Петля «Анаконды» - Вудс Стюарт - Страница 43

• Предыдущая
• 43/72
• Следующая

Кэт пожал ему руку.

— Спасибо.

Бергман ему как-то сразу понравился.

Хозяин кабинета указал им на диван, но Хэджер собрался уходить.

— Базз, мое управление и посол пообещали Кэтледжу оказать любую посильную помощь в розыске его дочери, которая может быть жива. Ему кажется, что ее исчезновение каким-то образом связано с наркобизнесом. Поэтому передаю его тебе. Расскажи ему, чем ты занимаешься, и подумай, сумеете ли вы ему чем-то помочь.

Он оставил их одних и закрыл за собой дверь.

— Мне как-то неловко, — произнес Бергман, когда они сели. — Я думал, что ваша дочь убита.

— Вначале мне тоже так казалось, но с тех пор многое произошло, — ответил Кэт и поведал ему свою печальную историю.

После того, как Кэт закончил, Бергман некоторое время молчал.

— А «Гольфстрим» отправился в Летисию?

— Так сказала Кэндис Ли. Где находится Летисия?

Бергман встал и повел его к большой карте Колумбии, висевшей у него на стене. К югу от Боготы территория страны сужалась. Палец Бергмана указал на крайнюю южную оконечность страны.

— Я не знал, что территория Колумбии доходит до Амазонки, — сказал Кэт, внимательно разглядывая карту.

— Да, Летисия — это пограничный район между Колумбией, Перу и Бразилией. Амазонка, подойдя к колумбийской границе, сворачивает на юго-восток. Вы видите, что Летисия находится на крайней южной точке трапециевидной территории Колумбии, обозначенной с востока и с запада прямыми границами, с севера — рекой Путумайо и с юга — Амазонкой. Эта зона — центр кокаинового бизнеса. Кокаиновые кустарники растут в Перу и Боливии, их листья переправляются по Амазонке в Летисию и направляются на фабрики, находящиеся в этой зоне.

Он подвел Кэта к доске, обклеенной фотографиями лачуг и оборудования. На некоторых даже видно, как кипит работа.

— Отсюда их продукция пересылается в самые разные места, но главным образом на Север, на полуостров Гуахира, что на Северо-Востоке страны, а оттуда контрабандой переправляется в Штаты.

— Да, я был на Гуахире.

— Не врете? Там довольно опасно.

— Скажите еще раз — что вы возглавляете? — спросил Кэт.

— НАУ — вспомогательное подразделение по борьбе с наркотиками. Мы были созданы для того, чтобы помогать странам, в которых производятся наркотики, бороться с этим злом на месте и не давать торговцам наркотиками вывозить это зелье в США.

— Я впервые слышу о вашей организации, — сказал Кэт. — А вы имеете отношение к Отделу по борьбе с наркотиками?

— Нет. Этот Отдел — государственная силовая организация при Министерстве юстиции, которая уполномочена действовать в Соединенных Штатах и за их пределами. Мы же подчиняемся Госдепартаменту; мы не ведем вооруженную борьбу. Наша задача — стимулировать и материально поддерживать те государства, в которых производятся наркотики и через чью территорию их провозят.

— Ну и как успехи?

— Успехи есть, но приходится нелегко. Эти люди работают в отдельных районах, в джунглях. Их трудно найти, а когда мы их все-таки находим и разрушаем эти фабрики, они быстренько снова их отстраивают. Мы имеем дело с преступной группой, которая намного богаче, чем правительства некоторых стран. Бетонный аэродром? С точки зрения денег это ерунда. Колумбийцы чуть ли не каждый день бомбят их, а эти ребята заново их заливают.

— Раз в ходу такие деньги, то наверняка тут развита коррупция.

— Невероятно развита. Если какого-нибудь полицейского в Богом забытом месте ставят перед выбором: либо принять сотни тысяч долларов наличными, либо получить пулю в живот — тут уж трудно ответить «нет». Жестокость этих людей не имеет пределов. Коррупция проникает и в высшие структуры власти, но все же мы надеемся, что в основном работаем с честными государственными чиновниками. Конечно, во время операции непросто обеспечить полную безопасность, поскольку какой-нибудь мелкий клерк или секретарша за несколько тысяч долларов может сделать один звонок и всех выдать с головой.

— А финансируют вас сносно?

— У нас скромный бюджет, но мы могли бы поправить свои дела, если бы не варились в собственном котле и попросили помощь со стороны. Например, в Техасе есть своеобразное кладбище самолетов. Там у них чего только нет — от вертолетов до транспортных самолетов С-130. Я могу отремонтировать большой самолет всего за какие-то сотни тысяч долларов, и он сослужит колумбийцам хорошую службу. Но я не в состоянии заполучить такую машину. Департаменты грызутся между собой и никак не могут принять решения.

— А федеральные управления не сотрудничают друг с другом?

— Ну почему же? Парни из Отдела и я вместе с колумбийцами разрабатываем сейчас очень крупную операцию, но когда приходится что-нибудь согласовывать со всеми инстанциями, начиная от Госдепартамента и кончая военно-воздушными силами, начинаешь думать, что проще было бы иметь дело с Советами.

— А чем вы сейчас заняты?

— Я не имею права это разглашать, но скажу вам по большому секрету, что это самое крупное дело, которое нам приходилось вести совместно, и оно под угрозой срыва. Почему — вы уже знаете.

Он снова уселся на диван.

— Но хватит о моих проблемах, — сказал он. — Мы тут для того, чтобы обсуждать ваши дела.

Кэт устроился на стуле.

— Да. Похоже, мне придется лететь в Летисию.

Бергман энергично замотал головой.

— Держитесь оттуда подальше. Вас примут или за торговца наркотиками, или за нашего лазутчика. Если полицейские примут вас за торговца наркотиками, они не будут с вами церемониться, а если преступники решат, что вы — агент, ну, должен вам сказать, что наши ребята принимают мучительную смерть. В любом случае — выяснить что-нибудь о том, что вас интересует, вам не удастся.

— Что же мне тогда делать? Это у меня единственная ниточка.

— Меня интересует самолет. Я не слышал, чтобы тут появился «Гольфстрим». Никто из колумбийских бизнесменов не может позволить себе такую роскошь. Он стоит пятнадцать миллионов долларов; совершенно очевидно, что тут пахнет наркотиками. Что еще вы о нем знаете?

Кэт наклонился вперед.

— Может быть, вы думаете, что он имеет отношение к той крупной операции, которую вы затеяли?

— Возможно. Во всяком случае, это новая деталь.

— Он улетел в Летисию. — По-видимому, именно там вы собираетесь проводить вашу операцию?

— Я не могу это обсуждать, — твердо ответил Бергман. — Послушайте, вы сказали, что преследовали самолет от Картахены досюда, но не сказали, зачем. У меня такое ощущение, что вы знаете больше, чем говорите.

Кэт снова откинулся на спинку стула.

Его лицо, как у игрока в покер, приняло каменное выражение.

— Не исключено. Вы раскройте свои карты, а я раскрою свои.

Бергман тоже надел маску непроницаемости, словно его партнер за карточным столом молча посмотрел на него, потом встал и направился к двери.

— Я вернусь через минуту, — сказал он.

Однако не было его намного дольше. Кэт ходил по кабинету, разглядывая материалы на стенах. Тут висели таблицы, на которых было обозначено, сколько тонн наркотиков уничтожено, фотографии жилищ, прилегающих к фабрикам, аэродромов.

Бергман возвратился в сопровождении Хэджера и какого-то латиноамериканца.

— Мистер Кэтледж, это Хуан Гомес, старший агент ДЕА — Отдела по борьбе с наркотиками — в Колумбии.

Кэт пожал ему руку.

— Вы колумбиец, мистер Гомес? — спросил он.

Гомес выглядел слишком крупным для латиноамериканца и физически развитым.

— Нет, калифорниец, — ответил он. — Зовите меня Джонни.

— А я — Кэт.

Все сели.

— Так вот, Кэт, — сказал Бергман, — я введу вас в курс дела, но при условии, что, вернувшись в отель, вы не разболтаете все это первому попавшемуся бармену. Договорились?

— Договорились.

— Последние полтора года — в особенности в последние несколько месяцев — к нам стали поступать сведения о новой организации по торговле наркотиками, которая намного крупнее всех известных нам. По слухам, она контролирует добычу кокаинового листа в Перу, производство кокаина в Колумбии, поставки его в Гуахиру и распространение в Соединенных Штатах.

• Предыдущая
• 43/72
• Следующая