История одного вампира - Якубова Алия Мирфаисовна - Страница 6

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая

Наконец, они вышли из воды. Серебристые капли покрывали сильное тело Саши. Менестрес выглядела так же. Вода стекала с них обоих. Пока они обсыхали, она сказала:

— Я вижу, тебя совсем не пугает ночь.

— Да, — просто ответила Саша. — По-моему, день хранит не меньше опасностей, чем ночь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Можно и днем умереть упав с крыши и сломав себе шею. А что касается различных суеверий — если в них верить, то свихнуться можно, особенно если живешь одна.

— Разумно. В этом я с тобой согласна. Но, думаю, в деревне с тобой могли бы поспорить.

— Что верно — то верно. Хотя мне нет до этого дела. Я привыкла жить в отдалении от них. Они приходят ко мне лишь тогда, когда нужно что-либо выковать.

В этих словах был слышен крик души о бескрайнем одиночестве, в чем сама Саша никогда бы не призналась. Но это не утаилось от Менестрес и поразило ее.

Потом они вернулись в дом. Саша сразу же пошла к себе и почти мгновенно уснула.

Жизнь в деревне текла своим чередом, размеренно и вяло. Только некоторые время от времени стали жаловаться на слабость по утрам и незначительные провалы в памяти. Но это списывали на перебор с хмельным накануне.

Менестрес и Саша стали хорошими друзьями, хотя во многом были очень разными. Саша — грубоватая, зачастую привыкшая действовать по-мужски, Менестрес наоборот, утонченная, истинная леди, хотя у нее было много других способностей, никак не связанных с этим обликом.

Однажды она принесла в кузню к Саше свой меч. Протянув его ей, Менестрес спросила:

— Что ты об этом думаешь?

Саша осторожно взяла в руки меч и внимательно его осмотрела.

— Он великолепен, — наконец сказала она. — Очень тонкая и искусная работа. Я не знаю никого, кто бы смог сотворить подобное. Очень необычная техника, но сам меч довольно стар, хотя и прекрасно сохранился. И видно все это время не лежал без дела. Я вижу несколько зазубрин и трещинок.

— Ты могла бы их убрать?

— Конечно, это не сложно. Достаточно хорошей шлифовки. Меч находился в хороших руках.

— Спасибо, — улыбнулась Менестрес.

— Так это твой меч? — удивленно спросила Саша. — Никогда бы не подумала!

— Почему? А, понимаю. Тебя ввел в заблуждением мой облик. Знатная дама и все такое… Тем не менее я довольно не плохо владею мечом.

Пока Саша занимала мечом, Менестрес бродила по кузне, с любопытством разглядывая плоды ее труда. Наконец все было готово. Работа заняла не много времени.

Осмотрев меч, Менестрес сказала:

— Великолепно! Он еще никогда не выглядел так хорошо.

— Да там и делать было почти нечего, — пожала плечами Саша.

— Скажи, а ты сама никогда не ковала мечи?

— Было дело. Вон там в углу пара лежит. Недавно закончила.

Менестрес без труда нашла их. Они были аккуратно обернуты тряпицей. Развернув ее, она спросила:

— Можно?

— Да пожалуйста!

Меч был без вычурных украшений, искусно сработанный и прекрасно сбалансирован. Любой воин желал бы иметь такой.

— У тебя своеобразная техника. Тебя отец научил?

— Чему-то он, а что-то пришлось самой додумывать.

— Удивительно. У тебя и впрямь талант к этому делу.

Так прошло еще несколько недель. В доме Саши жизнь теперь шла более оживленно. Допоздна слышались разговоры, смех. Да и сама Саша будто оттаяла. На ее губах то и дело играла улыбка или раздавался ее звонкий смех.

Она крепко сдружилась со своими гостями. Часто бывало, что они вместе с Димьеном работали в кузне, обмениваясь премудростями по изготовлению оружия. Танис здорово помогала ей с домом. Ну и конечно Менестрес. Они стали хорошими подругами.

А по деревне продолжали ползти разные слухи. Будто появилась какая-то странная болезнь. Нет, летальных исходов не было, лишь бледность и слабость на несколько дней, а также провалы в памяти. И, что необычно, болезнь поражала в основном молодых мужчин и женщин, юношей и девушек, которые накануне были совершенно здоровы.

Однажды, покупая в деревне овес для лошадей, Саша услышала, как бабы судачат у колодца:

— Вон, Сашка пошла…

— Странная она, а ее постояльцы и того хуже…

— Вот-вот. Всегда такие важные и выглядят не по-нашему.

— Уж не от них ли хворь пошла?

— А ведь и правда! Хворь приключилась почти сражу же, как они появились…

— Точно, это чужаки во всем виноваты.

Когда Саша проходила мимо них, то услышала в свой адрес:

— Нечистая!

На что она презрительно фыркнула и сказала:

— Чем глупые слухи распускать, лучше бы за собой следили!

Ее невероятно возмутила вся эта болтовня, и она еле сдержалась, чтобы не сказать что покрепче.

Но дело этим не кончилось. Слухи росли и крепли. Наконец, страх в людях пересилил здравый смысл. Они решили прогнать тех, кого считали источником своих бед. Вооружившись кто чем и освещая себе дорогу факелами, они пришли к дому Саши. Это была безликая толпа, ослепленная злобой.

Но им не удалось застать обитателей дома врасплох. Еще днем Тишка прибежал к Саше и предупредил.

Узнав обо всем, она пошла к Менестрес, чтобы предупредить ее. Когда она вошла в ее комнату, Менестрес спала, но спустя миг, она уже сидела на кровати и смотрела на нее. Ее взор прояснялся прямо на глазах.

— Прости, что врываюсь, но, думаю, вам угрожает серьезная опасность.

— Что случилось?

— Деревенские обвиняют вас в той хвори, что поразила деревню. Злоба ослепила их. Если они узнают обо всем остальном…

— О чем это ты? — тут же спросила ее Менестрес, а затем добавила, — Постой… Так ты знаешь, что мы…

— Таких как вы у нас называют упырями, — тихо ответила Саша.

— И давно ты догадалась? — спокойно, хотя и с некоторым удивлением спросила Менестрес.

— Почти сразу. Вы лишь делали вид, что ели, бодрствовали больше ночью, чем днем, а когда я заметила клыки и в деревне началась странная болезнь… Тут уж у меня не осталось сомнений.

— Но почему ты тогда не прогнала нас? Это было бы вполне объяснимо.

— Да, вначале у меня были подобные мысли, но вы вовсе не походили на кровожадных монстров. По правде сказать, вы оказались человечнее многих людей. К тому же рядом с вами я не чувствовала себя белой вороной. Но теперь вам не безопасно оставаться здесь. Злоба и суеверия ослепили людей. Уезжайте.

— Но что же будет с тобой?

Саша криво усмехнулась со словами:

— Мне нечего терять.

В этих словах было столько тоски и одиночества. Менестрес, пораженная этим, сказала:

— Нет, так дело не пойдет. Ты любезно приютила нас. Да к тому же ни чем не выдала нас. Я, да и все остальные, привязались к тебе, и никогда не простим себе, если вот так оставим тебя. Ведь это все из-за нас. Поехали с нами.

— Что?

— Я предлагаю тебе уехать с нами и не только, — голос Менестрес стал серьезен. — С первого дня я присматривалась к тебе. Такие как ты встречаются редко. В тебе есть воля и сила, которую ты сама еще не до конца осознаешь. И я предлагаю тебе стать одной из нас.

— Одной из вас? — переспросила Саша.

— Да. Стать вампиром. Ты относишься к тем, кому это по плечу. Верь мне, я знаю. Но не спеши, тщательно все обдумай. Я не требую немедленного ответа. Взвесь все плюсы и минусы. Ты будешь вечно молодой, как сейчас.

— Как это?

— Ты больше не состаришься ни на день. Посмотри на меня — я выгляжу не старше двадцати пяти, а ведь мне уже больше пяти с половиной тысяч лет.

— Не… не может быть!

— И, тем не менее, это так. Думаю, я старейшая из вампиров. Я — королева своего народа. И я предлагаю тебе пойти со мной. Ты станешь сильной. Я научу тебя всему. Ты не останешься без поддержки.

— Но мне придется пить кровь…

— Да, — согласно кивнула Менестрес. — У всего есть как положительные, так и отрицательные стороны. Еще тебе нужно будет опасаться солнечного света первые 100–200 лет. Оно в это время может даже убить тебя. Еще может убить отсечение головы и огонь, хотя последним убить сложнее. Ты должна знать это, чтобы принять верное решение. Не торопись. Сейчас ответь мне только — поедешь ты с нами? Оставаться здесь опасно. Обезумевшая толпа способна на все.

• Предыдущая
• 6/30
• Следующая