Деревня восьми могил - Екомидзо Сэйси - Страница 30

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая

– Норико-сан? Как вы меня напугали!..

То, что в такой час и в таком месте мне встретилась именно простодушная Норико, даже обрадовало меня. Можно будет в дальнейшем избежать расспросов, почему и зачем я оказался тут.

– А я как испугалась! Вдруг налетела на какого-то человека… Хорошо, это оказались вы. Шалунишка! – засмеялась Норико и, глядя куда-то за водопад, спросила: – От кого вы прятались там в такой поздний час? В этой норе есть что-нибудь интересное?

Надеюсь, она не поняла, что я вышел из потайного хода. Подумала, наверное, что просто из любопытства залез в яму. Это было мне на руку, и я постарался укрепить ее в этой мысли.

– Да… Гулял, гулял, увидел отверстие, решил заглянуть… Ничего интересного. Просто сырая пещера…

– Всего-то? – Она посмотрела на меня, при этом в глубине ее глаз жарко полыхнуло что-то. – А все-таки, зачем вы оказались здесь? Шли по какому-то делу?

– Нет, без всякого дела. Просто не спалось, решил, что ночная прогулка поможет заснуть. Вот и забрел сюда.

– Понятно.

Норико как-то сникла, но, тут же оживившись, подняла голову и, глядя на меня в упор, сказала:

– Я… Я страшно рада нашей встрече.

Я не совсем понял, что стояло за этой фразой, и, несколько обескураженный, вглядывался в ее профиль.

– Норико-сан, а почему вас так обрадовала наша встреча? – спросил я.

– Я всегда рада видеть вас… Послушайте, может, заглянем ко мне? Никого дома нет. И так тоскливо одной…

– А разве Синтаро-сан не дома?

– Нет. Его дома нет.

– А куда он ушел?

– Сама не знаю… Вообще, в последнее время он по вечерам часто куда-то уходит. Спрашиваю куда, а он отмалчивается…

– Норико-сан!

– Что?

– А почему вы в такой час гуляете?

– Я? – Норико, широко раскрыв глаза, испытующе посмотрела на меня, потом, смутившись, опустила голову и правой ногой стала ковырять землю. – Мне было очень тоскливо одной дома, разные мысли, как-то совсем грустно стало… Почувствовала, что не могу оставаться дома одна, как лунатик, выскочила на улицу…

– А где ваш дом, Норико-сан?

– Вон там, внизу. Видите?

Мы стояли на узенькой, шириной сантиметров семьдесят, крутой тропинке; утес позади и пологий склон впереди поросли густым бамбуком. Сквозь его заросли смутно виднелся домик с соломенной крышей, сквозь застекленную сёдзи виден был горящий в комнатах свет.

– Тацуя-сан, зайдемте ко мне. Так тоскливо одной, что места себе не нахожу…

Норико ухватила меня за руку и не выпускала ее. Я пребывал в полнейшем замешательстве. Норико была настойчива, но мне не хотелось идти к ней. Однако и спуститься в пещеру, чтобы отправиться в обратный путь, я не мог.

Надо каким-нибудь образом увести Норико отсюда.

– Увы, домой к вам пойти не могу… Пойдемте, посидим, поговорим где-нибудь поблизости.

– А почему вы не можете пойти ко мне?

– Нехорошо, если Синтаро-сан вернется и застанет меня у вас.

– Вы так думаете? Почему?

Норико уставилась на меня с наивным недоумением. Хм, ей, кажется, наплевать на чужие сплетни, возможные слухи. Точнее, не наплевать, а просто она не понимает, что это такое. Невинное, простодушное дитя!

Пройдя по тропинке, петлявшей сквозь заросли бамбука, мы вышли на пологий склон и устроились на полянке. Трава была влажной от ночной росы, но нас это не смущало. Норико первой опустилась на траву, я присел рядышком.

Полянка, которую мы выбрали, находилась у кромки низины под окружавшими восемь могил холмами. Вдали террасами располагались залитые водой рисовые и обычные суходольные поля. Между полями на внушительном расстоянии друг от друга стояли покрытые соломой крестьянские дома. В этих краях ставни на ночь не запирали, а спали обычно при электрическом свете, поэтому даже сейчас свет через сёдзи пробивался наружу. Залитые водой поля с высаженными ростками риса казались при этом свете очень красивыми. Небо было усыпано звездами, ярко выделялся Млечный Путь.

Норико с восхищением вглядывалась в ночное небо, а через некоторое время повернула лицо ко мне.

– Тацуя-сан! – тихо позвала она.

– Да, я слушаю.

– А знаете, я давно думаю о вас.

Я с удивлением воззрился на нее. Никакого смущения, невинный взгляд.

– Мне в самом деле было тоскливо, ужасно тоскливо. Просто мочи не было терпеть. Я чувствовала себя совершенно одинокой. Я постоянно плакала, прямо слезы градом лились, сама не понимала, отчего это я такой плаксивой сделалась. И вдруг совсем неожиданно вспомнила вас, Тацуя-сан. Как я вас увидела впервые, ну и так далее… И от этих воспоминаний я прямо задыхаться стала… Грудь будто обручем сжимает, и снова тянет заплакать. А сегодня стало так тяжко, что, я уже говорила вам, как лунатик, выскочила на улицу, бродила как безумная и неожиданно встретила вас. Я так перепугалась! Ужас! И в то нее время я так обрадовалась, как никогда! Я думаю, Тацуя-сан, боги услышали мои молитвы и послали вас ко мне.

Я был потрясен. Меня бросало то в жар, то в холод.

Что это, если не признание в любви?

Вот уж чего я никак не ожидал. В полной растерянности, я не мог сообразить, что же ответить Норико, и только, моргая, смотрел на нее. А она была простодушной, как девочка из сказок братьев Гримм или Андерсена, в ней не чувствовалось ни тени смущения, но сквозило что-то необычайно трогательное.

И все же мне придется как-то реагировать. Сколько бы я ни копался в своем сердце, ничего похожего на любовь к Норико я там не обнаружу. Любовь, привязанность – эти чувства возникают лишь как результат взаимопонимания, откуда им взяться во мне? Девушка по имени Норико мне ведь практически незнакома.

Что следовало мне сказать ей? Говорить успокоительную бессмыслицу, безответственно поддакивать мне несвойственно. Кроме того, я считал непростительным грехом обманывать такое светлое, наивное создание. Приходилось просто отмалчиваться. Впрочем, кажется, Норико и не рассчитывала на мой ответ, ее вполне удовлетворяла возможность выговориться самой. Я же, глядя на нее, не мог избавиться от беспокойства, потому что знал: женщина, сильно влюбленная, убеждена, что и объект ее любви отвечает ей взаимностью, достоин абсолютного доверия.

Мне оставалось только осторожно уйти от этой опасной темы.

– Норико-сан!

– Да?

– До приезда сюда вы в Токио тоже жили вместе с Синтаро?

– Да. А почему вы спрашиваете?

– В Токио Мияко~сан часто приходила к вам?

– Мияко-сан? Да нет, не так часто… Обычно брат уходил, но не знаю, к ней или нет.

– Говорят, Мияко-сан и Сиитаро-сан чуть не поженились.

– Да, ходили такие слухи. Может быть, они и на самом деле хотели пожениться. Если б не война… поражение в войне…

– Мияко-сан и тут посещает вас?

– Нет… В последнее время совсем не заглядывает. Поначалу пару раз приходила, но брат избегал ее,..

– Почему?

– Точно не знаю. Но, вполне может быть, потому, что Мияко-сан – богачка, а он – почти нищий. Он всегда был гордым и независимым. Очень не любил, когда его жалели, когда выражали сочувствие…

На мои вопросы Норико отвечала без малейшей заминки; видимо, ее совершенно не занимало, почему меня интересуют такие подробности. Я же, с одной стороны, испытывал угрызения совести, но с другой – мне многое надо было узнать, и представившуюся возможность я решил использовать в полной мере.

– А как вы думаете, если бы Синтаро-сан согласился, Мияко-сан вышла бы за него замуж?

– М-м-м… Не знаю… – Норико покачала головой. И я удивился тому, какая у нее длинная шея, причем очень красивая, я сказал бы даже, лебединая шея.

– Не могу сказать, поженились бы они или нет. Я ведь глупая, не могу разобраться даже в том, что творится в собственной душе, не то что в чужой, тем более в душе Мияко – она очень непростой человек.

Я взглянул на Норико, не в силах сдержать удивления. Сегодня утром я впервые понял, что Харуё недолюбливает Мияко. Оказывается, и Норико тоже. Поистине нельзя судить о человеке по его виду… Если говорить о Харуё, то можно допустить наличие своего рода ревности в ее отношении к Мияко. Но не думаю, что эта ревность присутствует у наивной Норико. Если две такие разные женщины высказывают практически одно и то же мнение, можно считать его достаточно объективным. А вот я не воспринимал Мияко как роковую женщину, она мне казалась просто немного ветреной.

• Предыдущая
• 30/61
• Следующая