Станция Араминта - Вэнс Джек Холбрук - Страница 71

• Предыдущая
• 71/140
• Следующая

— Может отложить эти планы в сторонку. В этом была главная суть того послания, которое он только что получил.

— Боюсь, что вы только раздразните его, — пожал плечами Намур.

Бодвин Вук зло прищурившись посмотрел на Намура.

— Точнее, это ему надо беспокоиться, чтобы не раздразнить меня. Я закрою все его гавани и тогда он больше уже не поест рыбки. А с исчезновением бамбука у него больше не будет циновок для крыш и дождик начнет капать прямо ему на личико. По ночам он будет пробираться на ощупь, так как у него не будет энергии. Йипи попросту убегут из этого проклятого местечка. Но перед отлетом мы будем каждому из них задавать один и тот же вопрос: «А ты не Титус Помпо, Умфау?» И таким образом мы будем знать, что последний, кто покинет Йипи-Таун и будет Титус Помпо.

— Это вполне возможный вариант, — согласился Намур, — Полагаю, что первый шаг, который вы сделаете, это будет прекращение туристического бизнеса?

— Наоборот! Мы их будем засылать туда толпами и целыми кораблями! Отель «Аркадия» будет набит битком, они замучаются бегая от кухни к переполненным столам, нося тарелки с деликатесами. Туристы будут расплачиваться сертификатами, на которые только на станции Араминта можно будет купить презервативы, карту Кадвола и билет в одну сторону во внешний мир.

Намур с неподдельным восхищением рассмеялся.

— Бодвин Вук, я отдаю вам должное! И все же печально, что йипи, который не сумели принять участия в написании Законодательства получат такой удар.

— Еще печальнее, что они замахнулись на чужую собственность, но это порок всех человеческих или около человеческих рас, — Бодвин Вук взглянул на часы, — Я получил тревожное сообщение, что йипи из украденных деталей сумели почти полностью собрать по крайней мере один флаер модели D, который явно собирались использовать как орудие агрессии. Мы захватим или уничтожим этот аппарат, если сумеем его найти.

— Очень интересная новость! — заметил Намур, — Вы предоставили мне обширную почву для размышлений, — он резко поднялся, — А теперь мне пора, нас обоих ждут другие дела.

— Вам еще рано идти. Я отвел это время именно для совещания с вами и постараюсь использовать его до последней секунды. Перейдем к следующему вопросу, — Бодвин Вук разложил на столе крупномасштабную карту, — Как вы уже заметили, это Йипи-Таун. Вот отель «Аркадия», а вот гавань и посадочная полоса, — Бодвин Вук тыкал в карту своим длинным белым пальцем, — Это, очевидно, Каглиоро и расположенные вокруг него женские кварталы, — теперь Бодвин Вук уставился на Намура, — А где дворец Умфау? Покажите мне его, если вы не против.

— Я знаю не больше вашего, — покачал головой Намур.

— Вы никогда не встречались с ним в его частном кабинете?

— Мы занимались бизнесом в комнате отеля. Я разговаривал с ним через бамбуковую ширму. Является ли эта комната его частными апартаментами, я не могу сказать. Подозреваю, что он сидит где-то так, чтобы было видно весь вестибюль. А почему это вас интересует?

— Я мог бы назвать дюжину всевозможных причин, — беспечно ответил Бодвин Вук, — начнем, хотя бы, с обычного любопытства, — Он снова взглянул на часы, — теперь можно ожидать новостей в любой момент.

Проходили минуты, а Бодвин Вук продолжал обсуждать с Намуром то один важный пункт, то другой. Наконец в громкоговорителе послышался голос:

— Это Шард Клаттук. Кеди мы подобрали. Он живой, но в очень тяжелом состоянии.

— Что с ним? — громко, как колокол прозвучал голос Бодвина Вука.

— У него что-то вроде шока. Глаза открыты и, похоже, он в сознании, но меня не узнает, и не отвечает. На нем много рваных небольших ран. Умпы, которые доставили его, сказали нам, что вчера во второй половине дня, он вырвался на волю и пытался бежать. Он прыгнул в канал и пытался укрыться под строениями, а там полно, как они их называют, йутов. Когда они его обнаружили его, он лежал в иле, а эти твари обгладывали его. Такова их версия.

— Ты в нее веришь?

— Более-менее. Они смотрели на него с благоговением и не могли понять, как он выжил. Что они сделали с ним перед этим, можно только догадываться.

— Насколько Кеди плох? Он выживет?

— Состояние тяжелое. Он совершенно апатичен.

— Хорошо. Переходите к выполнению дальнейшей программы.

— Она уже идет полным ходом. Пока что реакции нет.

— Продолжайте меня информировать о ходе событий.

Бодвин Вук повернул свой стул и уставился в окно. Намур сидел молча и больше уже не торопился уйти.

Прошло десять минут. В громкоговорителе снова раздался голос Шарда.

— Под прикрытием первых двух флаеров третий и четвертый сорвали крюками крышу и открыли для обзора пол. Там не оказалось ни флаера, ни признаков какого-либо механического оборудования. Но мы заметили, что пол сделан из свежего бамбука. Мы сорвали пол и обнаружили флаер и оборудование. Мы сбросили фугас и уничтожили флаер вместе со всем, что было в помещении. После этого мы развернулись и отправились домой.

— Отличная работа, — кивнул Бодвин Вук, — Вы сделали все, что только было возможно за это время.

Операция по уничтожению механической мастерской Титуса Помпо официально преподносилась, как стандартная миссия по срочной эвакуации, внезапно заболевшего, Кеди Вука. Какие-то слухи выползли за стены Бюро В, возможно, их источником был Намур, но истинное значение рейда так никогда и не получило широкой огласки.

Две недели, пока его раны не зажили, оставив после себя маленькие отвратительные шрамы, Кеди провел в больнице, потом его перевели в санаторий. Он все еще оставался в полной апатии, очевидно понимая, что происходит вокруг, самостоятельно питаясь и выполняя все инструкции, но не обращая внимания на посетителей и продолжая молчать. Временами его большое розовое лицо сморщивалось, из глаз лились слезы и он издавал высокие всхлипывающие звуки, ничем не напоминающие слова. Такие припадки становились все реже; постепенно Кеди начал проявлять интерес к окружающему, наблюдал за входящими и выходящими из палаты людьми, рассматривал картинки в журналах, но все равно продолжал игнорировать посетителей и не произносил ни слова.

Занятия в Лицее подошли к концу. После усиленных трудов и дополнительных занятий Арлес сумел сдать экзамены и получил выпускной аттестат. Глауен вместе с Вейнесс, Мило и несколькими другими учениками окончил с отличием. Каждый год ученые проживающие в Постоялом доме устраивали банкет, на который приглашался выпускной класс Лицея, а так же Хранитель со всей семьей, директора Бюро и их помощники, Главы шести Домов. Преподавательский состав Лицея, а так же шасть сановников, выбранных советом Лицея. Это было значительное мероприятие, на которое джентльмены являлись в официальной форме, а дамы одевали самые роскошные платья, которые только могли придумать их портные. Те, кого на это торжество не приглашали утешали друг друга, говоря, что мероприятие это нудное и скучное, и что они бы ни за что не стали тратить на него время даже если бы их и пригласили. И тем не менее за честь быть одним из пятерых «избранных» сановников велась борьба. После окончания банкета перед началом речей, Глауен разыскал Вейнесс и вывел ее на балкон, где они уселись рядышком, любуясь раскинувшимися перед ними достопримечательностями.

На Вейнесс была длинная юбка, облегающая в талии и свободная внизу с черными, зелеными и красными как вино полосами, черный жакет из тяжелого матового материала и черная лента в волосах. Она долго молчала, теребя кончик ленты, а потом воскликнула:

— Глауен! Хорошо бы уйти отсюда! Я сидела здесь как на иголках и вся изнервничалась. У меня было такое состояние, как будто у меня в волосах сидит большущий жук.

— Я никогда не видел тебя такой элегантной.

— Правда? Тебе нравится?

— Конечно. Только в этих одеждах ты кажешься слишком далекой и незнакомой.

— А я всегда была таинственной, — кокетливо ответила она, А что касается близости, то я даже матери не позволяю быть слишком близкой.

• Предыдущая
• 71/140
• Следующая