Святой: гарпун для Акулы - Зверев Сергей Иванович - Страница 83

• Предыдущая
• 83/88
• Следующая

— Не огорчайся, — заметил Святой, аккуратно обходя Шуру. — Ты просто не представляешь, как тебе повезло!

Было прохладное утро. Такэо Кита сидел за столом напротив портрета императора Хирохито.

Яхту слегка покачивало, отчего казалось, будто император приплясывает словно на морозе. Большая голубая фарфоровая чашка с недопитым кофе прижимала край карты, — на которой аккуратной черной линией, упиравшейся одним концом в Хакодате, а другим застывшей на полпути к Восточно-Корейскому заливу, был отмечен путь яхты. По правде говоря, для определения координат существовал компьютер, но старик считал, что вполне может справиться с этим сам.

В свои восемьдесят два года Такэо Кита выглядел на пятьдесят. Под занавес долгой жизни он имел немного денег и много работы. Маленький, скорее жилистый, чем худой, с коротко стриженными прядями седых волос, Такэо уже больше часа возился с картой, время от времени делая глоток остывшего кофе.

Когда пять лет назад он купил яхту, родственники устроили большой переполох и ни за что не соглашались отпустить дедушку одного в море. Закончилось все тем, что Такэо Кита схватил фамильный меч и разогнал собственных доброжелателей ко всем чертям, после чего благополучно отчалил и успел пройти вдоль всего восточного побережья Японских островов, перезимовать в Новой Зеландии и два раза пересечь Тихий океан. Теперь его путь лежал в Пусан, один из южнокорейских портов, а оттуда — на Тайвань.

Когда-то, еще в детстве, у Такэо Кита была специальная тетрадь, в которой священник синтоистского храма бога Хатимана ставил печать с отметкой об отслуженной молитве.

Делал Такэо кое-какие записи и на фронте, но их приходилось прятать от начальства. Позже, оказавшись в советском плену в лагере под Сучанами, Кита пробовал вести дневник.

Его-то он и достал из верхнего ящика стола, сидя в каюте.

Рядом лежала рукопись, озаглавленная «Последний камикадзе, или История жизни Такэо Кита». Никто из родственников так и не догадался, отчего на самом деле старик решил на девятом десятке отправиться в плавание. Море помогало вспоминать, продлевало ему жизнь. Но вчера Такэо Кита закончил свою историю.

Он больше не искал себе оправданий. Да простит император эту его позднюю кончину! Такэо лег на кровать и закрыл глаза.

Петр Михайлович Банников казался весьма озабоченным. Все утро он провел в порту, внимательно следя за погрузкой. Она прошла без приключений, но стоило выйти из Находки, как случилось нечто непредвиденное.

— Кто этот парень? — тихо спросил отставной генерал капитана, когда они вышли из рубки.

— Ребята говорят — «заяц». Решил прокатиться в теплые страны.

— Он рассказал, как попал на сухогруз?

— Если хочешь, можешь сам спросить. Мои матросы как раз им и занимаются.

— Вряд ли в таком случае мы застанем его в живых, — невесело заметил Банников. — Из всей команды единственный приличный человек — это капитан.

— Но и ему, то есть мне, ты не доверяешь!

— Ты хочешь больших неприятностей с отделом внешней разведки? Помни: «Наши знания увеличивают нашу скорбь!»

— Да? Но неприятностей ведь все равно не избежать!

Банников усмехнулся:

— Когда у тебя будут большие деньги, у тебя останутся только маленькие проблемы…

При виде капитана матросы перестали кричать и расступились. Петр Михайлович лишний раз отметил про себя, что здесь нет ни одного нормального лица. Не нужно было быть хорошим физиономистом, чтобы распознать в стоящих на палубе самую гнусную банду отъявленных негодяев, которая когда-либо собиралась.

У решетки вентилятора лежал человек. Его голова была повернута набок, отчего Банников вначале решил, что у парня сломана шея. Но тут несчастный сделал попытку подняться. Из толпы взметнулось несколько ног. Раздались глухие удары.

— Хватит! — рявкнул капитан, и все тут же прекратилось. — Кто-нибудь знал, что он на «Соколе»?

Один из избивавших с выступавшей вперед узкой челюстью сказал:

— Нет. — И сделал шаг вперед.

«Дурачок, — подумал бывший генерал-майор о лежащем в крови парнишке. Выучили говорить правду на свою голову. И вот плоды».

— Что он еще сказал?

Матрос замялся:

— Мы мало-мало перестарались.

— Я же предупреждал!

— Такое дело… — продолжал красавчик. — Этот фраер базарил, будто на «Соколе» еще кто-то плывет.

— Кто? — насторожился Банников.

— Непонятно. То ли «афганцы», то ли «контуженые». Он и сам толком не знает, так как видел их всего раз в порту.

Мужики вроде бы собирались взорвать сухогруз.

Узкобородый ткнул носком бездыханное тело.

— Взорвать «Сокол»? — недоверчиво переспросил капитан.

Банников забеспокоился.

— Я знаю по крайней мере одного человека, который на это способен, сказал он вполголоса и, уже обращаясь к команде, громко произнес:

— Проверьте груз. Если увидите что-нибудь подозрительное, сообщите капитану.

— А что с этим?

— А что вы обычно делаете с мусором?

Больше вопросов не было.

— В чем дело? — набросился на Банникова капитан, когда они остались вдвоем.

— Ты же слышал.

— Я насчет этих «контуженых». Что тебе о них известно?

Банников только покачал головой:

— Я думал, он будет один, но, видимо, ошибся. Впрочем, — он взял капитана за ворот рубашки и слегка надавил на грудь, — ты можешь быть вполне спокоен. Кто они такие?

Так, пара козявок!

— Парень, который валялся у крана, говорил, что эти козявки собираются взорвать корабль!

— Скорее всего Рогожин попробует избавиться от груза.

— Кто этот Рогожин?

Петр Михайлович уже совершенно успокоился и теперь разглядывал свое лицо в зеркале, которое висело в каюте капитана.

— Забудь о нем! — отрезал бывший генерал.

— Если я правильно понял, ты предлагаешь мне забыть о человеке, который хочет отправить нас всех на дно?

— Именно.

— Гениально! У вас в ГРУ это, кажется, называлось — правильно оценить ситуацию?

Банникова перекосило.

— Я действительно ошибался. Ты такой же болван, как и твоя команда.

— Что ты сказал?! — угрожающе переспросил капитан. От ярости он покрылся красными пятнами.

Банников невозмутимо сел на край стола.

— Что должны сделать два человека, чтобы потопить такую кучу металлолома, как «Сокол»? В твоей голове осталось хоть немного здравого смысла или ты окончательно…

На какое-то время в каюте наступила тишина. Но когда капитан собирался согласиться с доводами Банникова, в дверь постучали.

— Входи! — прохрипел хозяин каюты.

На пороге показался все тот же узкорылый, но он выглядел не так решительно, как прежде. Матрос явно был чем-то напуган.

— Ну, в чем дело?

— Мы нашли что-то похожее на, мину.

— Где?

— В первом грузовом.

Банников встал.

— Сволочь! Ну ничего. Рогожин скоро убедится, что это была его последняя ошибка. Надеюсь, — Петр Михайлович пристально посмотрел на матроса, — вы не пытались разобраться с механизмом взрывателя?

Вместо ответа где-то на носу сухогруза раздался взрыв.

Узкобородый схватился двумя руками за косяк и ошалело озирался вокруг.

— Это и есть твои козявочки?! — иронично заметил капитан.

Он достал из ящика стола «Макаров», проверил, заряжено ли оружие, после чего сунул пистолет за пазуху и вышел.

За ним последовал Банников.

Дело начинало принимать нежелательный оборот.

Российская подводная лодка «Ушаков» класса «Эхо» поднялась на глубину перископной антенны для сеанса геосинхронной связи. Двигатель субмарины издавал едва различимый шум.

Плавание прошло без приключений. Даже желтуха у акустика на поверку оказалась пустяковым желудочным расстройством, чему судовой врач был несказанно рад.

— Не расстраивайся, — в шутку успокаивал его капитан. — Ничего, в следующий раз обязательно вырежешь аппендицит.

• Предыдущая
• 83/88
• Следующая