Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 - Випперман Вольфганг - Страница 5

• Предыдущая
• 5/57
• Следующая

Почти все исследователи и теоретики согласны в том, что фашизм был результатом глубокого экономического и общественного кризиса. Но такое утверждение не очень содержательно, поскольку в конечном счете дело сводится к масштабам и характеру кризиса. Это видно из следующего дальше очерка развития итальянского фашизма[51]. Его возникновение и его рост были определены и обусловлены специфическими экономическими, социальными и политическими проблемами, возникшими уже в 19-м столетии и обостренными течением и исходом Первой мировой войны.

В середине прошлого столетия Италия была, по сравнению с другими странами Западной и Центральной Европы, отсталой аграрной страной[52]. С 70-х годов 19-го века там пытались провести индустриализацию. Это привело к тесному сотрудничеству промышленности, банков и государства, активно поддерживавшего своей политикой экономическое развитие. В результате этого выиграла прежде всего североитальянская тяжелая промышленность в ущерб другим отраслям промышленности, в частности текстильной. Сельское хозяйство в сущности оставалось запущенным. Это касалось не только чисто аграрного Юга, в значительной степени еще скованного феодализмом, но и сельскохозяйственных областей Севера. В Италии дело не дошло ни до аграрной революции, ни до реформы отношений собственности и земельной реформы. Масса мелких арендаторов и сельскохозяйственных рабочих, противостоявшая немногочисленным крупным земельным собственникам, жила в крайне тяжелых экономических условиях. Государство мало что делало для облегчения нужд сельского пролетариата и массы заводских рабочих, возникшей в ходе промышленного развития северных регионов.

После успешных войн с Австрией в 1861 году появилось Итальянское королевство, которое смогло добиться территориального единства страны – в 1866 году к нему была присоединена Венеция, а в 1870 – Папская область; но оно было неспособно и не готово разрешить все более обостряющиеся социальные проблемы[53]. Промышленная и аграрная элита умела проводить свои экономические интересы. Поскольку до 1880 года избирательным правом пользовалось лишь 2,5% населения, правительство состояло большей частью из правых и левых либералов, которым нетрудно было найти для этой политики большинство в парламенте. Но и после того, как в результате избирательной реформы 1881 года значительная часть городских средних слоев получила избирательное право, прежний альянс промышленной элиты Севера с аграрной элитой Юга сохранил свою власть. Оппозиционные силы побуждались к сотрудничеству личными сделками, обещаниями и угрозами, чем достигалось сохранение status quo. Итальянцы обозначали эту непарламентскую политическую практику выражением «trasformismo», что в дословном переводе означает «переформирование». Но такая политика умиротворения и компромисса под знаком «trasformismo» оказалась бессильной перед лицом нараставшего социального движения и массовых беспорядков, голодных бунтов и забастовок. Поэтому ведущий либеральный политик Джолитти попытался добиться сотрудничества лидеров основанной в 1882 году социалистической партии и католической партии «пополари» (popolari) [Популисты (итал. – «народная партия»). – Прим. перев.], проводя модернизацию и осторожные социальные реформы. Однако реформы, к которым стремился Джолитти, и его тактика «trasformismo», применявшаяся также к социалистам и «пополари», столкнулись и в буржуазном лагере с неприятием и критикой. Эти силы соединились в Итальянскую националистическую ассоциацию (Associazione Nazionalista Italiana); они решительно отвергали предложенные Джолитти социальные реформы и предлагали вместо этого отвлекать внимание масс откровенно националистической и империалистической политикой[54]. Но эта тактика, поневоле перенятая также Джолитти, оказалась безуспешной. Поскольку националистические требования присоединения «неискупленных итальянских земель» («Italia irredenta») в Южном Тироле и в Истрии ввиду внешнеполитической ситуации в то время еще нельзя было удовлетворить, правящие круги обратились к колониальной политике. Хотя нападение на Абиссинию в 1896 году окончилось сокрушительным поражением итальянских войск при Адуа, в 1912 году удалось аннексировать Ливию – лишь после длительных и кровопролитных сражений. Но и в области внутренней политики попытки отвлечь внимание от социальных проблем империалистической и националистической политикой оказались не вполне успешными. Хотя значительные слои мелкой буржуазии удалось мобилизовать и сплотить этой тактикой, сторонники социалистической партии не дали обмануть себя лозунгами, призывавшими заменить классовую борьбу «борьбой наций».

Большинство социалистической партии под руководством Бенито Муссолини[55] отказалось сотрудничать с правительством под знаком реформизма. В первых выборах, проведенных в 1913 году по принципу всеобщего избирательного права (для мужчин), радикальное крыло социалистов добилось крупного успеха. В 1914 году произошли многочисленные забастовки недовольных промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Это побудило консервативные группы, объединившиеся вокруг председателя Совета министров Саландра, еще раз попытаться стимулировать националистические настроения в массах мелкобуржуазного происхождения, чтобы отвлечь их от насущных социальных проблем. Вначале такая концепция показалась успешной. Под давлением интервенционистов, к которым примкнул и Муссолини, покинув из-за этого социалистическую партию, итальянское правительство более или менее вынужденно решилось вступить в войну на стороне союзников[56]. Вначале война привела не только к сплочению масс посредством мобилизации, но и к модернизации и ускоренному росту экономики. Однако этот экономический рост неизбежно оказался искусственным и недолговечным, поскольку он по существу основывался на поддерживаемых государством военных заказах и кредитах.

После войны обнаружилось, что прежние экономические, социальные и политические проблемы никоим образом не разрешились, а напротив, проступили в еще более острой форме[57]. Перевод на мирные рельсы искусственно раздутого военного производства, в ряде отраслей направляемого государством, оказался крайне трудным ввиду снижения спроса на мировых рынках и большого бюджетного дефицита. Давала себя знать все возрастающая инфляция, усилилась безработица[58]. Это привело в городах к множеству беспорядков и забастовок, достигших наивысшего уровня осенью 1920 года, когда в промышленных областях Северной Италии рабочие захватили предприятия. Правительству удалось побудить их к уступкам, пообещав повышение заработной платы, восьмичасовой рабочий день и введение социального обеспечения, но обе стороны не были удовлетворены этим компромиссом. Большая часть рабочих не удовлетворилась этим успехом, считая, что в возникшей ситуации возможна была социалистическая революция. Конфликт по этому вопросу отделил реформистскую часть итальянского рабочего движения от более сильной максималистской (революционной) части, что прямо или косвенно способствовало его ослаблению[59]. Но и промышленники вовсе не были удовлетворены компромиссом, достигнутым при посредничестве правительства. С одной стороны, они опасались, что рабочее движение может использовать занятые им позиции, чтобы и в самом деле захватить власть революционным путем. С другой стороны, они считали неприемлемыми обещанные социальные мероприятия и прибавки заработной платы.

• Предыдущая
• 5/57
• Следующая