Воин Арете - Вулф Джин Родман - Страница 24
- Предыдущая
- 24/81
- Следующая
Я согласился, что это отличный план, и спросил, кто останется в заложниках.
– Мы предложим ему выбрать самому – любого.
– Тогда он, конечно же, выберет тебя, – сказал я. – Он же не дурак. А мы, если потеряем тебя, лишимся слишком многого.
Эгесистрат пояснил:
– Мы как раз и рассчитываем, что он выберет меня. Если мне удастся поговорить с ним наедине, я, возможно, многого сумею добиться. Кстати, именно об этом я и хотел поговорить с тобой, Латро. Ио мне тоже нужна.
Ио, между прочим, вошла в палатку вместе с ним.
– До появления фракийцев, если помните, я рассказывал вам свою историю, хотя, боюсь, вам уже надоело меня слушать. Мне кажется, вам все же следует знать, почему спартанцы так ненавидят меня и почему я ненавижу их.
– Несомненно, и мы понимаем теперь, почему ты их ненавидишь, – сказала Ио. – Но если ты говорил жителям Элиды всего лишь то, что узнал от богов, то за что спартанцам-то тебя ненавидеть?
Эгесистрат улыбнулся:
– Ах, если б все были такими разумными! Тогда и ссор в мире было бы поменьше. К сожалению, люди ненавидят всякого, кто выступит против них – и по любой причине. Я ведь не только предупредил граждан Элиды о нашествии спартанцев. Я затем предупредил и другие города – предупредил всех, кто хотел выслушать меня. Кроме того, спартанцы сочли оскорбительной для себя весть о моем побеге. К тому же, они знали, что я верой и правдой служил Мардонию. Так вот, я сказал, что спартанцы ненавидят меня; но есть и еще кое-кто – он не спартанец, – кто ненавидит меня куда сильнее, чем они.
Тизамен его имя, Тизамен из Элиды; и этот Тизамен является прорицателем Павсания, регента Спарты.
Лицо Ио так оживилось при этих словах Эгесистрата, что я спросил, не встречалась ли она с этими людьми. Она молча кивнула.
– Ио уже рассказала мне, как вы с ними встретились, – сказал Эгесистрат, – хотя ты этого, разумеется, не помнишь. Она сообщила, что Павсаний называет тебя своим рабом.
Наверное, физиономия у меня при этом стала свирепой, потому что он поспешно добавил:
– Конечно, у него никаких прав на это нет. А еще Ио сказала, что ты подробно описал в своем дневнике ваш разговор с Тизаменом; гораздо подробнее, чем ты ей рассказывал. У тебя нет желания прочесть мне эти записи?
– Конечно, прочту, – отвечал я. – Но ты говоришь, что этот Тизамен из Элиды – прорицатель Павсания? Он тебе не родственник?
Эгесистрат со вздохом кивнул:
– Он действительно приходится мне родственником, правда, дальним. Я же говорил, что у нас в семье были кое-какие раздоры. Помнишь?
– Да, конечно.
– Так вот, самая ранняя из наших семейных ссор была между Теллидами и Клитидами, то есть между сыновьями Теллия и сыновьями Клития, который его предал. Я, как вы знаете, потомок Теллия; а Тизамен – потомок Клития. Он примерно моего возраста. Рассказать вам о нем?
– Хотелось бы послушать, – сказала Ио. – Я не прочь побольше о нем узнать.
– Вот и хорошо. Хотя и Клитиды, и Теллиды происходят от одного и того же человека – от Ямуса, – Клитиды никогда не пользовались таким почетом и уважением, как Теллиды; и, как я слыхал, в юности Тизамен был весьма посредственным прорицателем. Однако он всеми средствами добивался почета как победитель спортивных игр, поскольку обладал чрезвычайно живым умом и ловким телом, да еще невероятной для столь некрупного человека силой.
Слава была его главным устремлением.
Хотя он женился очень рано, раньше большинства своих сверстников, детей у него так и не было; под этим предлогом он занял у семьи своей жены довольно большую сумму денег и отправился в Дельфы – просить совета у Аполлона, бога-Губителя. Однако, оказавшись там, он при первой же возможности постарался выяснить у бога свое будущее и узнал, что добьется пяти блестящих побед.
– Ты имеешь в виду победы на скачках и в других играх? – спросила Ио.
Эгесистрат покачал головой:
– Нет, хотя он полагал именно так. Как вам, вероятно, известно, великие Игры в честь Аполлона проводятся раз в четыре года в Олимпии, а это недалеко от Элиды. И вот Тизамен записался в качестве участника на целых пять видов состязаний! В Элиде только об этом и говорили, как вы сами можете себе представить; а потом слухи достигли Закинфа, и мы тоже все узнали. Мой дядя, брат моей матери, Поликлет, попросил меня обратиться к богам. Я обращался к богам с помощью разных способов гадания по крайней мере полдюжины раз; результаты были однозначно отрицательными, и я сказал дяде, что Тизамен не победит ни в одном из соревнований. И это пророчество оказалось совершенно точным.
Но хватит об этом, я поистине испытываю ваше терпение. Итак, после Игр Тизамен вскоре поступил на службу к Павсанию в качестве прорицателя, но так и не простил мне моих пророчеств. Надо полагать, что именно победы при Саламине и при Платеях и были двумя из тех пяти побед, что обещал ему Великий бог. Ведь Эврибиад, командовавший объединенным флотом при Саламине, был подданным Павсания, а соединенными силами при Платеях командовал сам регент Павсаний.
Эгесистрат помолчал минутку, внимательно на меня глядя.
– Дальше придется вам положиться только на мое слово и постараться поверить тому, что я вам расскажу, – сказал он. – Прорицатель – если он имеет силу и опыт – может наложить на человека почти любое заклятье и заставить его поступать вопреки собственной воле. Вам это известно?
Мы дружно кивнули.
– Маги, как называют прорицателей в Персии, очень сильны в колдовстве.
Я тоже многому научился у одного из них, пока был на службе у Мардония.
Где научился колдовству Тизамен, сказать не могу. Может, его наставником был какой-нибудь маг, попавший в плен у Саламина? Но это только мои догадки. Впрочем, я уверен, что он действительно научился этому искусству; и если ты, Латро, прочитаешь мне кое-что из своих записей, я, возможно, сумею обнаружить что-то весьма интересное.
Я, естественно, тут же развязал старый свиток, разыскал, где упоминалось имя Тизамена, и прочитал этот отрывок, начиная со слов: "Никто меня не встретил". Небольшой кусок Эгесистрат попросил меня повторить еще раз. Я привожу, его здесь в том же виде, как он у меня был записан прежде:
"И еще одно нужно непременно записать, хоть я и не решаюсь сделать это.
Я как раз собирался нырнуть в палатку, в которой живем мы с Ио, Дракайна и Пасикрат, когда услышал совсем рядом странный, лукавый голос Тизамена:
"Убей этого человека с деревянной стопой!" Я тут же оглянулся, но никакого Тизамена не было и в помине".
Эгесистрат кивал, точно в подтверждение собственной догадки.
– Вот-вот. Когда я говорил об этих заклятьях, нужно было еще вспомнить, что колдун может – а часто так и делает – отнять у человека память о каком-то событии. То есть человек забывает все не на следующий день, как ты, а тут же, мгновенно. В данном случае, по-моему, мой родственничек как раз не сумел проявить должного умения, хоть и считает себя великим мастером, потому что даже ты, который все забывает, все же сохранил в памяти кое-что и записал это, хотя тебе его странный лукавый голос и показался похожим на свист ветра. Может быть, зная о твоей забывчивости, он проявил небрежность, а может, именно твоя особенность все забывать на этот раз помогла тебе запомнить самое важное.
– То есть, ты хочешь сказать, что Тизамен действительно там был, даже если Латро об этом и не помнит? – сказала Ио. – Точно призрак, до которого нельзя дотронуться? – Ее всю передернуло.
– Воспоминание о нем было стерто из памяти Латро, – отвечал Эгесистрат.
– Подобно тому, как исчез и призрак Тизамена. Когда Латро вместе с Павсанием и его стражником вернулись со скалы, откуда рассматривали корабль, который должен был везти вас в Сест, Тизамен, видимо, увлек Латро в сторонку, а может, даже отвел его в свою палатку или в какое-нибудь другое место, где ему точно никто не мог помешать. Там он и опутал его своими чарами, и, судя по последующим событиям, последними словами его заклятья были именно эти: "Убей человека с деревянной стопой". Но было там и что-то еще, что заставило Латро забыть даже это приказание. Видимо, Тизамен старался заставить его вообще забыть, что он разговаривал с ним в отсутствие Павсания. Вряд ли регенту пришлось бы по душе то, что человека, которого он посылает в Херсонес с определенной целью, использовал в своих личных устремлениях мой хитроумный родственничек. Так что второе заклятье – приносящее забвение – было абсолютно необходимо.
- Предыдущая
- 24/81
- Следующая
