?! — у Жилы перехватило дыхание. — Командир, ты слышал?

— Кто говорил? — сухо спросил Бендич.

— Да вот он, — Тенгиз кивнул в сторону развороченной пулями кабины.

— Ерунда, — сказал старлей. — Нет никакой платины.

Бокун отдернул руку от замка на цинковой крышке рядом с набитым по трафарету «Опасно»;

Допрос продолжался. Бокун знал, командир гикаться с пленным не будет, и ждал развязки. Ему осточертели эти горы, бесконечные рейды, нескончаемая кровавая чехарда со смертью.

— Сам внутрь заглядывал? — цедил Бендич, зайдя за спину абхаза.

— Не помню.

— Ах, не помнишь? — взревел Бендич. — Денис!

Короткий удар в солнечное сплетение отбросил абхаза к скале.

— А теперь?

Бокун с любопытством наблюдал из кузова, как солдат «обрабатывал» абхаза. Тенгиз попытался приподняться, но Денис ударом сапога швырнул его на снег.

— Вспомнил! Вспомнил… — Тенгиз выставил перед собой ладонь, словно защищаясь от нового удара.

— Ну?

Пленный облизал пересохшие губы, затравленно переводя взгляд с Дениса на офицера за его спиной.

— Вверх по дороге… Главный сказал: «Тенгиз, русские держали там много разной техники, теперь они ушли. Мы кое-что возьмем, и у нас будут деньги. Человек из Стамбула ждет в Гудауте».

— «Там» — это где?

Денис сделал резкий выпад ногой, целясь в голову.

Удар раздробил переносицу, и острый осколок кости вылез наружу. Лицо Тенгиза потеряло прежние черты.

Из перекошенного носа текли клюквенные, с пузырьками воздуха потоки.

— Говори, — спецназовец тучей навис над абхазом.

Тенгиз продолжал молчать.

— Игорь, — Бокун замер в кузове, прислушиваясь, — собаки.

Собачий лай, еще мгновение назад еле различимый, теперь гремел, разлетаясь звонким эхом.

— Вот ты, — абхаз вдруг ткнул пальцем в сторону Двужильного, отчего Петька как-то весь сжался, — тебя убьют.

— И тебя, — пленный перевел палец на Волкова.

— И тебя, — теперь Тенгиз смотрел на Дениса.

Абхаз невидящим взглядом прошелся по Бендичу и остановился на Бокуне.

— А вот тебе не повезло. Тебя не убьют.

Командир отряда нажал на курок. Тенгиз упал на спину. Из дыры на его животе поднималась струйка дыма.

— Уходим! — скомандовал Бендич. Он посмотрел на Дениса с Андреем и добавил:

— Вы с Волковым займетесь машиной. Потом нас догоните.

Группа мгновенно разделилась.

— Денис, — Бендич отвел спецназовца в сторону и зашептал на ухо:

— Ты что-нибудь слышал о бактериологическом оружии?

Тот состроил кислую мину:

— Бактерии разные, вроде того?

— Не совсем. Представь себе рой ядовитых пчел, а может, что и похуже. Так вот, я хочу, чтобы они, — он кивнул в сторону «Мицубиси», — зажарились в своих цинковых гробах. Ты меня понял?

Денис кивнул.

— Выполняй.

— Командир, — спецназовец задержался на секунду. — Пусть вместо Волкова останется Жила. Андрюха и так еле ноги переставляет.

— Ты что, в няньки к нему пошел? Ладно. Только смотри, если Двужильный полезет в ящики… — Бендич положил руку на автомат.

— Понял, — Денис еще раз кивнул.

— Жила! — окликнул он Петьку. — Заменишь Волкова. Командир приказал.

Двужильный что-то недовольно пробормотал, но прежде чем отряд скрылся за поворотом, он уже лежал под джипом, прикрепляя взрывчатку.

— В бой не ввязываться! — бросил напоследок Бендич.

Теперь они шли втроем: впереди старлей, за ним Волков, последним был Бокун. Они поднимались по дороге, стараясь не оглядываться. Внезапно прогремел взрыв, и столб огня взвился над горой. Огненный гриб с черными нефтяными прожилками закрыл собой солнце. Сразу же за взрывом грохот автоматных очередей ворвался в горы.

Вначале Бокун еще мог разобрать в отголосках эха, как в ответ на беспорядочную стрельбу скупо, разборчиво огрызается «АКМ» Жилы, поддерживаемый «Калашниковым» Дениса. Затем звуки смешались, превратившись в оглушительный гул, в котором прорвалось верхнее сопрано ручного пулемета.

Лаборатория располагалась на холме, один из склонов которого упирался в отвесную скалу, а другой пропастью обрывался вниз. Со стороны дороги шла металлическая сетка с высокими зелеными воротами посередине и вышкой. Для автономного существования здесь были предусмотрены собственная электростанция и даже хлебопекарня. Сердцем лаборатории являлось трехэтажное, облицованное красным кирпичом здание с парой окон под самой крышей. Выглядело оно угрожающе и обилием острых углов напоминало лютеранскую кирху.

— Что делаем? — спросил Анатолий командира.

— Ты, — тот повернулся к Бокуну, — глянь, может, найдешь что-то вроде «красной кнопки». Тогда зови нас.

— Думаешь, у них была система самоуничтожения?

Не слишком ли круто для сельской местности?

— Слушай, — Бендич схватил подчиненного за ворот камуфлированной куртки. — Мне наплевать, что ты думаешь. Понял? Выполняй!

Связь с базой отсутствовала. Горы фонили, Волков с остервенением теребил антенну-"куликовку" молчавшей радиостанции.

— Могила, командир! Связи не будет! — мрачно объявил он.

Бокун провернул металлическую скобу двери главного трехэтажного корпуса. Меры предосторожности когда-то здесь применялись серьезные. Даже входная дверь закрывалась герметически. Куски оборванной резиновой прокладки жирными змеями развевались по ветру.

Луч фонарика высветил ступеньки лестницы, ведущей на второй этаж. Анатолий осторожно перешагнул порог. Дверь за ним захлопнулась. Темнота стала почти непроницаемой. Бокун начал осторожно подниматься наверх.

— Десять, одиннадцать… — считал он ступеньки.

На тринадцатой Анатолий остановился: погас фонарь. Бокун тряхнул его несколько раз, беспомощно пощелкал выключателем, а потом со злостью швырнул в темноту. Звука не последовало. Мрак поглотил фонарик, растворил в своем бездонном брюхе. Анатолий потянулся в карман за коробком. Короткая вспышка — и спичка потухла. Но за это время Бокун сумел рассмотреть путь на полшага вперед. Над головой свисали провода, куски кабеля.

В последнее мгновение он успел отпрянуть назад и рухнуть плашмя на пол. Осколки битого кирпича полетели вниз. И снова ни звука. Дрожащей рукой Анатолий провел спичкой по краю коробка. Раз, еще раз, пока новая вспышка не озарила рваную дыру провала с острыми зубьями арматуры по краям.

• Предыдущая
• 33/63
• Следующая