Последний год - Зуев-Ордынец Михаил Ефимович - Страница 38

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая

— Замолчи, скот! — нервно крикнул маркиз.

Живолуп ответил хлестким взглядом задавленной ненависти, будто метнул в маркиза острый гарпун. Но играть не перестал. Он еще шире развернул меха и задел Пинка. Шкипер, не обернувшись, схватил гармошку и швырнул в угол. Она вякнула по-щенячьи и смолкла. Маркиз засмеялся, а Пинк сказал решительно:

— О-кей, мистер Мак-Эдон. Будем говорить о деле.

Он сунул руку в карман куртки, вытащил кожаный кисет и высыпал на стол золотой песок. Сразу глаза всех опустились на золотую горку, поднявшуюся на грязном столе, залитом вином и засыпанном табачным пеплом.

— Я хотел бы знать, мистер Гагарин и мистер Мак-Эдон, откуда у вас это золото? — спросил Пинк. — С какого конца Аляски? Вот теперь у нас пошел настоящий деловой разговор! Правильно?

Македон Иванович поправил для чего-то повязку на глазу и задумчиво провел концами пальцев по золотой горке, разравнивая ее.

— Ты, шкипер, всегда нюхаешь деньги, которыми тебе платят?

— Не виляйте, сэр! — зло отшвырнул Пинк руку капитана от золота. — Я аляскинский ольд-таймер… Как это по-русски?

— Старожил, — перевел спокойно Сукачев. Он хорошо знал английский, научившись у Джейн.

— Спасибо, сэр! — иронически поклонился Пинк. — Да, я старый аляскинский волк. И я знаю, что нигде на Аляске нет такого золота, кроме одного местечка. Это золото чистое, без всякой примеси. Чище даже калифорнийского! Я уже сделал анализ. Говорю вам, сэр, я знаю место с таким золотом. А где вы взяли это золото?

Андрей молчал, глядя в сторону. Капитан опять равнял пальцами золотую кучку и непонятно вздыхал.

— Отвечайте же! Джону Петельке нельзя не отвечать!

Македон Иванович, по-прежнему вздыхая, снял руку с золота и сунул ее за голенище сапога. Зорко следивший за ним Пинк положил руку на свой кольт, маркиз опустил руку во внутренний карман сюртука, а Живолуп потянулся к кушаку, где у него висело сразу два ножа.

Капитан поднял руку. В ней была трубка-носогрейка. По солдатской привычке он носил ее за голенищем. Пинк снял руку с кольта, Шапрон вытащил из кармана надушенный носовой платок, Живолуп снял с кушака копалку, железный коготь для выскабливания трубки, и начал чистить свою медную алеутскую трубочку.

— Вот это правильно! — сказал весело и дружески Андрей. — Давайте, господа, покурим и тогда поговорим.

— О, с удовольствием! — весело откликнулся маркиз и протянул Андрею толстую зеленую гавану. — Прошу.

— Благодарю. Я привык к махорке, — ответил Андрей вытащил из кармана папушу листового табака, затем вытащил нож с золотым долларом на рукоятке и начал крошить табак.

В комнате стало как-то особенно тихо. Все удивленно смотрели на Пинка. Глаза шкипера, не отрывавшиеся от ножа, сверкавшего в руке Андрея, выпучились еще больше, будто невидимая петля сдавила его горло.

Искрошив папушу, Андрей положил нож на стол и принялся тщательно растирать табак меж ладонями. Уголком глаза он увидел, как к ножу протянулась рука и схватила его. Андрей поднял глаза. Шкипер разглядывал нож. По лицу его было видно, что он ничуть не испуган, а только удивлен.

— Вам знаком этот нож, Пинк? — спросил Андрей и начал собирать со стола в ладонь искрошенный и перетертый табак.

Пинк бросил нож на стол и проурчал что-то непонятное. Он встретился со взглядом Андрея и медленно опустил глаза, сдаваясь.

— Этот нож торчал меж ребер мертвеца. Вот здесь, под сердцем, — Андрей взял нож и приставил его острием к груди. — Этим ножом совершено убийство. А какая причина? На двоих не хватило провианта? Или убийца не хотел делить что-то с убитым? Как вы думаете, Пинк? — шел Андрей напролом. — И кто убийца? Если вы ответите на мой вопрос, я отвечу на ваш. Согласны? Баш на баш, как у нас говорят.

Пинк взял кольт и начал вертеть рассеянно его барабан.

— Положите револьвер, Пинк! — жестко сказал Андрей. — Капсюльные револьверы часто дают осечку!

Шкипер бросил кольт на стол.

— Не хотите ли вы притянуть Джона Петельку к суду? — Он вдруг взвыл от хохота. — Джон Петелька даже на страшный суд не явится! Пусть господь-бог судит его заочно! — Смех его внезапно смолк. — Но вам я отвечу. Слушайте. У нас, моряков, есть примета. Если ветер был, но ушел, почеши мачту, и он вернется. И я почешу кое-кого, кто не хочет проложить мне курс к моим самородкам! Понятно?

Македон Иванович провел крепко ладонью по седому солдатскому ежику и встал:

— Вот теперь все понятно! Сделка наша поломалась. Задаток ты, Пинк, знаю, не вернешь. Лопай, акула, дьявол с тобой! А засим, судари мои, чувствительно благодарим за угощение, и до свидания. Пошли, Андрей Федорович.

Уже за тоненькой дощатой дверью Македон Иванович и Андрей услышали твердое урчание Пинка:

— Я должен рассчитаться с индейцами за два моих пальца. И я рассчитаюсь, клянусь библией! Я обещал вымотать грязным дикарям кишки и повесить их на этих кишках. И я сделаю это, клянусь второй раз библией!

Шапрон захохотал в ответ визгливо и возбужденно, высоким женским смехом.

— Так значит, это Пинк убил того парня в зимовке, про которого вы рассказывали? — спросил Македон Иванович, когда они вышли из трактира на улицу.

— Он. Их было только двое. А может быть, я напрасно показал ему нож? — виновато посмотрел Андрей на капитана.

— Это неважно! — отмахнулся капитан. — Они знают уже, какая игра у нас на руках. Но откуда они знают, от кого?

— Это и для меня задача со многими неизвестными, — ответил Андрей.

Они перешли на противоположную сторону улицы, к собору, и около Женщины Туманов капитан остановился.

— Постойте-ка! Давайте разберемся. Кто знает, кроме вас, конечно, об этом золоте? Я говорю о русских, индейцы не в счет.

— Только два человека. Первый — вы.

— Я Пинку об индейском золоте не рассказывал.

— Разумеется! Второй человек — женщина. На вашем редуте я написал ей письмо.

Андрей рассказал Македону Ивановичу о письме к Лизаньке и о посещении почтовой конторы. Капитан покачал головой:

— С этой стороны все чисто. Она в Петербурге, а ваше письмо, сами же говорите, еще не отправлено. И все-таки они знают о золоте. Знают, что и вы бывали в этом золотом ущелье.

— Точно знают! Теперь я в этом убедился.

— Вот видите? А самое главное — знают ли они, что у вас есть карта золотого месторождения? Вот где главная опасность! Теперь держитесь, ангелуша! Сегодня они только шипели да тявкали, а завтра бросятся на нас, как бешеные!

— Что ж, горжусь! Пинк и маркиз — враги сильные!

— Ох, а мне этой гордости не надо. Лучше бы недруги наши послабее были. Вы заметили, как Джон Петелька все время за пистолет хватался? Он и в трактире мог пальбу открыть. Его на съезжую не стащишь, он, вишь, даже на страшный суд не явится!

— Не успел бы, я бы ему в лицо табак бросил, — вытащил Андрей из кармана накрошенную и растертую махорку. — Я ее все время в кулаке наготове держал.

— Умно! А с ружьями как? — пытливо посмотрел капитан на Андрея. — Отказаться от этого дела?

— Ни в коем случае! — твердо ответил тот. — Наоборот, особенно энергично будем продолжать поиски оружия!

— Вот добре! Мы под пушкой рождены, на барабане пеленуты!.. А золото где у вас? Под диваном валяется? Надо его немедленно перепрятать! — двинулся было капитан, но сзади крикнули:

— Мосье Гагарин, прошу на одну минуту!

Андрей узнал голос Шапрона и, не оборачиваясь, спросил капитана:

— Как быть? Оставаться?

— Оставайтесь. Но ухо востро держите. Был волчий зуб, теперь лисий хвост будет. Шерстка-то у француза что у лисы-огневки! А я побегу золото прятать.

Македон Иванович торопливо зашагал. Андрей обернулся, глядя на быстро подходившего Шапрона.

• Предыдущая
• 38/71
• Следующая