Великий Эллипс - Вольски Пола - Страница 47

— Иди сюда, дружище, ты должен видеть это, это просто чудесно. Посмотри сюда, — Мильцин обвел рукой макет города. — Ты видел что-нибудь подобное? Разве это не великолепно?

— Очень мило, сэр, — не выражая особых эмоций, ответил Невенской.

— Очень мило? И это все, что ты можешь сказать? Ха, твоя оценка возбуждает, как остывший чай. Невенской, открой по шире свои глаза! Неужели ты не видишь, что это такое?

— Это отличная модель, Ваше Величество, в миниатюрном виде представлен красивый город, вне всякого сомнения, превосходный город…

— Это не просто город, — Мильцин едва сдерживал распиравшие его эмоции. — Это — Город, Невенской, город будущего! Ты только посмотри на него. Посмотри внимательно на новые формы! А какая архитектура, невиданные детали и приемы, а ты посмотри, какие улицы, а какие новейшие научные методы утилизации отходов, многообещающие способы использования энергии воды, пара и невидимых сил природы, и газовое освещение, и рациональное использование вибрационных полей — все это безупречно, довольно цельно и убийственно современно! Никогда в жизни я не видел ничего более современного. И это все здесь, Невенской. Ответ на все вопросы, истина, прямо вот здесь, перед нами!

— Ответ на вопросы? На какие, Ваше Величество? — отважился уточнить Невенской.

— Во что превратимся мы и наш мир. Куда мы движемся, как мы будем жить, что будем делать. Ответы на все эти скромные вопросы, мой друг! Вот они, перед тобой, путь перед нами открыт, реальность завтрашнего дня разместилась прямо у меня на столе. Говорю тебе, нас освободили! Я хочу начать прямо сейчас!

— Начать, сир?

— Строить, парень, строить! Я уже выбрал строительную площадку, самая лучшая местность среди наших болот, ты себе ее и представить не можешь, это недалеко от Гилкбурга. Я готов, я горю желанием, я умираю от нетерпения немедленно начать строительство! Когда я думаю о будущем и его чудесах, когда я размышляю об идеальном мире, который настанет для всего человечества, о всеобщей пользе, которую я принесу, я признаюсь, Невенской, такой восторг разрывает мне сердце на части, что я готов расплакаться! Ха, это будет грандиозно! Ты только посмотри, какие совершенно необычные детали украшают мой макет здесь. Ну, — тут Безумный Мильцин вспомнил, — если быть абсолютно точным, это, по правде говоря, макет Зелькива, — король кивнул головой в сторону иностранца.

— Я всего лишь собрал воедино несколько оригинальных идей, которые принадлежали Вашему Величеству, и развил их здесь, — деликатно заметил незнакомец.

— Это верно. Во всем этот так много меня самого, — кивнул король. — Тем не менее честность заставляет меня представить здесь Зелькива как господина архитектора. Он весьма смышленый парень, этот Зелькив. На тебя чем-то похож, Невенской. Ах да, так он еще и твой соотечественник, разаулец, так что, я думаю, пришло время вам двоим познакомиться. Благородный землевладелец Фрем Зелькив, прошу вас, познакомьтесь с моим хорошим другом — талантливым и занимательным Невенским. Не сомневаюсь что вам, двум северянам, есть о чем поговорить!

Королевское представление их друг другу стерло социальное неравенство между знатным землевладельцем и безродным магистром тайных знаний. Зелькив сердечно протянул руку. Стремительный поток разаульской речи сорвался с его губ.

Невенской похолодел, и во рту у него пересохло.

— Затруднительное положение? — поинтересовался Искусный Огонь.

— Крайне затруднительное. Я не понимаю, что он говорит, для меня это все пустая тарабарщина.

— Тарабарщина затруднительная?

— Тарабарщина очень затруднительная, настолько затруднительная, что я… — мозг Невенского заработал как маховик, выбросив на поверхность свежую идею. Он сделал лицо, прежде чем заговорить на гецианском, подкрашенном сильным акцентом:

— О, как ублажает мой слух музыка родной речи, и все же я не могу забыть, что для Его Величества Мильцина наш разаульский не более чем северная тарабарщина. Великодушие Его Величества безмерно, и все же я бы не посмел слишком эгоистично испытывать его терпение и потому должен выражаться, насколько позволяют мне мои возможности, на родном языке короля.

— Ха, какая милая любезность! Хорошо сказано, Невенской! — воскликнул король.

Благородный землевладелец Фрем Зелькив немного покраснел, почувствовав скрытый упрек и допущенную им оплошность, но достойно выкрутился:

— Патриотические чувства на время перекрыли мое ощущение грани уместности, сир. К счастью, мой соотечественник не настолько обременен нахлынувшими чувствами и великодушно готов поправить мою ошибку.

Невенской пробурчал что-то миролюбивое в ответ.

— Как-нибудь мы выпьем вуврака и поболтаем на разаульском, — неприветливо закончил тему Зелькив, — обменяемся бесчисленными воспоминаниями о нашем родном доме.

Доме. Мне что — рассказать тебе о маленькой квартирке над магазинчиком моего папаши в Фленкуце? Вслух Невенской ответил как подобает:

— Воспоминание о родном доме хранится в каждом разаульском сердце, господин землевладелец.

— Ну вот, два моих любимых северных гения нашли друг друга, теперь у них есть повод пображничать, как я и ожидал — радостно на свой лад интерпретировал ситуацию Мильцин. — Но я вас здесь собрал, джентльмены, не для воспоминаний. Вуврак, в котором вы, разаульцы, так безрассудно находите наслаждение, должен подождать, поскольку у нас с вами есть дело. Вы здесь, чтобы обменяться чудесами своих талантов и достижениями. Зелькив продемонстрирует Невенскому центральные моменты нашего замечательного макета, и он, конечно же, оценит нашу работу. Ну, давай, парень, покажи ему!

Следующие полчаса Невенской молча стоял, смотрел и слушал, как Благородный землевладелец Фрем Зелькив демонстрировал ему различные футуристические шедевры своего миниатюрного города. Здесь были акведуки и фонтаны с настоящей струящейся водой, крошечные газовые фонари, которые горели, двигающиеся механические лестницы, соединяющие разные уровни, подвесные крытые стеклом пешеходные переходы, куда можно было подняться на современном лифте, приводимом в движение паром, оригинально спрятанные мусоропроводы, ведущие вниз, к подземным утилизирующим установкам, чудесные вибрационные поля с движущимися механизмами, миниатюрные котлы, вырабатывающие настоящий пар, действующие сборщики ветра, искусно сделанная система сигнальных огней, способная передавать сообщения в любую точку города, ледохранилище, спрятанное под серебряным изоляционным куполом, и многое другое, и все — очень замечательное, как и обещал король.

Демонстрация завершилась, и Невенской исторг из себя требуемое восхищение, в данный момент оно было искренним. Его слушали с явным наслаждением, но недолго. Мильцин задал новую тему:

— Теперь твоя очередь, Невенской. Давай, парень, удиви нас! — тихим голосом заговорщика обратился к магистру Мильцин. — Ты принес своего зеленого друга, а?

Магистр склонил голову в знак согласия.

— Ха, отлично! Тогда немедленно выпускай его — разбуди наше чудо, позабавь нас!

— Забавлять! Это моя величайшая работа, ты — ничтожество, это — моя жизнь! — Невенской спрятал свое негодование за почтительной улыбкой. Он обратил свой голос внутрь и еще дальше, в область неизвестного, и спросил:

— Прелесть моя, ты слышишь меня?

— Слышу тебя, — ответил Искусный Огонь.

— Тогда выходи, красота моя, ослепи мир.

Тонкая струйка зеленого пламени змейкой выползла из нагрудного кармана Невенского. У Благородного землевладельца Зелькива вырвался возглас изумления.

— Видел? А что я тебе говорил? — торжествовал Мильцин. — Это что! Пустяк, так, ерунда. Подожди, мой Искусный Огонь покажет, на что он способен!

— Обними меня, — внутренним голосом приказал Невенской, и огненная змейка начала расти, вытягиваясь и обвиваясь вокруг своего господина, и вот уже магистр стоял, полностью опутанный кольцами живого огня, который не причинял ему никакого вреда. — Окутай меня.