Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук - Страница 76

• Предыдущая
• 76/140
• Следующая

— Ну, ладно, — недовольно покачал головой Джулиан, — В путеводителе говорится, что бодуны довольно вспыльчивые животные, но если ездить на них в соответствующем костюме, то они совершенно безопасны. Я не понимаю, они что, настолько разборчивы?

— В основном да. У них очень подлая натура и они с удовольствием бы разделались со своим наездником дай им только шанс. Перед поездкой конюхи подготавливают их и приводят их в хорошее настроение.

— А наездник обязательно должен одеться в костюм, который бодун сочтет подходящим для такого случая?

— На самом деле костюм наездника весьма практичен. Бодуна приводят в миролюбивое настроение очень интересной процедурой. Конюх-йипи очень хорошо его кормит, а потом начинает при помощи палки дразнить его до тех пор, пока тот не придет в совершенную ярость. В этот момент конюх выбрасывает соломенное чучело, одетое в черную шляпу, белый плащ, черные штаны и красный кушак, то есть в костюме наездника. Бодун начинает пинать и топтать чучело, подбрасывать его в воздух до тех пор пока не сочтет, что оно уже достаточно наказано. После этого он забрасывает чучело себе на спину с расчетом, что съест его потом, так как в данный момент он вполне сыт.

— Вся ярость бодуна выходит во время этой процедуры и он становится сравнительно спокойным. Йипи надевает на бодуна шоры, вместо куклы садится наездник, который поднимает шоры и едет в относительном комфорте.

— Чтобы спешиться всадник должен сначала опустить шоры, в противном случае бодун подумает, что его жертва ожила и пытается улизнуть, и набросится на всадника.

— Думаю, теперь мне все понятно, — заявил Мило, — Если я хочу найти волшебный камень, то я должен на бодуне доехать до озера Глубокое и искать его там пока не найду.

— Более или менее правильно.

— А каковы мои шансы вернуться оттуда живым?

— Довольно велики, если учесть, первое — что бодун хорошо подготовлен к поездке, второе — что ты не забудешь опускать шоры, когда будешь спешиваться, третье — что бенджи не заметят, что ты рыскаешь вокруг лагеря и четвертое — что на тебе не нападут другие дикие звери такие как тюрипиды или горные злобики.

— А как найти камень, который брошен в озеро?

— Можешь бродить по озеру и пытаться нащупать его ногами в тине. Использовать механические приспособления запрещено: это уже будет «разработка». Во всяком случае, таков порядок, зато власти дают небольшое послабление и рассматривают при вывозе волшебные камни как сувениры, а не как «драгоценные минералы».

— Мне бы хотелось попробовать, — сказал Мило.

— Мне бы тоже, — поддержала его Вейнесс, — Хотя у меня много сомнений. А что, если бодун захочет есть по дороге и вспомнит про свой отложенный обед?

— Тогда ты просто должна будешь снести ему голову. У всех всадников есть с собой ружье.

— Хотелось бы мне, чтобы я не была такой трусихой, — призналась Вейнесс, — Но я буду очень хорошо обращаться со своим бодуном, и, может быть, он тоже по-доброму отнесется ко мне.

— Я бы на его месте именно так и поступил, — улыбнулся Глауен, — на самом деле, на его месте, я бы унес тебя далеко-далеко за холмы и сохранил для молодняка.

Джулиан нахмурился явно давая понять, что это замечание было если не неуместным, то, по крайней мере, слишком дерзким. Он прищурившись посмотрел на Глауена.

— Это не так-то просто. Я бы поймал тебя, не успел бы ты проскакать и сотни метров, — он говорил это с улыбкой на губах, но в его голосе не было и тени юмора, — Твоя выходка не вызовет аплодисментов, а скорее наоборот.

Глауен, застигнутый врасплох таким оборотом дела, грустно сказал:

— Даже если бы я и не был бодуном, я бы все равно приберег ее для молодняка.

— Пожалуйста, не обращай внимания на моего слишком галантного помощника, — обратился Джулиан уже к Вейнесс, — его комплименты в данных обстоятельствах кажутся слишком фамильярными.

— Это о каких ты обстоятельствах говоришь? — поинтересовался Глауен.

— Это, вообще-то, не твое дело, но я скажу: у нас с Вейнесс есть виды на длительные отношения.

— Успокойся, Джулиан, — с натянутым смешком заметила Вейнесс, — Все течет, все изменяется. А что касается Глауена, то, не смотря на его обыденную практичность, у него очень поэтическая душа, и тебе следует терпимей относится к полетам его фантазии.

— В конце концов, я — Клаттук, — напомнил Глауен, — Мы знамениты своей романтической натурой.

— По этому поводу я хочу рассказать одну историю, — вмешался Мило, — Я имею в виду историю про легендарного Рейнольда Клаттука. Он в Касковской пустоши рискуя жизнью спас в снежный буран прекрасную деву, пронес ее через буран до дорожной станции; развел огонь, чтобы согреть, растер ей ноги и руки, а потом терпеливо начал потчевать ее горячим супом и тостами с маслом. Она съела, сколько смогла, затем расслабилась, откинулась на спинку стула и случайно рыгнула, это так оскорбило чувствительную натуру Рейнольда Клаттука, что он опять выгнал ее на мороз.

— Мило, эта история слишком неправдоподобна, — запротестовала Вейнесс.

— Она, должно быть, сделала что-то еще, — добавил Глауен, — Я не думаю, что я бы выгнал ее за столь мелкую оплошность.

— А как ты думаешь, что она могла сделать еще? — поинтересовался Мило.

— Трудно сказать. Может быть она обругала его за то, что у него подгорел тост.

— Однако традиция утверждает, — не унимался Мило, — что когда ты сидишь за одним столом с Клаттуком, то следует внимательно следить за своими манерами.

— Я буду очень внимательной, — пообещала Вейнесс, — Мне очень не хочется, чтобы Глауен счел меня вульгарной.

Глауен поднялся из-за стола.

— А сейчас, думаю, мне лучше сходить и заказать на завтра бодунов. Джулиан, ты пойдешь завтра осматривать поле брани или попытаешь найти свое счастье на озере Глубокое?

Какое-то время внутри Джулиана происходила внутренняя борьба.

— Пока я уже посмотрел там все, что мне надо. Пожалуй, я лучше съезжу с вами на озеро Глубокое.

Глауен и Мило пошли в конюшни. Джулиан проследил взглядом, как они пересекли террасу и неодобрительно покачал головой. Он повернулся к Вейнесс:

— Романтик он там или нет, но я нахожу этого парня Клаттука очень неприятным. Я просто возмущен тем, как он смотрит на тебя. Он, похоже, забывает, что ты относишься к Натуралистам и не входишь в общество персонала станции. На самом деле, тебе надо твердо и жестко поставить его на место.

— Джулиан! Я просто поражена! Мне казалось, что последователи ЖМС отказались от классового разделения общества, и все вместе рука об руку маршируют к рассвету светлого будущего.

— По этому поводу скажу одно. В моей личной жизни я очень разборчив, и считаю это просто моей прерогативой. Я представляю высшую расу Сферы Гаеана, и я отказываюсь иметь дело с чем-то, что не относится к самому лучшему. К этой категории я имею счастье отнести и тебя.

— Я тоже очень высокого мнения о себе, — заявила Вейнесс, — Я тоже не хочу иметь ничего общего с более низкими людьми, под которыми я подразумеваю дураков и лицемеров.

— Именно так! — согласился Джулиан, — У нас с тобой одинаковая точка зрения!

— Но есть небольшая разница, — заметила Вейнесс, — У нас в одни и те же категории входят разные люди.

Джулиан нахмурился.

— Ну…, может оно и так. В конце концов, у каждого из нас свои собственный круг знакомых.

— Получается так.

Тщательно наблюдая за своим голосом, Джулиан спросил:

— Ты все еще собираешься съездить на Землю?

— Да. Мне надо там провести некоторые исследования, которые я не могу осуществить здесь.

— И какова же область твоих исследований? Ты всегда об этом так неопределенно высказываешься.

— В основном, я хочу проследить возникновение некоторых фольклорных направлений.

— И Мило тоже едет с тобой?

— Так, по крайней мере, планируется.

— А как же я? — с нотой упрека в голосе спросил он.

— Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать… Хотя, возможно и догадываюсь.

• Предыдущая
• 76/140
• Следующая