Летчик-истребитель. Боевые операции «Ме-163» - Зиглер Мано - Страница 16

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая

Рис. 10. «Ме-262»

Сейчас рейхсмаршал следил в бинокль за красивыми спиралями, которые исполнял нилот. Пиц опустил нос «кометы», чтобы набрать скорость, а затем, сделав несколько элегантных фигур, наконец направился к аэродрому. Сделав разворот, самолет пошел на посадку. И тут случилось что-то непостижимое! В тот момент, когда Пиц планировал в сторону аэродрома, «Ме-262», который взлетел перед «кометой», также зашел на посадку, только справа, и опередил Пица, пролетев прямо перед ним. Пиц не мог пойти на повторный круг, не имея работающего двигателя, и поэтому был вынужден уклониться, чтобы избежать столкновения с «Ме-262», и это привело к тому, что сейчас его относило в ту часть поля, где траву вытеснял мягкий песок. Мы все понимали, что только чудо может спасти нашего друга, потому что ему было не избежать приземления на песок. Так и случилось! «Комета» села, наклонившись на правый бок, что и следовало ожидать от подобной посадки. Пиц давил на ручку, но «комета» мчалась вперед еще двадцать или тридцать метров, и на какой-то момент мы подумали, что опасность миновала. Затем самолет резко остановился, и его хвост замотало из стороны в сторону! Потом «комета» завалилась на спину и так и осталась лежать, издавая шипение и свист со всех панелей… а Пиц находился под ней. В одно мгновение нас охватил ужас, и через минуту мы уже мчались к месту аварии на подоспевшем грузовике. Сейчас была дорога каждая секунда! Пожарные уже неслись по полю на огромной скорости. Взрыв мог произойти в любой момент, и, если это случится… будет бесполезно искать нашего Пица. Взрыв и огонь! Пиц устроил сегодня такое представление, будто чувствовал, что летит в последний раз!

– Быстрее! Быстрее! – кричал я водителю.

Рис. 11. «Fw-190»

Он ничего не отвечал, но я видел, как неистово его нога давит на педаль. Мы подъехали к месту только на секунду позже пожарных, которые уже заливали самолет водой, и, соскочив с машины, полезли в самое пекло, не задумываясь, что можем сгореть. Откинув полуоткрытую крышку, мы стащили Пица с кресла. Похоже, ему было совсем худо. Немного топлива затекло ему за шиворот, пока он пытался выбраться из перевернутого самолета. Под одеждой на спине его кожа местами расплавилась. Сделав над собой усилие, он улыбнулся.

– Потерпи, Пиц! Тебе помогут, – говорили мы, но на сердце было тяжело.

К вечеру того же дня мы возвратились в Бад-Цвишенан.

– Возможно, теперь наш отряд разгонят, – произнес Фритц, когда вечером мы сидели за бутылкой вина. Да, такое вполне могло произойти! И это после всего, чего мы достигли за шесть месяцев нашего существования? Из тридцати пилотов, направленных в Бад-Цвишенан осенью, несколько человек погибли, а многие были тяжело ранены. Нет, так не могло продолжаться долго, но тогда что же будет с нами? Снова возвращаться к «Вf-109» и «Рw-190»? Нет, конечно же нет! Этого нельзя допустить, чего бы это ни стоило!

Наше временное пребывание в Силлахе, как оказалось вскоре, было лишь затишьем перед бурей – пока Шпёте не приехал из Берлина и не привез с собой целый ворох новых приказов. Три дня спустя на нашем аэродроме появились трое гражданских безобидного вида, и нам поступило распоряжение научить их летать на «комете» – но вдвое быстрее! В то время все люди в штатском были для нас одинаковыми – эдакая смесь жалости и зависти, но эти трое, чьи имена были Вой, Першелл и Ламм, заслуживали особенного внимания, так как являлись отобранными пилотами для освоения «комет»! Мы сочувствовали им и всеми путями старались подбадривать, хотя и беспокоились, что они уже одной ногой ступили в могилу!

Оба наших капитана – Бёхнер и Олейник – получили уведомление начинать подготовку для формирования двух первых эскадрилий «комет». На аэродромах в Венло и Виттмундхафене уже выделили дополнительные взлетные полосы, и оказалось, что Карлу Вою поручили испытать «Ме-163Вs» в Виттмундхафене, так как поле в Лехфельде не подходило для тренировочных полетов – его могли бомбить бомбардировщики врага.

Во время конфиденциальной беседы с некоторыми из нас Шпёте объяснил, как следует использовать реактивные истребители при обороне страны. Говоря кратко, смысл состоял в том, чтобы иметь базы самолетов «Ме-163В», которые протянутся с севера на юг Германии. Эта «цепочка», состоящая из баз, очень скоро преградит дорогу авиации противника. Теоретически это был отличный план. Имея несколько баз, находящихся на расстоянии приблизительно ста – ста пятидесяти километров друг от друга, при умелом использовании «комет» можно было рассчитывать на успех. Но для нас оставалось загадкой, где они найдут несколько сотен пилотов истребителей, чтобы осуществить этот план! Ведь не растут же летчики на деревьях, как фрукты!

Тем не менее, мы приступили к новой работе с энтузиазмом. Истребители, которые уже много раз испытывали Эл и Отто со своими ребятами, сейчас работали четко – по крайней мере, они не взрывались так часто. Но зато теперь они источали такое зловоние, что слезы текли по щекам. Внутри кабины стоял запах мелко нарезанного лука! Этот фантастический аромат сам по себе не был опасен, но бедный пилот чувствовал себя, наверное, так же, как и дирижер симфонического оркестра, который вдруг посередине концерта начинает чихать и не может остановиться. Это обстоятельство крайне осложняло летный процесс, и осознание того, что причиной является минутная утечка горючего, давало неприятное чувство дискомфорта, как будто сидишь в стволе пушки и держишь в зубах зажженную сигарету.

Несмотря на все это, наша вновь прибывшая троица успешно прошла курс обучения полетам на «комете» всего за три недели, и мы устроили им веселые проводы.

В скором времени были сформированы эскадрильи в Венло и Виттмундхафене. Ни мое имя, ни Герберта и Фритца не появилось в списке летчиков этих подразделений. Мы указали на это упущение своим офицерам, и наш новый командир Тони Талер сказал, что мы будем продолжать свои тренировочные полеты в Бад-Цвишенане, чем несказанно обрадовал нас.

Как-то днем нам нанесли неожиданный визит с «той стороны». Два «москито» из RAF кружили высоко над полем и, очевидно, делали фотографии местности. Мы просили разрешения у Талера подняться в небо и проучить непрошеных гостей – у нас в ангаре находилось по крайней мере четыре «кометы», готовые к боевым действиям, – но все наши просьбы были отклонены. Талер отказывался действовать вхолостую. У него не было официального разрешения предпринимать несанкционированные действия, и он, конечно, не собирался брать на свои плечи такую ответственность. Наша кровь закипала. Мы знали, что Шпёте ждет разрешения или сам готовится предпринять что-то, но пока мы ничего не могли поделать с этим и ждать, когда «москито» начнут действовать более решительно, тоже не было сил. Да что же за дьявольский выдался денек! После обеда отрывисто начали завывать сирены, и, следуя инструкциям, мы убрались в укрытия. Казалось, вражеские самолеты летят со всех направлений. Зенитки, установленные на аэродроме, палили без перерыва, и дюжины безвредных на вид дымовых шапок окружили самолеты «В-17», или, как их называли, «Летающие крепости».

Рис. 12. «В-17»

Затем два прямых попадания! Два бомбардировщика начали падать над нашими головами, и девять… десять… одиннадцать парашютистов огромными грибами повисли в голубом небе и плавно потянулись на восток. Словно огромное кленовое семя, один из бомбардировщиков рассек воздух прямо перед нашими глазами и прошел, как нож, опущенный в масло, сквозь парашют одного из невезучих парашютистов.

• Предыдущая
• 16/33
• Следующая