Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 - Випперман Вольфганг - Страница 45

• Предыдущая
• 45/57
• Следующая

Созданная Пилсудским и его преемниками система власти, подобно режиму генерала Примо де Ривера в Испании и королевским диктатурам в Югославии и Румынии, не входит в группу фашистских диктатур, поскольку она не опиралась на массовую фашистскую партию и ставила себе скорее авторитарные, чем специфически фашистские цели. То же относится к диктатурам в Болгарии и в балтийских государствах, которые рассматривались различными коммунистическими и социалистическими авторами как фашистские. Здесь сыграли свою роль также внешнеполитические мотивы и интересы Советского Союза, поскольку суверенные балтийские государства Литва, Латвия и Эстония были признаны Советским Союзом под давлением обстоятельств, а летом 1940 года согласно пакту Риббентропа – Молотова насильственно присоединены к Советскому Союзу.

Во всех этих трех республиках первоначально учрежденную парламентскую систему сменили авторитарные режимы[179]. Началось это с Литвы, где 17 декабря 1926 года произошел государственный переворот, после того как правившие до того христианские демократы, народные социалисты и социал-демократы не смогли составить дееспособную коалицию. Затем 12 апреля 1927 года предыдущий президент Литвы Сметона объявил себя «вождем нации» и окончательно распустил парламент. Сметона опирался почти исключительно на военных, тогда как фашистски ориентированная партия «Народных» («Tautininkai», «Таутининки») к управлению страной не привлекалась. Основанная Сметоной радикально-национальная регулярная организация под названием «Железный волк» также не развилась в фашистскую государственную партию, потому что она была малочисленна и не имела никакой интеграционной идеологии. Сметона управлял страной террористическими методами, не имея большой поддержки в народе. Поэтому он был не в состоянии помешать ни аннексии Мемельской области Германией в марте 1939 года, ни оккупации страны советскими войсками в июне 1940 года.

В Латвии парламентская система была устранена лишь после начала мирового экономического кризиса. Прежний премьер-министр Ульманис учредил авторитарную диктатуру, также не опиравшуюся на массовую фашистскую партию.

Иначе обстояло дело в Эстонии, где «Союз борцов за свободу» («Vapsen») развился в антипарламентскую крайне антикоммунистическую массовую организацию, находившуюся под сильным влиянием финского образца – «Движения Лапуа». В октябре 1933 года предложенная «борцами за свободу» новая авторитарная конституция получила на всенародном референдуме подавляющее большинство: 72,7% голосов было подано за эту партию и против прежней парламентской системы, гарантировавшей, в частности, права меньшинств. Но премьер-министр Пяте (Pats) при поддержке главнокомандующего вооруженными силами объявил 12 марта 1934 года чрезвычайное положение, вследствие чего «Союзу борцов за свободу» не удалось прийти к власти. Эта организация, находившаяся под сильным фашистским влиянием, была вскоре после этого распущена и запрещена. Пяте присвоил себе диктаторские полномочия и правил страной без поддержки массового фашистского движения.

В Болгарии также, вопреки утверждениям коммунистической историографии, не установился «военно-фашистский режим»[180]. В отличие от соседних стран, Румынии и Югославии, Болгарии не пришлось встретиться с проблемой меньшинств. Поскольку подавляющее большинство народа состояло из крестьян, то не было и значительных социальных проблем. Однако премьер-министр Стамболийский, представлявший господствующий Крестьянский союз, при массовой поддержке относительно сильной коммунистической партии не только ввел в 1920 году трудовую повинность, но, кроме того, в мае 1921 года провел отчуждение всех частных земельных владений сверх 30 гектаров. Этот аграрный социализм вызвал сопротивление не только в слабой буржуазии, но и в армии. 1 июня 1923 года Стамболийский был свергнут военным переворотом и вскоре после этого убит. До 1934 года страной управляла коалиция буржуазных сил при пассивном согласии Крестьянского союза. В сентябре 1923 года она жестоко подавила коммунистическое восстание, но впоследствии 19 мая 1934 года была свергнута путчем офицеров. Полковник Кимон Георгиев устроил авторитарную систему, сменившуюся, однако, 22 января 1935 года диктатурой короля Бориса III. Этот лично управлявший болгарский король жестоко преследовал своих политических противников из коммунистической партии и из македонской террористической организации ВМРО («Внутримакедонская революционная организация»); но его королевскую диктатуру нельзя признать фашистской уже по той причине, что в Болгарии вообще не было никакой фашистской партии.

Несколько иначе обстояло дело в Португалии, которую следует причислить к «пограничным случаям», подобно Чехословакии и Польше, и с гораздо большим основанием, чем Болгарию, Литву, Латвию и Эстонию[181]. Португальский режим Салазара уже по той причине заслуживает особого внимания, что, в отличие от других возникших между войнами диктатур, он сохранился и после окончания Второй мировой войны и «эпохи фашизма». К тому же, в отличие от соседнего режима Франко, он пережил даже на несколько лет своего создателя, поскольку в 1971 году, после смерти Салазара, его место занял Марсело Каэтано. Лишь 25 апреля 1974 года военный путч устранил руководимую им диктатуру, поддержанную лишь немногими агентами тайной полиции.

Провозглашенной в 1910 году португальской республике не удалось установить устойчивую парламентскую систему. В мае 1926 года она была окончательно устранена путчем генерала Гомеса да Коста. Военное правительство прежде всего должно было преодолеть экономический кризис, связанный с отсталой структурой сельского хозяйства и с катастрофическим состоянием государственного бюджета. Эта задача была поручена профессору экономических и финансовых наук университета Коимбры Оливейре Салазару, занявшему в апреле 1928 года пост министра финансов с неограниченными полномочиями. Ему и в самом деле удалось навести некоторый порядок в финансах с помощью строгих мер экономии. В 1932 году Салазар стал премьер-министром, а в 1936 году возглавил также министерства обороны, внутренних дел и иностранных дел.

«Новое государство» Салазара («Estado Novo») опиралось не только на военных, но также на единую партию под названием «Национальный союз» («Uniao Nacional»), создавшую военизированный «Португальский легион» и юношескую организацию. Члены основанной Рулао Прето «Интегралистской партии», преследовавшей националистические и национал-синдикалистские цели, должны были вступить в новую государственную партию Салазара. Сам Прето уже в 1934 году был арестован и вынужден был эмигрировать. Таким образом, первоначальная фашистская партия Португалии с самого основания «Национального союза» играла в нем не меньшую роль, чем фаланга в Испании. Хотя в 30-е годы Салазар ввел и корпоративную систему, где также господствовал «Национальный союз», и хотя эта партия переняла некоторые символы и организационные формы интегралистов, в режиме Салазара почти не было свойственных фашистским государствам радикальных и антикапиталистических мотивов. Во внешней политике Португалия скорее держалась консервативных, чем агрессивно-националистических установок. Салазар проводил разные плебисциты, в которых обычно участвовало, однако, меньше 10% населения, но больше полагался не на плебисцитарное одобрение населения, а на авторитет бюрократического аппарата и армии. Целью его была не мобилизация населения в фашистских целях, а демобилизация общества. Поскольку в Португалии не было национальных меньшинств, а коммунистическая партия была очень слаба, он проводил свою авторитарную политику, рассчитанную на постепенное улучшение экономики, почти не встречая политических противников.

Подобно Испании, после окончания Второй мировой войны Португалия подверглась изоляции и бойкоту со стороны западного мира. Но уже в 1949 году Португалия была принята в НАТО ввиду ее стратегического положения. В 1955 году она стала членом ООН. В этой организации она подвергалась резким обвинениям из-за колониальной войны в Анголе и Мозамбике, между тем как во внутренней политике Салазар и его преемник Каэтано все более устраняли фашистские и авторитарные черты. В конечном счете режим опирался лишь на узкую элиту бюрократов и военных, а также на тайную полицию (Pide). 25 апреля 1974 года этот авторитарный режим, перенявший в начальной фазе некоторые идеологические и организационные черты фашизма, полностью распался.

• Предыдущая
• 45/57
• Следующая