Весьёгонская волчица - Воробьев Борис Никитович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая

– Додумался: погладь, доченька, волчицу! А если бы укусила?

Егор, конечно, оправдывался, говорил жене, что зря она надумывает всякие страхи, но в душе ругал себя за лишнюю уверенность. И чего действительно сунулся? Собирался волчат дочке показать, а свёл всё на волчицу. А она волчица и есть, мало ли что ей в голову взбредёт…

Но взбрело не волчице. В том, что вскорости навалилось как снежный ком, она была лишь невольной соучастницей, хотя весь сыр-бор и разгорелся вокруг неё. А поджёг этот бор тот, о ком Егор и думать уже перестал.

Волчатам перевалило на второй месяц, от молока они пока не отказывались, но в то же время ели всё, что Егор приносил волчице. И особенно любили кости. Их они и глодали, кости были игрушками, из-за них волчата устраивали такие стычки, что хоть разнимай.

С костей-то всё и началось.

Кому как не Егору было знать, чем он кормит волчицу, каким мясом и какими костями. Всё у него было на учёте, всё распределено, а потому внезапная находка привела его в полное замешательство. Убирая однажды у конуры, Егор наткнулся на кость, которая попала сюда явно со стороны. В погребе у Егора оставались лишь коровьи мослы, принесённые Гошкой, а на траве валялась самая настоящая баранья лопатка, причём не завалящая, не недельная, а сахарно-белая, как будто барана зарезали только вчера.

Первой мыслью было, что это опять Петькины козни, но и волчица, и волчата были живы и невредимы, и, стало быть, Петька тут ни при чём. Но ведь кто-то принёс кость, не могла же она с неба свалиться!

Ясно, что не могла, и нечего тут ломать голову: кость принёс волк. Значит, как ни пугал он его, а волк не испугался и всё это время был в курсе всех дел. Пока волчата были грудными, таился, а теперь пришёл срок кормить детишек мясом. Вот он и начал.

Егор плюнул с досады и злости. Спокойной жизни пришёл конец. Волк действует не по злу, а по природе, выводку нужно мясо, и весь тут сказ. И незачем гоняться по лесу за каким-нибудь зайцем, когда под боком деревенское стадо. Бери любую овцу, ешь сам и неси волчатам.

– Лучше не придумали! – сказал Егор волчице, безмятежно наблюдавшей за ним. – Ну и что теперь? Брать ружьё и картечью по твоему хахалю?

Забросив кость подальше, Егор ушёл к сараю и сел там на дрова. Ну как быть в самом деле, как отвадить волка? Про ружьё хоть и сказал, да от него сейчас никакого проку. Трудно не застрелить волка – трудно увидеть, выследить. Была б зима, какой разговор, а когда нет следов, тут и пушка не поможет. Караулить? Тоже пальцем в небо. Ты его с одной стороны ждёшь, а он с другой нагрянет. А то и вовсе не придёт, учует.

Егор прикинул, когда мог прибежать волк. Вчера никакой кости не было, увидел бы сразу, значит, волк был сегодня. Стадо выгоняют рано, зарезал ярку, и никаких тебе хлопот. А мог и днём заскочить, на огороде до вечера никого – заходи и делай что хочешь… Где, паразит, зарезал – здесь или в каком другом месте? Если здесь, вечером всё выяснится, когда стадо пригонят.

Тут, как представил себе Егор, дело могло повернуться по-разному. Если волк зарезал барана или овцу в стаде, люди могли прийти к Егору и сказать: извини, Егор, не знаем, что за волк унёс нынче ярку, не видели, но имеем подозрение, что твой. Какой твой? А тот самый, который всю зиму к волчице шастал. Может, он и сейчас к ней ходит, откуда ты знаешь? В общем, хочешь не хочешь, а получается, привадил ты его. Вот и отваживай. Как? Нас это не касается, но перво-наперво застрели волчицу. Застрели, Егор. Сам знаешь, мы в твои дела не вмешиваемся, но раз началось такое, больше терпеть не будем.

Рассуждая по-другому, можно было допустить, что ходоки не придут. Подумаешь, волк зарезал овцу. В первый раз что ли? Посчитать, сколько пропало скота, со счёта собьёшься. А что поделаешь? Волков всех не перебьёшь, они, как мыши, плодятся.

Однако в такой поворот Егор мало верил. Люди не дураки. Если б знали про волка, развели бы руками: ну пропала овца и пропала, стадо большое, а пастух один, за всем не углядит. Но теперь цепочка вела прямо к Егору, и он с нетерпением дожидался вечера, чтобы во всём удостовериться.

Но стадо пригнали, и никакого шума не было. Ни у кого ничего не пропало, колхозных коров и овец угнали на скотный двор, а своих хозяева разобрали по домам.

Стало быть, у соседей поживился, подумал Егор про волка. До них всего ничего, пять километров, для волка это не крюк.

Но даже то, что волк придерживался «золотого» правила: не воруй, где живёшь, никаким оправданием ему не служило. Не было разницы в том, где он резал скот, главное, что резал. И остановить его мог только Егор. Волчицу надо было отпускать и как можно скорее.

До воскресения, когда бы можно было сделать всё без спешки, оставалось два дня, и Егор решил: семь бед – один ответ, подождёт до воскресения. А там и волчицу отпустит, и волчат в лес отнесёт. Логово небось цело, вот и пусть устраиваются в нём хотя бы на первое время. Волк их быстро разыщет, станут снова жить вместе, и всё образуется.

Два дня – это два дня, за этот срок волк мог и ещё кого-нибудь зарезать, но этот грех Егор брал на себя. В случае чего он даже был готов заплатить за ущерб, но решать с волчицей на скорую руку не хотел. Волчица – не волчата. Близкое расставание с ними Егора не затрагивало. Волчата были забавны и смешны, и он любил смотреть на их возню, но они были для него всё равно как игрушки – позабавился и забыл. С волчицей же было связано столько, что могло уложиться и в целую жизнь, и Егор не мог одним махом отрубить всё. Получалось, что он выпроваживает волчицу и даже хуже – избавляется от неё. Чуть не год жила, и ничего, а запахло жареным – и катись, милая, подобру-поздорову? Нет, сказал Егор, хоть два дня, но доживём по-человечески. Нечего пороть горячку, всё успеется.

Но обернулось по-другому.

Пятница выдалась жаркой и душной, в кузнице было как в пекле и Егор еле дождался обеда. А придя домой, не стал даже есть, выпил крынку холодного молока, бросил на пол полушубок и растянулся на нём. Жены дома не было, она ещё с вечера сказала, что к ним приезжает ветеринар делать осмотр, дочку, как всегда, забрала бабушка, и Егора никто не тревожил. Можно было спокойно полежать весь час и отойти от кузнечной жарищи. Тянуло в сон, но Егор не давал ему воли, знал: закроешь глаза и провалишься, всё проспишь, а Гошка по своей доброте будет до конца дня один уродоваться.

Но и просто полежать не удавалось. Хлопнула калитка, и за окном послышались мужские голоса. Егор поднялся и выглянул в окно. По дорожке к дому шли председатель и какой-то незнакомый мужик. У Егора ёкнуло сердце. Он сразу подумал, что идут неспроста. Наверное, волк опять набедокурил, и опять, наверное, у соседей – мужик-то оттуда, не иначе. Видать, и про волка пронюхал, и про волчицу.

В дверь постучали, потом начали шарить по ней, отыскивая скобу, – со света на мосту было темно.

– Свои все дома, – сказал Егор, открывая дверь.

– Так и мы не чужие, – ответил председатель. – Можно к тебе?

– А чего ж нельзя, проходите.

Егор усадил пришедших на лавку, а сам устроился на табуретке.

– А мы к тебе по делу, Егор, – сказал председатель. – Вот товарищ из района приехал, он сейчас тебе всё обскажет.

Никакой, оказывается, не сосед, а из района! Не утерпели всё-таки, притащились!

Егор посмотрел на гостя новыми глазами. Он был невысок, плотен, в рубашке с расстёгнутым воротом, в сапогах. Сев, он положил на колени полевую сумку, какие до сих пор имелись у многих, хотя с войны прошло почти десять лет. Должно быть, жара сильно донимала приезжего: лицо его было всё в капельках пота, даже подбородок, на котором выделялась неглубокая ямка. Она почему-то не понравилась Егору и вызвала неприязнь к человеку, которого он видел впервые. Видать, дотошный, подумал Егор.

А приезжий, не подозревая, как о нём думают, перешёл к делу.

– В райсовет, товарищ Бирюков, поступило заявление, в котором сообщается, что у вас в доме уже больше года содержится волчица. И не только она. – Представитель власти сделал паузу, давая понять, что ему известно, кого ещё кроме волчицы пригрел Егор. – И я специально приехал, чтобы выяснить всё на месте. Как мне сказали, сигнал соответствует действительности, но я должен сам проверить факт.

• Предыдущая
• 23/34
• Следующая