Крокки из Рода Барса или Мир Оборотней (СИ) - Волознев Игорь Валентинович - Страница 32

Тронный зал Бронзового Замка, где когда-то короновался сам Герриг, был украшен геральдическими флагами графств и герцогств Страны Змей. На стенах висели черные гобелены с вышитыми на них золотыми изображениями драконов, возле трона четверо дюжих воинов держали громадное знамя с гербом королевы: белая змея, обвивающая черный меч. Сквозь распахнутые окна в просторный зал вливался утренний свет, озаряя мраморный пол, гобелены, флаги, толпу разряженных придворных и высокий, сверкающий бриллиантами трон, на котором восседала Швазгаа.

Перед троном, посреди свободного пространства, стояли три девочки, старшей из которых было семь лет, а двум другим и того меньше. Дочери короля Эрго предназначались в жертву змеиной королеве, что являлось важнейшей частью ритуала коронования, применявшегося в Стране Змей с незапамятных времен. Швазгаа смотрела на малюток с неудовольствием. Согласно обычаю, право на престол завоеванной страны давало съедение только ее короля или его законного наследника. Но Эрго погиб, а наследоравший ему Крокки скрылся. Хитроумный план, посредством которого Швазгаа хотела заполучить его для сегодняшней коронации живьем, не удался. Ее посланцы, отправленные в склеп, нашли пустой гроб. Пришлось объявить Крокки мертвым, тем более имелись свидетели его смерти и похорон.

Таким образом, из представителей королевского дома Граэрры оставались только три эти девочки. Но они, согласно граэррским законам, не могли претендовать на корону. Наследовать престол имели право только мужские представители династии. Так что сегодняшнее ритуальное кушанье, в строгом смысле, не давало королеве. оснований объявить себя одной крови с Герригом и владычицей его страны. Но ничего другого ей не оставалось. Необходимо было как можно скорее покончить с неопределенностью в вопросе о власти и дать понять непокорным граэррским баронам, прячущимся в своих неприступных замках, кто повелевает королевством.

Она кивком головы сделала знак жрецу — распорядителю церемонии. Яйцеголовый жрец с морщинистым зеленым лицом, весь задрапированный в тяжелую, болотного цвета тогу, приблизился к девочкам и снял с них туники, оставив их голыми и, казалось, еще более беззащитными в окружении враждебной им змеиной знати. Зеленолицые дворяне, разодетые в черные и темно-зеленые шитые золотом одежды, взирали на пленниц с холодным бесстрастием. Девочки прижимались друг к другу и беспомощно оглядывались, тщетно ища знакомые лица.

После того, как протрубил герольд, в зале воцарилось гробовое безмолвие. Слышались лишь всхлипывания девочек и шелестение штандартов на легком ветерке, веявшем из окон. Швазгаа снова кивнула, и второй жрец приблизился к девочкам, держа блюдо с водой, специально доставленной из подземного храма Страны Змей. Жрец трижды опустил в воду пальцы и окропил ею предназначенных к смерти.

Надрывно и протяжно завыли трубы-раковины, глухо начали бить барабаны. Придворные отступили на несколько шагов, расширив свободное пространство вокруг девочек. Жрец с блюдом отошел. Все взоры устремились на Швазгаа.

В человеческом облике королева отличалась от своих соплеменников более правильными чертами лица и белым цветом кожи. Ее внешность свидетельствовала о происхождении от древней змеиной расы, когда-то распространённой в Стране Змей, но со временем слившейся с более грубыми представителями Рода. Лишь среди жрецов, женившихся на близких родственниках, эта древняя раса еще сохранялась в относительной чистоте.

Швазгаа, дочь жреца, с малых лет изучавшая магию, вызывала в своем народе священный трепет. Эмеи считали ее самой красивой женщиной в их Роду, да и не только они: немало граэррских рыцарей, увидев королеву, без памяти влюблялись в нее. Хотя, по слухам, дело здесь заключалось не в одной только красоте: королева, будто бы умела привораживать к себе мужчин. Молва утверждала, что королева, насладившись ласками очередного возлюбленного, наутро перекидывалась в змеиный облик и пожирала несчастного…

При звуках барабанов Швазгаа встала и небрежным движением руки отстегнула застежки на своем белоснежном, спадающем, широкими складками платье. Шелестя, оно упало к ее ногам. Королева предстала перед придворными обнаженной. Ее черные пышные волосы тяжелыми волнами спадали на белые плечи, пронзительные желтые глаза сверкнули и устремились на малюток. Она вновь опустилась на трон, подобрала под себя точеные ноги и в тот же миг превратилась в крупного белого удава с черно-золотым узором на теле. Десятиметровая рептилия медленно извивалась на королевском троне Граэрры, кольцами обвив подлокотники, водя треугольной головой и двигаясь в такт ударам барабанов. Ритуальное действо началось.

Змея, плавно изгибаясь, скользнула с трона и неторопливыми, волнообразными движениями направилась по мраморным плитам пола к дочерям короля Эрго. Ее движения были ленивы, глаза полузакрыты; она словно бы и не глядела на крошек. Швазгаа сделала вокруг них широкий круг. Испуганные девочки оказались в самом центре свившегося кольцом упитанного узорчатого тела, переливавшегося в лучах солнца. Швазгаа, скользя по мрамору, постепенно сужала кольцо. Ее гибкое тело ходило волнами, временами мягко касалось дрожащих малюток, словно гладило их, змеиная голова проплывала возле коленей, бедер и животов бедняжек.

Те следили за ней глазами, полными ужаса; младшие девочки даже перестали плакать. Они теснее прижались друг к другу. Но зловещая голова, волоча за собой поблескивающее чешуйчатое тело, протискивалась между ними, отделяя одно тельце от другого, и вот уже они оказались в волнах змеиных колец. Кольца оплетали малюток, приподнимали их над полом и словно укачивали в своих объятиях.

Самую младшую девочку, обвитую хвостом, понесло навстречу поднявшейся змеиной голове. Швазгаа раскрыла пасть и буквально натянула ее на детскую головку. Девочка забилась, но ее истошный крик потонул в реве раковин и грохоте барабанов. Змея, придерживая своими кольцами трепыхающееся тельце, продолжала с методичной неторопливостью затягивать ребенка в свою утробу. Голова и плечи девочки исчезли в ужасающей пасти. С минуту передохнув, Швазгаа вновь задергала головой. Скоро лишь две безжизненные детские ножки остались торчать в ее пасти. Движения головы продолжались и ножки тоже исчезли… На теле царственной рептилии образовалось небольшое вздутиесвидетельство того, что добыча проглочена и начала перевариваться. Барабаны продолжали грохотать, а змеиные кольца — извиваться вокруг двух оставшихся девочек.