Черная молния - Зан Тимоти - Страница 23

• Предыдущая
• 23/121
• Следующая

Тавросу Небесному пришла на память одна замечательная старинная поговорка: когда дома нету кошки, мышь играет на окошке.

Конечно, кошкой был префект Гэлвей. Прошло около пяти дней с той поры, когда спрятанные портовые датчики засекли, как тот прошмыгнул на борт «Рекриллского Корсара» и исчез в небесах. Полагали, что Гэлвей спешит на Землю, надеясь оказаться там раньше, чем прибудет «Новак». Если, конечно, местные коллины смирятся с этим визитом.

Все, чем Таврос мог в настоящее время помочь Лейту, это правильно исполнять свои собственные обязанности. И быть уверенным в том, что остальные сотрудники тоже достаточно добросовестны.

Остальные – мыши. То есть, безработные Капстона. А также сбитая с толку и ни во что не верящая молодежь. Таврос не мог не признать, что то небольшое сборище, которое организовал Дейл Зеленый, было самой красивой мирной демонстрацией трудящихся, когда-либо случавшейся на Плинри. Толпа, собравшаяся у восточных ворот Центра, насчитывала шесть сотен человек. У каждого десятого был зажат в руке факел, ярко пылавший в ночном свете. Толпа не слишком волновалась, все внимательно слушали ораторов, говоривших о том, что не устраивает их в жизни и подававших охранникам различные петиции.

Никто из работников СБ не расценил эту акцию как противоправительственную. Не допускал подобной мысли и сам Таврос Небесный, когда рассматривал сквозь литье чугунных ворот лица разочарованных трудящихся.

Внезапно заговорил коммуникатор Тавроса: Хаммершмидт приближается на машине! Небесный едва заметно улыбнулся и стал прокладывать себе дорогу сквозь толпу в направлении ворот. Хаммершмидт всегда бывал правильно понят. А Гэлвей никогда не решился бы выйти из Центра, чтобы взглянуть на толпу, но второе после него лицо обладало гораздо большим объемом идиотской гордости. Хаммершмидт выйдет, пускай: у него хватит мозгов, чтобы набить машину солдатами.

Минутой позже автомобиль префектова ассистента появился у ворот, и между капитаном охраны и Хаммершмидтом завязался краткий, но оживленный разговор. Створки ворот распахнулись ровно настолько, насколько это было необходимо, то есть чтобы машина проехала. А как она проехала, так створки р-раз – и захлопнулись. Работники СБ Капстона имели уже однажды счастье пропустить толпу за ограждение, и потом чуть все не перемерли. Теперь этого номера не следовало повторять.

Толпа заколыхалась, когда к ней направилась машина. «Полегче! – крикнул Небесный. – Не испугай несчастных!» Но предводители толпы оказались подготовленными к этому кличу, и никто даже не дернулся до того самого момента, как машина остановилась у края толпы. Распахнулись задние двери, и из салона вышел Хаммершмидт вместе с охранником, который был вооружен лазерным пистолетом.

– Что эти слизняки собираются тут учинить? – недоуменно промычал Хаммершмидт.

Вместо ответа загудела натягиваемая тетива большой катапульты, расположенной кварталом южнее. Глаза всех работников СБ тут впились в этот смещенный к югу квартал, но тотчас большой мусорный бак перелетел через ворота Центра. Молодежь в последнее время часто швыряла мусор во власть предержащих и особенно в эсбэшников. По выражению лица Хаммершмидта можно было понять, что он сыт этим по горло.

– Там! – крикнул он, показав рукой на юг и юркнув обратно в машину. Охранник тоже плюхнулся на сиденье, а водитель включил мотор.

Но тут толпа ломанулась вперед и окружила авто. Окрестные здания озарились вспышками света, воздух наполнился криками, охрана открыла по толпе огонь из лазерных пистолетов. Таврос надеялся, что лазеры работали не на всю катушку. Небесный находился в сопровождении двух спецназовских новобранцев. Они распростерлись на лобовике авто и что-то орали во все свое юное горло. О лучшем отвлекающем маневре Небесный и мечтать не мог. Пригнувшись, он пробрался под ногами новобранцев и залез под машину.

Там было мало места, но Таврос уже тренировался у себя в Палатке, так что его движения отличались быстротой и уверенностью. Открыв пристяжной карман на своем поясе, он вывалил оттуда на землю семь пар чудесных «вопросительных знаков» – злобных крючьев длиной в пятнадцать сантиметров. Он взял два из них, сорвал предохранительные колпачки с самоприваривающихся насадок и воткнул их в днище автомобиля на ширину плеч. Послышалось шипение первичного воспламенения и узкое пространство озарилось бело-голубым сиянием. Таврос мощно держал крючья, но потом пламя погасло. Затем Небесный достал еще два крюка и вонзил их в заднюю часть днища, примерно в метре от первой пары. С тяжелым чувством он заметил, что крики обожженных жертв становились все громче и громче. Ноги людей топали перед самым его носом. Если машина освободится слишком рано…

Таврос полез вперед и достал два последних крюка, вонзив их во внешнюю часть корпуса машины. Топот возрастал: толпа спасалась бегством. Небесный выглянул за ворота: последние вспышки залпов по молниеносно растворявшейся во мраке толпе.

Два последних «вопросительных знака» сделали свое дело. Понадобилось несколько секунд, чтобы схватиться как следует. Таврос удобно устроил предплечья на первую пару крючьев, а ноги – на вторую. Небесный вжался в корпус авто, надеясь, что окажется незаметен для негодяев. Машина дернулась и завелась. Потом пронеслась сквозь ворота и остановилась, так что у Небесного защемило руки в крючьях. Целую минуту Хаммершмидт обсуждал что-то с капитаном охраны, но весьма невнятным голосом. Небесный не разобрал ни словечка. Впрочем, интонации были определенно гневные. Затем машина опять тронулась, направляясь через большое предместье в сторону официальных зданий. Таким образом, Тавросу необходимо покидать свое передвижное убежище.

Такая возможность у него, действительно, появилась, когда машина остановилась около перекрестка, пропуская встречный поток транспорта. Таврос слез с крючьев, опустился на грунт и постарался обезопасить себя от вращения гибельных колес. Распластавшись на дороге, он скрестил пальцы, а машина уехала, оставив его лежать невредимым на асфальте.

• Предыдущая
• 23/121
• Следующая