Повстанец - Виногоров Владислав - Страница 14

• Предыдущая
• 14/74
• Следующая

— Заканчивай, Пилус, у него сегодня день рождения, — пытается вступиться за меня Арнус, но эффекта это не дает никакого: Пилус слишком пьян и теперь хочет покуражиться.

— Срать я на его день рождения хотел! Не фиг тут всяким козлам с собачьими именами сидеть!

Понятно. Значит, придется драться. Интересно, этого придурка действительно раздражает мое имя или есть еще что-то, чего я не знаю? Так или иначе, но разбираться в этом будем позже. Сейчас я медленно поднимаюсь и пристально смотрю на отморозка. Он, конечно, выше меня на голову, но это его не спасет, даже наоборот — здорово помешает. И откуда у этих идиотов постоянное желание получить по физиономии?

— Повтори, гандон, что ты сказал? — Язык у меня слегка заплетается, да.и с координацией движений наблюдаются некоторые проблемы, но сейчас это помешать не должно.

— Чего? — взвывает фальцетом Пилус и кидается на меня с кулаками.

Примерно так я себе это и представлял. Уклоняюсь от прямого удара с правой и левой бью противника в солнечное сплетение. Сразу же после удара резко отскахиваю, чтобы дать себе возможность маневрировать, но обо что-то спотыкаюсь и лечу спиной на землю. Крайне неудобная позиция. Пилус пытается воспользоваться тем, что я упал, и прыгает на меня сверху. А вот это уже ошибка. Выставляю колено, на которое Пилус натыкается животом, сбрасываю с себя обмякшее тело, перекатываюсь, привстаю и наступаю противнику коленом на горло. Оказавшийся подо мной Пилус хрипит. Мгновение разглядываю его лицо, после чего начинаю методично обрабатывать его кулаками, стараясь, чтобы было не особенно заметно, что я левша.

На плечах у меня кто-то повисает. Оглядываюсь — это Арнус.

— Отвяжись! — рычу я Арнусу и пытаюсь его стряхнуть, но мой одноклассник вцепился в меня мертвой хваткой.

— Санис, прекрати! Убьешь же! — вопит он.

— Убью, — спокойно соглашаюсь я и продолжаю охаживать поверженного Пилуса левой.

— Тебя же посадят, дурак!

Это приводит меня в чувство. Бить я прекращаю, но колено с горла Пилуса снимать не спешу.

— Если ты, урод, — свистящим шепотом предупреждаю я Пилуса, — еще раз попробуешь сказать что-то насчет моего имени, я тебя убью. Ты понял?!

Пилус хочет что-то ответить, но не может — я слишком сильно передавил ему горло. Приподнимаю колено, встаю, а затем за ворот рывком ставлю на ноги побитого Пилуса.

— Пошел вон, сученыш! — ору я и даю Пилусу увесистого пинка, чтобы придать начальное ускорение. Противник быстро покидает поле боя, но, отбежав на безопасное расстояние, останавливается.

— Мы еще побазарим, Санис! — орет он. — Ты за все ответишь! И за это, и за Уклус.

Я обдумываю, а не догнать ли мне засранца и не проучить ли вторично, но он поворачивается и пускается бегом.

Представление окончено. Я отбираю у кого-то из ребят бутылку и делаю изрядный глоток. Мерзкое пойло заставляет непроизвольно дернуться, но в голове проясняется. Тут же начинает ныть левая скула. Когда я получил по физиономии — хоть убей не помню, но на ощупь там явно назревает некислый синяк. Впрочем, это меня сейчас волнует слабо. Поворачиваюсь к Арнусу, беру его за грудки, встряхиваю и, глядя в глаза, спрашиваю:

— Что этот козел говорил про Уклус? А ну колись!

Мы сидим около реки и дуем пиво из противно теплых бутылок. Арнусу пиво явно не нравится, но он всячески изображает из себя знатока этого напитка. Мне все равно. Апатия накрывает меня с головой, а пиво… пиво позволяет почувствовать, что я еще жив. Да, я жив и не растворился в этом сиреневом вечере.

— Ладно, мы одни, — говорю я Арнусу, — нас никто не слышит, никто не видит, и никто не знает, о чем мы с тобой говорим. Теперь — выкладывай!

Арнус мнется и явно не хочет говорить. Когда я прижал его в детском садике, он вдруг сделал круглые глаза и прошептал что-то наподобие «не при всех». Ну, раз не при всех, то не при всех. Я быстро откупорил остающимся последнюю бутылку вина и, подхватив Арнуса, поволок его к реке — самое тихое место во всей округе. По пути Арнус начал скулить, что вина ему досталось мало, так что мне пришлось брать пиво. Продавщица, конечно, покосилась на меня с неодобрением, но две бутылки выдала. И вот теперь мы сидим на берегу загаженной речки, пьем пиво, и Арнус явно не хочет мне ничего говорить.

— Мы всю ночь тут просидим? — обозляюсь я.

— Ладно, — сдается Арнус. — Но я тебе ничего не говорил.

— Добазарились, — соглашаюсь я. — Ну?

— Тут и говорить не о чем. — Арнус шмыгает носом и воровато на меня косится. — Уклус говорила подружкам, что ты ей нравишься…

— И что? — Я чувствую себя полным идиотом. — Из-за этого Пилус полез со мной драться?

— Он к ней подкатывался, а она его послала, — нехотя выдавливает из себя Арнус. — Послала и сказала, что уже год с тобой трахается. Вот он и обозлился,

Я ошарашенно молчу. Потом лезу в карман за сигаретами, прикуриваю и делаю очень глубокую затяжку. Ничего себе! Так вот, оказывается, в чем дело. Интересно получается.

— И ты ей веришь? — удивленно спрашиваю я.

— Говно вопрос! — Это Арнус, надо полагать, ответил утвердительно.

— Понятно. — Делаю еще одну глубокую затяжку, чтобы скрыть замешательство. — Я, конечно, крут, как конспиратор, но не до такой же степени! Ты за этот год меня хоть раз с ней видел? Я с ней хоть десятком слов обменялся?

— Нет, но…

— Что «но»? — взрываюсь я. — Ты себе представляешь, как себя ведут люди, которые целый год трахаются?

— Нет, — тушуется Арнус, но тут же переходит в наступление: — А ты знаешь?

— Представь себе — да! — огрызаюсь я. — Не так себя люди ведут.

— А как? — У Арнуса проснулось чувство любопытства, а я понял, что наляпал лишнего. В самом деле, откуда четырнадцатилетний сопляк может знать такие вещи?

— Подрастешь — узнаешь, — ядовито бросаю я в ответ и решительно поднимаюсь, давая понять, что разговор закончен.

— А ты куда? — спрашивает Арнус.

— Срать на провода и делать замыкание! — рявкаю я и решительно иду прочь.

Сиреневый вечер медленно переходит в ночь. Собственно, еще вполне сносно видно, но уже только силуэты. Я понимаю, что выпил лишнего, что мешать дерьмовое вино с теплым пивом явно не стоило и что нужно выбросить из головы всяческие глупые мысли и идти домой спать. Люблю я все понимать. Только вот от этого понимания почему-то никакого проку — все понимаю, отлично знаю, как надо поступить, но делаю все не так, как надо. Взять, к примеру, переворот. Понимал, что надо было начинать с ареста Президента? Понимал. Почему же тогда пошел на поводу у кретинов, которым не терпелось начать пораньше? А хрен его знает. Смотрим дальше. Понимаю, что сейчас надо валить домой и ложиться спать? Прекрасно понимаю! Более того — всей своей сущностью ощущаю, что надо! О! Каламбурчик получился.

Сущностью ощущаю, Это надо же такое сморозить… Так о чем это я? Ага: понимать-то я понимаю, но вместо того, чтобы идти домой, иду нетвердой походкой к Уклус… На фига? Понятия не имею. Ну что я ей скажу? Здравствуй, детка, я из-за тебя подрался. И буду выглядеть как законченный идиот. Или спросить, а с кем это она уже целый год трахается и на меня все это дело валит? Опять идиотизм. Так чего я туда плетусь? Может, матом обложить? А что? Хорошая мысль. Чтобы, дура рыжая, понимала, что можно ляпать, а что нет… Или… так я уже пришел.

Дом, в котором живет Уклус, находится в десяти минутах хода от моего. Живет она на втором этаже, и окно ее комнаты выходит во двор. Откуда я это все знаю, лучше не думать. Особенно после того, как я расколол Арнуса. Окно, кстати, светится. Прекрасно, ну и что теперь? Можно подняться на второй этаж, позвонить в дверь и попросить, чтобы Уклус вышла ко мне на лестничную клетку. А дальше? Есть второй вариант — посвистеть под окнами. Но тут надо быть честным с самим собой — свистеть я никогда не умел. Так что свист получится… гм… и не свист это будет вовсе, а шипение какое-то. Она же не гадюка, чтобы на шипение отзываться!

• Предыдущая
• 14/74
• Следующая