Час крысы - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая

– Забота о гостях – для нас самое главное, – произнес безоружный очень серьезно и несколько торжественно. – Прошу простить нас за нашу заботу, быть может, несколько чрезмерную.

Ох уж эти восточные политесы! Ах, как обескураживает непривычного человека, как смущает эта приторная слащавость.

Павел изобразил смущение, переступая ногами, поворачиваясь лицом к безоружному, в обязанности которого входил непосредственно шмон. И получилось так удачно, что Павел встал боком к вооруженному мордовороту. Вытащил руки из карманов, приподнял их, и полы плаща распахнулись. Однако привязанные к концам шарфа трещотки стали доступны лишь взгляду безоружного. А вооруженный увидел только, как вдруг округлились, полезли из орбит узкие глаза его серьезного напарника.

Четвертый из восьми основных принципов циньна гласит: «Талия Мастера должна быть гибкой, словно у акробата».

Лишь за счет гибкости талии Павел сумел повернуться всем корпусом к вооруженному быстрее удара сердца.

Второй из восьми принципов циньна учит: «Руки Мастера должны двигаться быстрее стрел».

Руки Павла метнулись к пистолету китайца. Руки двигались быстрее, чем сгибался палец на тугом спусковом крючке.

Пятый из восьми принципов наставляет: «Концентрируй силу через дыхание».

Как раз на выдохе Павел начал поворот, выдох послужил той тетивой, которая метнула руки-стрелы, выдох качнул в атакующие руки Мастера силу из точки дан-тянь.

Седьмой, предпоследний принцип циньна, констатирует: «Сила внезапна, как молния».

О да! Продолжая выдох, Павел схватился за пистолет, будто бы за хрупкую драгоценность. Но тут же, молниеносно, его ладони превратились в тиски и вырвали оружие из кулака противника таким образом, что палец, жмущий на спуск, соскочил с дуги спускового крючка.

Первый из восьми основных принципов циньна требует: «Будь зорким, как орел».

Завладев так и не выстрелившим пистолетом, Павел краешком глаза зафиксировал опасность – из рукава в руку доселе безоружного специалиста по шмону скользнул узкий клинок стилета. Забавно – эти двое в тамбуре как бы поменялись качествами. Один лишился пистолета и стал безоружным, другой, до того безоружный, вооружился клинком.

Шестой из восьми принципов утверждает: «Знание и опыт – залог мастерства».

Крыса передал белому ученику все свои боевые знания. На невольничьем ринге белый раб приобретал опыт. И когда устроителям тотализатора смерти надоели постоянные победы русского над безоружными спарринг-партнерами, они стали выставлять против новоявленного Мастера сначала лохов с ножами, вроде менеджера Джонни, а затем и специалистов по холодному оружию.

Там, где кожу Крысы украшала вязь татуировок, у Павла остался шрам на память об отставном «зеленом берете», который едва не зарезал русского. Тот отставной сержант спецназовец, инструктор по ножевому бою, приехал в Африку в качестве наемника и погиб красиво, едва-едва не прикончив белого фаворита тюремного ринга.

После победы русского над «зеленым беретом», вооруженным двумя отточенными до бритвенной остроты тесаками, хозяева жизни зэков всерьез задумались: а не устроить ли в честь грядущего Миллениума супербой – Крыса против русского? Но помешали обстоятельства...

Сжимая правым кулаком ствол отнятого пистолета, левой рукой Павел перехватил стилет. Поймал пальцами плоскость узкого лезвия, повернул, и оппонент, не стерпев острой боли в запястье, выпустил рукоять стилета, и, мелькнув в ловких пальцах белого, развернувшись, лезвие вонзилось китайцу в горло.

А потерявший пистолет скуластый мордоворот тем временем собрался в бега. Он тоже был опытным малым, он спинным мозгом сообразил, что шанс выжить остается лишь в случае бегства. Он успел развернуться к двери. Не к той, что вела в коридорную кишку, вотчину привратника, к другой – за которой находился игровой зал. Он уже коснулся этой двери. Еще секунда, и он схватится за медь дверной ручки, дернет, поднимет тревогу.

В точном соответствии с третьим принципом циньна: «Шаг Мастера должен быть, как у крадущегося тигра», Павел широко, но мягко и совершенно бесшумно шагнул, догоняя беглеца, отбирая у него драгоценную секунду ценою в жизнь. Делая шаг, Павел сунул «Глок» в правый карман плаща.

В движениях Павла отсутствовала рваная поспешность, а его сердце билось в прежнем ритме. Нет, начиная шаг тигра, он не был уверен, что отыграет секунду, но последний из восьми принципов гласит: «Сила духа – ключ к победе, по Силе духа узнают Мастеров», а Павел был Мастером, Гранд-Мастером сложнейшего из боевых искусств, и дух его соответствовал этому званию. Дух, а не душа, к сожалению.

Павел был Мастером-инь, Темным Мастером, продавшим душу в обмен за свое мастерство. Он отнимал жизни легко, ради своей ЦЕЛИ. Он не почувствовал ни намека на сострадание – хотя бы сострадания к боли, – когда поймал в кулак волосы на затылке беглеца и дернул резко. Беглеца качнуло назад, он потерял равновесие, он начал падать, а безжалостный Мастер, выпустив волосы обреченного, схватил голову падающего и дернул ее вперед и вниз. И услышал, как хрустнули шейные позвонки. Агонизирующее тело упало на пол. Павел переступил через него и забыл о нем. Как уже позабыл про стилет, застрявший в горле второго трупа. Павел никогда не вспоминал тех, чьими изувеченными телами мостил дорогу к своей ЦЕЛИ.

Цель оправдывает средства. Увы, иначе иной цели достигнуть просто невозможно. Увы, это так...

Павел нажал на медную загогулину дверной ручки, толкнул дверь в игровой зал подпольного казино, а пока она открывалась, схватился за «УЗИ», что болтались привязанные к концам шарфа. Дверь распахнулась, и Павел открыл огонь.

Он стрелял с обеих рук, от бедер, не целясь. Поливал игровой зал огнем, равнодушно взирая, как пунктиры свинца скашивают любителей рулетки, игры в кости, карточного азарта. Игроки падали на зеленое сукно столов, упал на вращающееся колесо рулетки крупье, рассыпались карты. Звонко разлетелась осколками хрустальная пепельница, погасла с хлопком лампа над столиком для игры в кости. У кого-то в руке пуля разбила бокал, и спустя мгновение другая пуля раздробила пальцы, которые держали ножку бокала. Магазины автоматических пистолетов опустели быстро, очень быстро, а шум падения, звон и грохот продолжались. И все же Павел расслышал писк часов на запястье. Это значило, что «Опель» тормозит сейчас у ступенек в полуподвал. И, скорее всего, толстяк перед входом уже застрелен. И вскоре двое из прилетевших вместе с русским китайцев вышибут дверь с иероглифом. Их задержит привратник, которого Павел, вопреки договоренности, оставил в живых. Возможно, улыбчивый привратник уложит одного, а то и двух штурмовиков. А если нет, то подельников Павла остановит железная дверь, которая, наперекор предварительным планам, осталась заперта.

Павел выбросил «УЗИ» с опустошенными магазинами. Бросил их за спину, попутно избавившись и от шарфа-хомута. Павел пошел через изуродованный зал, не обращая внимания на счастливчиков, коим повезло пережить свинцовую вьюгу. Таковых было немного. Они хромали, ползли, ковыляли к дверям черного хода. Кто-то из них уже судорожно сдвигал окровавленной рукой массивный засов – если сумеют, то вскарабкаются по крутой лесенке. Кто-то непременно сможет открыть дверцу в тишайший проулок. И все, кто выжил в зале, умрут в том проулке, ибо из «Опеля», стартовавшего точно по графику, должен был выскочить – и выскочил – китаец, который уже поджидает выживших у запасного выхода.

Павел шел к другой двери. К неприметной, прямо напротив тамбура. Дверь была серой и хлипкой, Павел вышиб ее ударом ноги и вошел в тесную каморку, освещенную настольной лампой. В каморке едва умещались тумбочка с лампой и портативным телевизором да кушетка, на которой сидел узкоглазый коротышка в смешных круглых очках. Тщедушный очкарик прижимал к груди обтекаемой формы металлический атташе-кейс.

– Отдай, – велел Павел по-китайски, протянув руку с растопыренной пятерней.

Коротышка оторвал от груди кейс, трясущиеся руки протянули металлический чемоданчик белому.

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая