Псион - Виндж Джоан - Страница 10

• Предыдущая
• 10/83
• Следующая

— Да. Н-нет! — Я вскочил со стула. — Я н-не хочу делать этого!

— Сядь, — почти ласково сказал он, я повиновался. — Ты сильно заикаешься?

— Я не заикаюсь! — воскликнул я и тут же понял, что только что заикался.

— Хорошо, — кивнул он, посмотрев вверх. — Попробуем по-другому. Сколько тебе лет?

Я вздохнул:

— Мне об этом известно столько же, сколько вам.

— Примерно ты должен знать — шестнадцать, семнадцать?

— Наверное.

— Ты всю жизнь провел в Старом городе?

— Да.

— Ты уверен? Ты мог попасть на Ардатею младенцем. Твоя семья…

— О какой семье вы говорите?

— Так ты сирота?

В его взгляде можно было прочесть сострадание и даже чувство вины, но нетерпение в его словах заставило меня напрячься.

— Должно быть. — Я неудачно попытался рассмеяться. — Всю свою сознательную жизнь я провел в Старом городе. Хотел бы я забыть его, если б мог…

— Ну а до того, когда тебе было, скажем… четыре года?

Вопрос прозвучал не случайно. Он сомкнул руки над стеклянным шаром, и изображение внутри вновь поменялось. Он поднял глаза, следя за моей реакцией.

— Ах да… — Я вспомнил о его вопросе. — Я помню все достаточно хорошо.

— Как же ты выжил в таком возрасте в одиночку?

— Я сторонился человеческой грязи. — Напор со стороны Зибелинга почти физически ощущался в моей голове; я теребил руками края халата, в который был одет, не понимая, что происходит. — Мне случалось быть в бегах, я попрошайничал, а иногда даже… — Я осекся. — Какого черта вам от меня надо?

Его лицо отразило что-то среднее между отвращением и досадой.

— Я хочу, чтобы ты лишь ответил на несколько вопросов.

Он лгал мне. Хорошо владея голосом, Зибелинг тем не менее не мог скрыть, что страстно желает найти ответ на вопрос, далеко выходящий за рамки профессионального любопытства. Я не мог угадать его мысли, но не мог также отделаться от этого ощущения.

— Что случилось с твоими родителями?

Это было только начало допроса.

— Они мертвы. — По крайней мере, я на это надеялся, потому что они заслуживали только этого — после того, что они сделали со мной.

— Ты знаешь, кто такие гидраны?

— Что? — Я нахмурился. — О чем вы?

— Формой глаз и структурой черепа ты напоминаешь гидрана. Твои способности псиона лишь подтверждают это. Ты слышал о гидранах? — наконец спросил Зибелинг.

Я во все глаза смотрел на него.

— Я знаю, что они пришельцы. — Я с трудом произнес это слово. — Они пришли из системы Бета Гидра. Я знаю много анекдотов… Вы что, пытаетесь выставить меня на посмешище? Очень приятно выглядеть ненормальным. Я человек, а не чужастик.

Я снова встал. Зибелинг также поднялся и нагнулся над столом, задев шар с изображением. Он покатился в мою сторону.

— Ты до сих пор не понимаешь, к чему я веду. Моя жена была из гидранов. И у меня был сын…

— Да плевать мне, если даже ваша мать была чужастиком. Можете успокоиться, я не гидран. И в гробу я видел все ваши вопросы!

Он откинулся назад, выпрямившись. Его лицо выразило гнев, он проник в глубины моего сознания. Затем он отвернулся, как будто не мог больше меня видеть. Я перевел глаза на лежащий передо мной стеклянный шар с картинкой внутри. Трясущимися руками я взял его, положил в карман и быстро вышел из комнаты.

Он больше не вызывал меня. Этот наш разговор был последним, и Гоба стал третировать меня еще сильнее.

А через несколько дней он привел в лабораторию незнакомца, который казался упакованным в пластик — такой он был опрятный и стандартный. Он оглядел меня и произнес:

— Так ты то дитя подземелья, которое избило трех вербовщиков Контрактного Труда?

Я уставился на него. Он улыбнулся, и в его лице появилось что-то человеческое.

— (Думаешь, ты можешь принимать меня, телепат?)

Я услышал эту фразу, но незнакомец не открывал рта, чтобы произнести ее.

Слова сформировались в моем мозгу, а я даже не хотел читать его мысли. Передо мной был телепат.

— Ты, дерьмо. — Я стряхнул с себя наваждение, обернувшись к Гобе. Тот лишь скривил губы в садистской улыбке и вышел. Я поставил стол между собой и незнакомцем и сплел из своих мыслей некое подобие щита. Никто еще не проникал в мой разум таким образом — я чувствовал, что чужие враждебные мысли, как опухоль, обволакивают мой мозг. От этого ощущения меня затошнило. — Оставь меня в покое, урод, или увидишь, на что я способен! — Я сжал кулаки.

— Успокойся, — произнес он, не предпринимая больше попыток вторгнуться в мой мозг. Он выглядел обеспокоенным, что придало мне сил. — Спрячь когти, Кот. Я здесь не для того, чтобы…

— Я не животное, черт вас дери! — ударил я кулаком по столу. — Я человек, даже если ко мне относятся, как к скотине.

Выражение его лица изменилось:

— Приношу свои извинения.

Он слегка наклонил голову, глядя вниз. Его фигура была хилой, тщедушной.

Длинные черные волосы были зачесаны назад и закреплены на уровне шеи так, как носит их добрая половина мужчин. Создавалось впечатление, что он очень постарался, чтобы выглядеть, как все. У незнакомца были темные, едва заметные брови, напоминающие перья, и зеленые, с золотистым оттенком глаза.

— Я не думал обижать тебя, но, похоже, вышло именно так. Очевидно, эти люди сделали твою жизнь невыносимой. Между нами говоря, так было задумано. Это входит в программу исследования. То, чему ты учишься здесь, поможет тебе и откроет перед тобой перспективу, не так ли?

Я смотрел на незнакомца, пытаясь осознать то, что услышал, и то, какого черта он здесь делает.

— Кто вы?

— Меня зовут Диридэди Кортелью. Я работаю в Селевкид Интерстеллар штатным телепатом и, так же как ты, добровольно согласился на исследования по псионике. Моя задача — помочь тебе развить твои телепатические способности.

Я сел на край стола и закрыл лицо руками. Как обычно, его слова причинили мне боль.

— Господи… Только этого мне не хватало…

Он присел на другой край стола и взял пачку карточек с картинками, которые я обычно должен был «видеть», и перемешал ее. Он не стал играть в игры с моей головой, даже не упомянул о телепатии. Разговор шел о погоде, о чем угодно, только не о пси. Я не отвечал. Наконец, словно иссякнув, он вытащил упаковку с камфорными таблетками и отправил одну из них в рот. Я почувствовал, что у меня потекли слюнки и пальцы судорожно сжались. Он внимательно посмотрел на меня, но таблетку не предложил. Он вздохнул, и я почти физически ощутил, как хорошо ему было в тот момент.

• Предыдущая
• 10/83
• Следующая