Сингапурская история: из «третьего мира» – в «первый» - Ли Куан Ю - Страница 5

• Предыдущая
• 5/216
• Следующая

Я плохо спал. Чу заставила моих докторов прописать мне успокоительное, но пиво или вино за обедом помогали лучше таблеток. Мне было тогда сорок с небольшим, я был молод и энергичен. Каким бы трудным и беспокойным не выдался день, в конце его я находил пару часов, чтобы попрактиковаться в игре в гольф, размявшись 50 – 100 ударами и пройдя девять лунок с одним – двумя партнерами. Тем не менее, я недосыпал. Однажды утром, уже довольно поздно, когда недавно прибывший британский верховный комиссар, Джон Робб (John Robb), явился ко мне со срочным правительственным сообщением, я принял его дома, все еще находясь в постели из-за физического истощения. Британскому премьер-министру Гарольду Вильсону (Harold Wilson), должно быть, доложили об этом, поскольку он выразил мне свое беспокойство. 23 августа I965 года я написал ему: «Не беспокойтесь о Сингапуре. Мои коллеги и я и в трудных обстоятельствах остаемся нормальными, рациональными людьми. Мы взвешиваем все возможные последствия прежде, чем делаем любой ход на политической шахматной доске… Наши люди имеют желание и ресурсы, чтобы бороться за выживание.»

Тревожный звонок, раздавшийся ночью 30 сентября 1965 года, прервал размышления об этих проблемах, – мне сообщили о перевороте в Индонезии. Прокоммунистические офицеры убили шесть индонезийских генералов, подавление переворота генералом Сухарто сопровождалось кровопролитием. Мое беспокойство из-за ситуации, становившейся все более неопределенной, еще более усилилось.

Итак, в тот памятный день 9 августа 1965 года я с огромным трепетом отправился в путь по неизведанному пути к еще неведомой цели.

В декабре 1965 года, спустя четыре месяца после нашего отделения от Малайзии, должно было состояться открытие парламента. Ко мне обратился бригадный генерал Саид Мохамед бин Саид Ахмад Алгасофф (Syed Mohamed bin Syed Ahmad Algasoff), командовавший малайзийской бригадой, расквартированной в Сингапуре, настаивая, чтобы эскорт его мотоциклистов сопровождал меня по пути в Парламент. Алгасофф был крепким, коренастым, усатым мусульманином арабского происхождения. Он родился в Сингапуре и поступил на службу в вооруженные силы Малайи. К моему изумлению, он действовал так, будто являлся главнокомандующим армии Сингапура, готовым в любое время захватить контроль над островом. В то время Первый и Второй Сингапурский пехотный полки (1-ый и 2-ой СПП), приблизительно по 1,000 военнослужащих каждый, находились под командованием Малайзии. Правительство Малайзии откомандировало 300 сингапурских солдат из этих полков в различные подразделения в Малайзии, заменив их 700 малайцами.

Я взвесил ситуацию и пришел к заключению, что Тунку хотел напомнить нам и иностранным дипломатам, которые должны были присутствовать на открытии парламента, что Малайзия все еще руководила Сингапуром. Если бы я отчитал его за самонадеянность, Алгасофф сообщил бы об этом вышестоящему руководству в Куала-Лумпуре (Kuala-Lumpur), и они бы предприняли иные шаги, чтобы показать мне, кто обладал реальной властью в Сингапуре. Я решил, что лучше было согласиться. Таким образом, во время церемониального открытия первого заседания парламента Республики Сингапур, малайзийский армейский эскорт «сопровождал» меня от здания муниципалитета (City Hall) до Дома Парламента (Parliament House).

Вскоре после этого, во вторник, 1 февраля 1966 года, в 16:00, Кен Сви внезапно прибыл в муниципалитет с тревожным известием, что в армейском тренировочном центре, расположенном на Шентон Вэй (Shenton Way), неподалеку от Политехнического института (Polytechnic), начались беспорядки. Когда, к своему удивлению, Кен Сви обнаружил, что 80 % новобранцев являлись малайцами, он приказал прекратить набор и подготовку новобранцев. Командующий войсками интерпретировал этот приказ по-своему и, по собственной инициативе, отдал приказ майору-китайцу, чтобы тот распустил всех малайских новобранцев. Майор выстроил всех на плацу, приказал немалайцам выйти из строя и заявил малайцам, что они уволены. В течение нескольких минут малайцы были ошеломлены такой дискриминацией, а когда они оправились от удара, то вспыхнули беспорядки: они напали на немалайцев с палками, бутылками, сожгли два мотоцикла, повредили мотороллер и опрокинули фургон. Прибывший по срочному вызову полицейский патрульный автомобиль был встречен градом бутылок и не смог проехать по перекрытой опрокинутым фургоном дороге. Пожарная машина, приехавшая позднее, была встречена и атакована подобным же образом.

Огромная толпа собралась на Шентон Вэй, чтобы понаблюдать за происходящим. Студенты Политехнического института бросили занятия и наблюдали за развитием событий с балконов и крыш. В 14:45 прибыли специальные силы по борьбе с беспорядками и рассеяли толпу слезоточивым газом. После этого специально обученные силы по борьбе с беспорядками арестовали мятежников и доставили их в полицейских фургонах в Департамент уголовного розыска (ДУР – Criminal Investigation Department), находившийся в здании через дорогу. Там их и держали под арестом, ожидая приказа о том, выпустить ли их под залог или продолжать держать в заключении.

Кен Сви боялся, что, если бы мы отпустили арестованных, то, стоило им только добраться до Гейлан Серая (Geylang Serai) и других малайских районов и распространить историю о своем увольнении, как в городе начались бы беспорядки и столкновения между малайцами и китайцами. Я немедленно вызвал британского верховного комиссара Джона Робба в свой офис и попросил его предупредить командующего британскими силами в Сингапуре на случай, если межобщинные беспорядки выйдут из-под контроля, поскольку полиция и армия Сингапура все еще состояли почти сплошь из малайцев, которые сочувствовали бы мятежникам. Я сказал ему, что лично отправлюсь в ДУР и займусь решением проблемы. Если бы мы смогли разрядить ситуацию, то арестованные были бы отпущены по домам; если же нет, – то им были бы предъявлены обвинения и они находились бы под следствием в заключении. Но, в этом случае, в 365 семьях всю ночь волновались бы о судьбе своих сыновей, и слухи о притеснении малайцев распространялись бы по всему Сингапуру.

Джон Робб сказал, что сообщит о возникшей ситуации, но не преминул осторожно заметить, что британские вооруженные силы не могли вмешиваться в наши внутренние дела. Я сказал, что командующий британского гарнизона должен был обеспечить готовность британских войск, в случае необходимости, предотвратить выход мятежников из-под контроля, в результате чего те могли бы напасть на семьи белых, как это случилось во время религиозных беспорядков в 1950 году.

Я поделился своими соображениями с Османом Воком (Othman Wok), министром по социальным вопросам, и пригласил его и Кен Сви сопровождать меня во время посещения ДУРа. Во дворе ДУРа, взяв мегафон, я выступил перед мятежниками. Я говорил по-малайски. Я сказал, что майор неверно истолковал приказ, распространявшийся только на граждан Сингапура. Он ошибочно полагал, что приказ означал, что нельзя было вербовать малайцев вообще, на самом деле, малайцы – граждане Сингапура имели право служить в нашей армии. Я заявил, что те 10 малайцев, которым полицией было предъявлено обвинение как главарям бунта, будут оставаться в заключении, но остальные могли идти по домам. Я сказал, что они не должны были распространять слухов, когда доберутся домой. Если же те из них, кому будет разрешено идти домой, станут впоследствии участвовать в беспорядках, то им тоже будут предъявлены обвинения. Я добавил, что те из них, кто имел гражданство Сингапура, должны были завтра вернуться назад в лагерь для продолжения нормального обучения. Право на это имели только граждане Сингапура, а те, кто не имел гражданства, должны были искать себе работу в Малайзии. Это заявление было встречено аплодисментами. Я должен был принять решение на месте, и наименее опасным выбором было наказать нескольких главарей, позволив большинству разойтись по домам. Я надеялся, что они будут вести себя хорошо из-за перспективы получить работу.

• Предыдущая
• 5/216
• Следующая