Гомо советикус - Зиновьев Александр Александрович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая

В Москве я сделал попытку построить научную теорию коммунистического общества. Причём не для широких масс населения, а для служебного пользования внутри ограниченного круга интеллектуальной элиты. Рукопись у меня отобрали. Произвели тщательный обыск дома на предмет черновиков. Взяли подписку о том, что я больше не буду работать в этом направлении и не буду распространять свои идеи. Эти меры мотивировались тем, что у нас документы с грифом «Для служебного пользования» вскоре становятся достоянием многих, и моя теория будет играть роль антисоветской пропаганды. Моя идея, что недостатки нашего общества суть необходимые следствия и проявления его достоинств, была сочтена научно несостоятельной и идеологически порочной. Раз основы общества хорошие, то и вырастающие на этой основе явления жизни должны быть хорошими. Значит, наши недостатки преходящи и не имеют отношения к сущности самого нашего общественного строя. Я признал свои ошибки и на несколько лет законсервировал свой мыслительный аппарат.

Согласившись на предложение Вдохновителя и получив разрешение действовать по своему усмотрению, я решил использовать, казалось, неповторимый случай в своих личных интересах. Я сразу дал понять всем соприкасавшимся здесь со мной лицам, что я имею свою объективную теорию советского общества и что могу лучше других организовать научное исследование этого общества. Это была непоправимая ошибка. Тут тоже нужна мобилизующая ложь, а не сеющая пессимизм правда. В моей идее единства достоинств и недостатков коммунизма мои здешние судьи опускают ударение на недостатки и видят лишь констатацию достоинств. С их точки зрения, дурные следствия производятся дурными причинами, и потому коммунизм не может иметь существенных достоинств. Значит, моя научно объективная теория есть просоветская пропаганда.

Энтузиаст получил «социал-вонунг» — двухкомнатную квартиру за мизерную плату. Теперь он грозится вызвать сюда кучу московских родственников и друзей: КГБ с удовольствием выбросит из страны ещё Нескольких паразитов, шизиков, пенсионеров и, само собой разумеется, своих агентов. А немцы со своей «больной совестью» зашли так далеко, что уже не способны воспрепятствовать этому. Грузить вещи Энтузиасту помогали все наличные пансионеры. Он за это время здорово обарахлился на местных распродажах. А из Москвы он ухитрился привезти целую библиотеку книг, в том числе полные собрания сочинений Маркса, Энгельса и Ленина. С отъездом Энтузиаста в Пансионе стало тише и ещё пустее.

Из нашего «заезда» в Пансионе остались только супружеские пары Художника и Диссидента, которых я почти не вижу, и Шутник. Шутник ждёт визу на въезд в США. Мы шляемся с ним по городу и пропиваем все, что нам перепадает. Он рассказывает забавные московские истории. Вот в таком духе.

— Я жил в самом диссидентском районе Москвы, — говорит он. — Наш дом был почти полностью диссидентский, за редкими исключениями. КГБ, естественно, проделывал у нас всякие штучки, главным образом идиотские. Вы можете объяснить, почему Они Там такие идиоты? Поручили бы это дело мне, я бы в полгода из диссидентов сделал бригаду коммунистического труда. Жил у нас в подъезде один тип, принадлежавший к упомянутым исключениям. Секретарь партбюро в своём учреждении. Этажом ниже жил Н. В КГБ решили устроить провокацию в отношении Н., подсунуть ему доллары, провести обыск и обвинить в валютных махинациях. Агенты КГБ спутали этажи (у нас это неудивительно) и подсунули доллары партийному секретарю. Жена Секретаря устраивала генеральную уборку и обнаружила доллары. Как честные коммунисты, они их утаили и на другой же день ринулись в «Берёзку». Там их задержали. В КГБ на них очень рассердились. Секретаря провалили на следующих выборах в партбюро. А Н. потребовал у Секретаря соответствую'

Шую сумму в порядке компенсации, поскольку доллары предназначались для его квартиры. Если бы он их нашёл у себя (а он их наверняка нашёл бы!), он не дал бы такого маху, как Секретарь. Кошмар, не правда ли?

Строительство закончено. Теперь я воочию вижу, что такое Абсолютное Совершенство. Но что же будет размещено в этом Волшебном Замке, Храме, Обиталище Бога, Космическом Корабле, Дворце Красоты и Счастья?

Писатель жалуется на творческий кризис.

— Мне бы важную тему и острый сюжет, — говорит он, — я в пару месяцев сделал бы такой роман, что...

— Я могу рассказать вам одну московскую историю. Вы из неё можете раздуть роман похлеще Кафки. Жил в Москве учёный. В молодости он влюбился в женщину, которая не захотела выйти за него замуж. Звали её Мария. Он сделал попытку повеситься, но его спасли. Вешаясь, он испытал сексуальное удовлетворение. Женщин до этого (да и после) он вообще не имел. Потом он изобрёл машину. Особую машину — любовную. Назвал её «Марией». Когда он ощущал сексуальную потребность, он шёл к своей «Марии», вешался, удовлетворял свою страсть, а «Мария» спасала его. И жил он с ней так тридцать лет. Он был ей безраздельно Предан. Называл её ласковыми словами. Дарил ей цветы. Объяснялся в любви. Иногда ссорился с ней. Упрекал в холодности. Ревновал. Подозревал в изменах.

— Откуда это известно?

— Из его дневника. Его любимый ученик и ближайший помощник случайно прочитал несколько страниц из него и догадался о существовании «Марии». Выбрав подходящий момент, Ученик сам вступил в связь с «Марией». После этого в дневнике Учителя все чаще стали появляться жалобы на холодность «Марии». И вот она вообще стала уклоняться от связи с ним. Она предпочла молодого Ученика старому Учителю. Настал день, когда «Мария» не захотела спасти своего опостылевшего любовника.

— Это, конечно, в духе кибернетической фантастики.

— Вы правы. Такое объяснение я придумал специально в интересах литературы.

— А что произошло на самом деле?

— Ученик завидовал Учителю и хотел занять его место. Обнаружив «Марию», он сломал в ней маленькую детальку.

— Это банальный детектив. Это для литературы второго сорта. Для серьёзной литературы из этой истории не выжмешь даже страничку.

— Не нравится этот сюжет, могу предложить другой, остро социальный, допустим, как защитить Запад, или, что то же самое, как покорить его.

Что может Запад противопоставить Советской Армии, если та ринется сюда? Во-первых, против каждого танка — десяток трибун, с которых защитники Запада будут свободно критиковать... нет, не Москву, Боже упаси от этого!.. критиковать свой социальный строй и свои правительства. Пусть советские солдаты видят, какая здесь свобода! Во-вторых, вдоль всех границ Запад устроит распродажу по сверхсниженным ценам... а лучше — раздачу... вещей и продуктов, какие советским людям не снились. Пусть они видят, какой здесь высокий уровень жизни! Наконец, в авангарде западных армий пойдут полчища террористов, борющихся бог весть за что, студентов, бунтующих детей. Советские люди увидят существа, у которых вместо лиц дамские нейлоновые чулки, и слегка задрожат от страха. Затем студенты бросятся занимать под жильё малонаселённые танки, и Советская Армия остановится. А когда орава ребятишек с дикими воплями ринется на танки, переворачивая их и забрасывая их бутылками с горючей жидкостью, то Советская Армия в панике убежит в Сибирь. А на освободившемся месте русские эмигранты (т.е. евреи при поддержке латышских стрелков) восстановят монархию и православие.

• Предыдущая
• 46/53
• Следующая