Деревня восьми могил - Екомидзо Сэйси - Страница 45

• Предыдущая
• 45/61
• Следующая

Инспектор, разумеется, пожелал допросить меня, и Киндаити со смехом посоветовал:

– Тацуя-сан, расскажите наконец все честно, мы ведь все равно разоблачим вас.

Я прислушался к совету и поведал обо всем, что знал и предполагал. Только о двух вещах я умолчал. О том, что в ночь убийства «монахини с крепким чаем» я видел Синтаро, и о тайне трех золотых. О первом – ради Норико, и последнем – ради себя самого…

Но почувствовал это Киндаити или нет, больше он меня не мучил, и на этом допрос закончился. В полицию меня, к счастью, не пригласили. Сказали, что сейчас они должны на время покинуть деревню, и мы расстались. Кроме меня, полицейские допрашивали Харуё и доктора Араи, но допросы эти были краткими.

Я избежал позора быть взятым под арест, но трудно сказать, повезло мне или нет: происшедшее вызвало в деревне новую волну ненависти ко мне, а это грозило мне большими неприятностями.

Ну, об этом ниже. После отъезда инспектора с его командой на меня навалилась тоска. В огромной усадьбе нас осталось трое: бабушка Котакэ, сестра Харуё и я.

В романах иногда пишут, что когда умирает один из близнецов, в скором времени и второй следует за ним. Не знаю, произойдет ли это, но со смертью сестры жизнь бабушки превратилась в растительное существование, вместе с Коумэ ее покинула душа.

Что касается Харуё, состояние ее ухудшалось, нечего было и думать о том, чтобы поговорить с ней. Я в унынии сидел у останков Коумэ-сама. Помимо всего прочего, меня задевало, что никто не спешит выразить соболезнования. Известие о смерти Коумэ-сама не могло не разнестись по деревне. Почему же никто не появляется? Тревога и тоска сдавливали меня словно тиски. А отношение слуг еще усугубляло их.

Так же как и посторонние люди, слуги избегали меня. Конечно, они являлись на зов и выполняли мои распоряжения, но, выполнив, старались побыстрее удалиться.

Будь рядом Мияко, мне было бы менее тоскливо, но и она бросила меня в тяжкую минуту. В конце концов посетители все-таки появились, – это были Норико и Синтаро.

– Прости, что пришли так поздно! Тебе пришлось взять все хлопоты на себя? Ты, наверное, совсем вымотался

Несмотря на ситуацию, Синтаро казался веселым, белозубая улыбка то и дело освещала его лицо. До сих пор во время наших встреч у него неизменно был какой-то отрешенный вид. Чему же он радуется сегодня?

Выразив соболезнования Харуё, Синтаро стал мягко успокаивать Котакэ-сама, снова извинялся за то, что не пришел сразу, объяснив это визитом полицейских.

Норико подтвердила слова брата, инспектор Исокава со своими людьми отправился к ним, как только расстался со мной.

– Меня долго расспрашивали.

– Что же ты им поведала?

– Ничего не поделаешь, пришлось рассказывать все, как есть.

– Значит, и брату все известно?

– Да.

– Он не сердился?

– Отчего?

Она недоуменно посмотрела на меня:

– У него нет причины сердиться. Совсем наоборот.

Наоборот? Что наоборот? Радоваться? Радоваться в тот момент, когда Коумэ отправили на тот свет? Это показалось мне подозрительным.

В том, что Норико любит меня всей своей бесхитростной и детски открытой душой, я не сомневался.

А вот в собственных чувствах я разобраться не мог. Может быть, и я ее люблю? Да, в последнее время я незаметно привязался к ней. К тому же я обратил внимание на то, что она очень похорошела.

И Харуё, и служанка Осима тоже заметили это.

– Норико-то прямо красавицей стала. Честно говоря, я никогда не думала, что она может вырасти такой хорошенькой, – сказала как-то Осима.

Может быть, это любовь превратила хилое, плохо развитое физически дитя в женственное, прелестное создание? Тем не менее я не могу пока сказать, что влюблен в Норико. Если бы это было так, Синтаро не следовало бы слишком радоваться.

– О чем ты думаешь, Тацуя?

– Ни о чем особенном…

– На сходке вся деревня обсуждала то, что ты ходишь в сталактитовую пещеру.

– Ну и пусть обсуждают.

– Нет, это плохо! Какое-то время мы не сможем видеться.

С каким же нетерпением она ждет наших встреч в подземелье! Это тронуло меня до глубины души.

– Тацуя, – после небольшой паузы окликнула меня Норико, – ты рассказывал полицейским о вчерашней ночи? Об Эйсэне?

– Да, говорил!

– Его сегодня в полицейский участок доставили. Люди в деревне из-за этого еще сильнее настроились против тебя.

– Почему?

– Они считают, что ты оговорил Эйсэна-сан. В деревне множество темных и тупых людей, будь осторожнее!

– Хорошо, буду осторожен.

При мысли о встрече с толпой местных жителей ледяная рука снова сжала мой желудок. Я не предполагал, что реакция жителей деревни окажется такой бурной…

В Деревне восьми могил постепенно назревал кризис.

В тот же день по просьбе полицейского инспектора Исокавы деревенская молодежь организовалась в группы для прочесывания пещеры.

Стало понятно, что сталактитовая пещера тянется под всей деревней и далее разветвляется в разные стороны. Найти человека, скрывающегося в ней, дело непростое, в два-три дня не уложишься.

Я знал о создании поисковых групп, но сейчас меня целиком поглотили хлопоты по организации панихиды по Коумэ-сама. После обеда один за другим стали приходить местные жители с соболезнованиями. Общаться с гостями я попросил Синтаро и Норико, а сам старался на людях не появляться, Посетители не задерживались и, выразив соболезнование, сразу же уходили.

Вечером появился Эйсэн-сан. Я знал, что его доставляли в полицию. Интересно, что он там говорил? Он был мрачен, но панихиду все-таки отслужил.

По сравнению с заупокойной службой по брату Куя эта прошла как-то суетливо и напряженно. Единственное, что в какой-то мере компенсировало мне это, – возможность пообщаться с двоюродным братом Синтаро.

Он все это время ассоциировался у меня с ночью, когда была убита «монахиня с крепким чаем». Сегодня после разговора с Синтаро у меня сложилось мнение, что на злодеяние он не способен. Синтаро показался мне человеком прямым и честным. Скорее всего, именно эти свойства не дают ему оправиться от шока, вызванного поражением в войне. Видимо, прежде я неправильно оценивал характер Синтаро.

Так кто же написал странное угрожающее письмо, полученное мною в Кобэ? Это, впрочем, лишь одна из многочисленных загадок, к которым прибавляются все новые и новые.

На следующий день после похорон неожиданно пришел Коскэ Киндаити.

– Вы, наверное, совсем без сил после вчерашнего? Я тоже очень устал, масса работы была в последнее время.

– Я слышал, вы прочесываете сталактитовую пещеру. Дядю Куно еще не нашли? – спросил я.

– Нет, пока нет, – ответил Киндаити.

– Киндаити-сан, а дядя Куно действительно спрятался в сталактитовой пещере?

– Конечно. А почему вы спрашиваете?

– Так ведь прошло уже две недели, как он исчез. Если он так давно находится в пещере, жив ли?

– Наверное, кто-то приносит ему еду,

– Да? Несмотря на весь шум?

– Я все-таки не сомневаюсь, что Куно где-то в сталактитовой пещере. И охотничья шапка на это указывает: я уверен, что из дома он ушел в ней.

– Может быть. Но все же по какой причине он так тщательно прячется? Странно это.

– Странно или не странно, но доктор Куно находится в пещере, это точно. И очень плохо, если я не прав. Есть проблема ответственности. Я обязан его найти. – И Коскэ Киндаити, встряхнув лохматой головой, с улыбкой пояснил: – Видишь ли, уже три дня не можем его найти, ничего о нем не знаем. А ведь с меня есть кому спросить. Я и так не получаю за свои труды нормального вознаграждения. А если не найду доктора Куно, вообще могу лишиться работы.

Коскэ Киндаити беспомощно развел руками. Я посочувствовал ему.

– Что ж вы намерены делать, Киндаити-сан?

– Ну что тут делать? Продолжать поиски! Завтра собираюсь тщательно обследовать пещеру, во всяком случае, проникнуть в глубь. Я думаю, он на протипоположном берегу «Бездны блуждающих огоньков». Тацуя-сан, вы не хотите пойти со мной?

• Предыдущая
• 45/61
• Следующая