Байки русского сыска - Ярхо Валерий - Страница 36

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая

Год 1914-й от Рождества Христова для шталмейстера* В.И. Денисова начался со страшной трагедии: совершенно неожиданно покончил с собой его старший сын Николай. После этого у младшего сына, Ильи, развилась неврастения. Денисов, совершенно доверяя человеку, в коем Илья души не чаял, препоручил всю заботу о сыне его воспитателю, доктору прав, французу Данжу. Семья шталмейстера распалась несколькими годами ранее: жена выразила желание жить отдельно, и сыновья остались с Денисовым (так тогда было принято). Это были уже довольно взрослые молодые люди, достигшие совершеннолетия, но жившие на попечении у отца. К ним был приставлен уже упоминавшийся Данжу, служивший в доме Денисовых несколько лет. Имущественные дела супругов, живших раздельно, но официально не разводившихся и имущества не деливших, были весьма запутаны. Мадам Денисова, зная деловую хватку мужа и полагаясь на его джентльменство, управление своими делами поручила ему, о чем и выдала соответствующий документ. Ещё в 1907 году Денисов купил на имя жены дом в Петербурге, на Загородном проспекте, но потом, после того, как выяснилось, что дом не приносит ожидаемых доходов, жена уговорила Денисова продать его и подарить ей особняк в Гродненском переулке. В этом доме семья, собственно, и жила. После ухода жены Денисов остался в этом особняке с сыновьями: супруга подписала отказ от владения этим домом с условием, что ей достанется большая доля наследства в случае смерти Денисова. В управлении мужа остались также и земли, приданое жены, за которые Денисов выплачивал ей ежегодную ренту. Но самым главным в этой истории было то, что у мужа остались на сохранении бриллианты жены, оценивавшиеся в 200 тысяч рублей.

Оправившись от горя, Денисов-старший вернулся к деловой жизни, которая требовала частых разъездов, поэтому, собираясь в заграничный вояж в марте 1914 года, шталмейстер абонировал личный сейф в Волжско-Камском банке, чтобы поместить туда бриллианты жены. Накануне назначенного отъезда Денисов лично упаковал украшения в картонные коробочки из-под конфет, сложил коробки в стопу и крепко перевязал их верёвкой так, что получился один пакет. Этот свёрток он положил в несгораемую кассу в своём кабинете, рассчитывая с утра отвезти его в банк. Однако утром 19 марта он получил телеграмму, извещавшую его, что целесообразно отложить приезд на несколько дней. Образовавшийся досуг изменил планы Денисова, и он решил отправиться на торгово-промышленный съезд в Вильну. Пакет с драгоценностями так и остался лежать в его несгораемой кассе. Через неделю он вернулся в Петербург, отвёз пакет в Волго-Кам-ский банк, поместил его в абонированный сейф и в тот же вечер уехал за границу.

По возвращении домой в апреле того же года Денисов, заглянув в свою кассу, сразу обнаружил недостачу: исчез фамильный серебряный сервиз эпохи Наполеона Первого, ценою 25 тысяч рублей, и икона пророка Илии, украшенная бриллиантами. Икона была поднесена некогда чете Денисовых настоятельницей монастыря, который супруги почтили своим посещением.

Денисов пожелал видеть сына, чтобы расспросить его о том, что происходило в доме. Но ему доложили, что Илья за время его отсутствия выправил заграничный паспорт и, как только была получена телеграмма от Денисова, извещавшая о приезде, в сопровождении воспитателя-француза спешно отбыл на вокзал и выехал за пределы Российской империи. У несчастного шталмейстера от всего этого голова буквально пошла кругом, а тут ещё позвонил поверенный жены и передал её просьбу срочно предоставить в распоряжение мадам Денисовой хранившиеся у него бриллианты.

Пришлось, оставив невыясненной историю с пропажами из кабинетной кассы, спешно ехать в Волжско-Камский банк, забирать из сейфа пакет. Там же, в сейфовом зале, Денисов вскрыл одну из коробочек и обнаружил в ней вместо украшений с бриллиантами… пасхальное яичко! Он принялся лихорадочно раздирать другие коробки и находил в них все те же яички-«крашенки» вместо драгоценностей.

Прямо из банка шталмейстер отправился в санкт-петербургскую сыскную полицию, где был принят лично её начальником Филипповым, которому и поведал о произошедшей краже и подмене. Связи в сыскной полиции у Денисова имелись большие: он состоял в Обществе поощрения использования собак в полицейской и сторожевой службе и много делал для становления кинологической полицейской службы.

В доверительной беседе посетитель поведал о запутанной ситуации, сложившейся в его доме, умоляя только об одном: провести расследование, по возможности не предавая события огласке. Вести деликатное дело Филиппов поручил своему заместителю, старшему чиновнику для особых поручений Кунцевичу, которому разрешено было брать в помощь любых людей из персонала столичной сыскной полиции.

Осмотр замка кассы в кабинете Денисова показал, что её открывали ключом: следы взлома или работы отмычкой отсутствовали. Ключ от кассы был в общей связке и всегда при Денисове, заграничная поездка не была исключением. Вследствие собранных первичных показаний и рассказа самого Денисова Кунцевич предположил, что обе кражи мог совершить только кто-то из живших в доме. Он сосредоточил внимание своих людей на двух моментах: во-первых, следовало проверить, не заказывал ли кто-либо копии ключа от кассы, во-вторых, разузнать о всех живших в доме Денисовых и попробовать ответить на вопрос, кто из них знал о бриллиантах, а главное, мог их подменить.

Сам же сыщик постарался выяснить подробности спешного отъезда Ильи Денисова и доктора Данжу, именно на этой паре сошлись оба направления поиска, заданные Кунцевичем. Подозрение на них пало после того, как полиция сделала через французское посольство запрос о личности Данжу, и оказалось, что воспитатель детей шталмейстера, покоривший всех в доме своим светским обращением и изяществом манер, личность, в своём роде, презанятная.

Образование месье Данжу получил в одном из иезуитских колледжей и даже готовился принять монашество, но за какие-то проделки был изгнан из ордена (за какие именно, установить не удалось — иезуиты не раскрывают своих тайн). Засим в его биографии был эпизод, когда в Тулузе он предстал перед уголовным судом присяжных по обвинению в краже. Но тогда «доктор прав» ловко симулировал сумасшествие, и присяжные, признав Данжу слабоумным и недееспособным, освободили его от ответственности. После этого он прибыл в Россию, где очень скоро стал своим человеком в разрушающейся семье Денисовых.

Таким образом, подозреваемый №1 определился довольно быстро. Сыщикам удалось найти слесаря, изготовившего модельный ключ от кассы Денисова. Когда мастеру показали фото Данжу, он опознал в нем заказчика. Для полиции оставалась непонятной роль Ильи Денисова в этой истории. И они принялись исследовать окружение младшего сына шталмейстера. Факты, которые были собраны в короткий срок, когда они были представлены Денисову-старшему, поразили его более, чем все предыдущие события: оказалось, что под одной с ним крышей жил человек, фактически похитивший у него его детей.

Попав в семью Денисовых, Данжу, пользуясь слабохарактерностью Николая и Ильи, полностью завладел их волей. При этом рассказывавшие об этой власти француза над молодыми людьми употребляли термин «гипнотическая власть», именно так он воздействовал на них. Однако природа этого «гипноза» раскрылась, когда выяснилось, что Данжу проповедовал своим подопечным идеи женоненавистничества, восхваляя «чистую мужскую дружбу и союз». Примером для молодых людей он избрал Оскара Уайльда. Восхищаясь мастерством британского писателя, он ставил его талант в прямую зависимость от сексуальных предпочтений, которые, по Данжу, являлись знаками тонкой, творческой натуры, не скованной условностями ложной буржуазной морали и общественных предрассудков. В сущности, речь шла о растлении молодых людей посредством педерастии и пристрастию к кокаину, что являлось признаками элитарности в тогдашней среде петербургской «золотой молодёжи».

• Предыдущая
• 36/48
• Следующая