Опасное лето - Янссон Туве Марика - Страница 8
- Предыдущая
- 8/29
- Следующая
А солнце садилось в полной тишине и молчании.
И тут начал вращаться пол. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, так что чай выплескивался из чашек. Стол, стулья и вся семья муми-троллей ехали по кругу, как на карусели, а рядом, тоже по кругу, мчались трельяж и платяной шкаф.
Все закончилось так же внезапно, как и началось.
Гром, молнии, дождь и ветер тоже прекратились.
– Ну и чудеса бывают на свете! – воскликнула мама.
– Но это все ненастоящее! – возразил Хомса. – На небе не было ни облачка. А молния три раза ударила в платяной шкаф, так и расколов его! А потом дождь, ветер и пол, который вращался...
– А кто-то еще надо мной смеялся! – поддакнула Миса.
– Но теперь все это кончилось, – сказал Муми-тролль.
– Мы должны быть очень осторожны, – посоветовал папа. – Это опасный дом с привидениями. Здесь может произойти все что угодно.
– Спасибо за чай, – поблагодарил Хомса.
Он ушел в конец зала и стал вглядываться в сумерки.
«Они ничуть не похожи на меня, – думал он. – Они испытывают какие-то чувства, различают цвета, слышат звуки и кружатся. Но что они чувствуют, видят и слышат и почему они кружатся, это их ни капельки не волнует».
И вот в воде погас последний отблеск солнечного шара.
В тот же миг зал расцветился огнями.
Пораженное семейство подняло взоры от чашек к потолку. Над ними вспыхивала дуга лампочек то синим, то красным светом. Они отражались в ночном море как венец звезд. Было очень красиво и уютно. Внизу, у самого пола, зажглась полоска огней.
«Это чтобы никто не свалился в море, – подумала Муми-мама. – Как прекрасно все устроено в жизни. Однако после всех этих волнений и приключений я немного устала. Пойду-ка я спать».
Но прежде чем мама натянула на мордочку одеяло, она все же сказала:
– Разбудите меня, если еще что-нибудь случится.
Чуть позднее, вечером, маленькая Миса одна ходила возле самой воды. Она видела, как взошла луна и отправилась одиноко на ночную прогулку.
«Луна, как я, – грустно подумала Миса, – такая же одинокая и такая же круглая».
Она почувствовала себя такой покинутой и несчастной, что слезы навернулись ей на глаза.
– Почему ты плачешь? – спросил Хомса.
– Не знаю... здесь так хорошо, – ответила Миса.
– Ведь плачут от печали, – возразил Хомса.
– Луна и есть печаль, – едва вымолвила Миса и всхлипнула. – Луна и ночь. Печаль... и больше того – грусть.
– Как же, как же, – поддакнул Хомса.
- Предыдущая
- 8/29
- Следующая
