Беседы с королем Цурри-Эшем Двести десятым - Юрьев Зиновий Юрьевич - Страница 11
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
– Я смогу, ваше величество.
– Саша, друг мой, я создам авторитетную комиссию, которая составит акт о вашем безумии, и я сохраню ваши останки в холодильнике до прилета ракеты.
– Хорошо, ваше величество, вы очень любезны.
Я бежал вниз к арене, а в голове у меня птичкой прыгала мысль: вот, принято думать, что человек с годами умнеет, становится более благоразумным. А я зачем-то выскакиваю на арену стадиона в столице Эша Угорре для того, чтобы включить предохранители в боку кровожадного электронного дракона. Зачем? Да, Малыш не тронул меня в ангаре, но кто может предсказать тайну электронных эмоций? Вполне может случиться, что, разохотясь на бедном премьер-министре, он ринется и на меня. Хотя, конечно, в глубине души я в это не верил.
Стадион ревел от восторга, и рев этот окружил меня незримой, но плотной стеной. И в мгновение это я вдруг понял, зачем я здесь. Вовсе не для того, чтобы помочь королю еще раз одурачить своих подданных. Нет. Просто я всегда завидовал товарищам, которые с притворно-равнодушным видом выходили на футбольное поле или баскетбольную площадку, делая вид, что их нисколько не волнуют аплодисменты. Потому что я никогда не играл ни в одной команде. И не из-за того, что был так уж неловок или бездарен. Просто стоило мне ощутить на себе чей-то взгляд, как члены мои наливались свинцом от смущения и я становился неуклюж и растерян.
И вот я на арене, я ощущаю на себе все сто пятьдесят тысяч глаз плюс три глаза Малыша. Он уже учуял меня, встает на задние лапы, рычит. Я бегу к нему и бормочу:
– Ну, ну, Малыш, ты же такой симпатичный дракончик, мы с тобой уже знакомы.
Клянусь ВАКом и своей докторской диссертацией, где она сейчас находится, мне показалось, что он слегка вильнул хвостом. Что вам сказать? Я поглаживал чудовище, бормотал всякие глупости, пока не откинул незаметно крышечку и не щелкнул ограничителями.
Когда я шел обратно к выходу с арены, дракон плелся за мной, как наша земная собака, а стадион бушевал от восторга.
Через час, после того, как его величество благополучно сразило Малыша и мы сидели в его комнате под трибунами стадиона, Цурри-Эш сказал:
– Саша, вы знаете, что ставите под угрозу политическую стабильность Эша?
– Что вы, ваше королевское величество! У меня и в мыслях этого нет, не говоря уже о том, что это стро – с жайше запрещено всем командируемым в другие миры.
– И тем не менее, друг мой, и тем не менее. Вы оказываете мне бесценную услугу. Вы отказываетесь от десяти постов, которые я вам предлагаю, от роскошных, поистине королевских подарков, даже от Зукки из обсерватории Элфи, хотя, поверьте мне, эта дрянь умеет показывать звезды. Вы смущаете меня, вы посягаете на мое мироощущение, друг мой. Как может править монарх, если он не уверен, что все на свете имеет цену? Благородство куда опаснее для властителя, чем, скажем, жадность или расчет. Потому что жадность или расчет легко предсказуемы и, стало быть, неопасны. А благородство, бескорыстие… Не знаю, не знаю, может быть, у вас там, на Земле, эти вещи и уместны, но на Эше – нет.
– Поверьте, ваше величество…
– Не желаю ничему верить. Короли должны знать, а не верить. Вы смущаете мой покой, а вы отдаете себе отчет, что такое королевский покой? Это не просто покой, это государственный покой, государственная тишина.
– Стало быть, ваше величество, прежде чем спасти вас, я должен был пораскинуть мозгами, что мне выгоднее: предупредить вас о грозящей смертельной опасности или спокойно смотреть, как дракон разрывает вас на сорок частей? Кстати, почему именно на сорок?
– В уголовном кодексе Эша сорок статей. В честь них дракон и разрывает преступников на сорок частей. Постоянное напоминание о необходимости трепетать перед законом. Но вопрос вы задали правильно, друг мой. Вы должны были рассчитать, что вам выгоднее, вернее, кто вам выгоднее, я или уже ныне покойный Парку. И ваш выбор был бы тогда логичным, я бы сказал, научно обоснованным. Потому что расчет – понятие научное. А ваше благородство… даже слов нет, друг мой, как оно нелепо и ненаучно. Что вы так смотрите на меня? Разве вы еще не привыкли к тому, что я хоть и король, но правлю в основном по королевской логике? Если угодно, я, так сказать, логический самодержец…
«А может, – подумал я, – логический самодур». Но мысль была поверхностная, чисто абстрактная, игра слов. Я никак не мог заставить себя относиться к Цурри-Эшу всерьез. И не только потому, что он был первый король, с которым мне приходилось общаться, и явился, казалось, прямо из сказки. Он был так кокетлив, так любил позерствовать, производить впечатление, так поглощен собой, что напоминал порой плохо воспитанного мальчишку, но уж никак не взрослого человека.
– А вообще-то, Саша, спасибо, – вдруг сказал Цурри-Эш и улыбнулся. – И никогда не слушайте, что говорят короли. Как вы говорили… ну, что-то насчет положения?
– А… ноблес облнж. Это по-французски, я вам…
– Да, да, помню. Именно ноблес оближ. Положение обязывает. Еще как оближ.
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая
