Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек - Страница 38
- Предыдущая
- 38/96
- Следующая
— Только не Ровена! — прошептал он. — Она всегда была моим верным другом… даже после того, как Мондрик меня выгнал. Всегда добрая, щедрая… даже забываешь о ее слепоте, ведь она такой прекрасный человек…
— Но ты-то, Бэрби, вовсе не человек! — улыбнувшись во всю свою зубастую пасть, прервала его волчица.
— И, наверно, Ровена тоже, — серьезно добавила она. — Мне кажется, в ее жилах течет и наша кровь. Вполне достаточно, чтобы она стала вдвойне опасной. Потому-то мы и должны ее остановить…
— Нет! — решительно заявил Бэрби. — Я не причиню вреда этой несчастной женщине.
— Справиться с ней будет не так уж просто, — словно не слыша его, продолжала Април. — Она слишком много узнала от старого Мондрика, да и в Африке кое-что повидала… Ты помнишь все то серебро, которое она носит? Ничуть не удивлюсь, если у нее против нас есть еще что-нибудь. Это не считая того огромного гадкого пса, которого выдрессировал для нее Мондрик. Да, справиться с ней будет совсем нелегко, но надо попробовать…
— Я против!
— Ты «за», — сообщила ему Април. — Ты, Бэрби, сделаешь то, что надо сделать. Сделаешь потому, что такова твоя природа. Сегодня ночью ты свободен, и все человеческие ограничения остались в кровати, вместе с твоим телом. Сегодня ночью ты охотишься со мной, как охотились когда-то наши предки. А добыча наша — люди.
— Пошли, Бэрби, пока не рассвело!
Белая волчица рванулась прочь, и последние отголоски человека затихли в сознании Бэрби. Он бросился вслед за ней, по траве, аппетитно хрустящей под легкими быстрыми лапами. Он слышал каждый шепот спящего города, чуял в нем каждый запах. После той ядовитой штуковины в кабинете даже вонь проезжавшего мимо грузовика казалась райским ароматом.
Они выбежали на Университетскую улицу, к старому кирпичному дому с неухоженной лужайкой под окнами. При виде черного крепа над входом Бэрби замер, но волчица как ни в чем ни бывало направилась к двери. Ее чистый, родной запах заставил его забыть о своих сомнениях.
Его тело действительно лежало очень далеко отсюда, на другом конце города. Человеческие узы его души были порваны. А волчица — вот она, совсем рядом, соблазнительная как никогда. Теперь он охотился в ее стае, и вел их Дитя Ночи. Бэрби догнал Април, когда та уже замерла на крыльце.
— Не надо делать Ровене больно, — неловко пробормотал он. — Она всегда была добра ко мне. Я частенько приходил сюда, и она играла мне… обычно что-то своего собственного сочинения. Странная музыка, красивая и печальная. Она заслуживает…
Застывшая рядом с ним белая волчица вздрогнула. В ноздри Бэрби ударил новый запах, жгучий и ненавистный. Собака. Сама собой шерсть у него на загривке встала дыбом. Волчица молча обнажила клыки. Ее зеленые глаза пристально глядели на дверь. С тем же успехом Бэрби мог бы разговаривать с каменной стеной.
Понемногу нижняя панель двери становилась прозрачной. На мгновение Бэрби увидел знакомую комнату — черный грот камина, темные очертания пианино. Он услышал торопливые шаги, мелькнули тени…
Скрипнул засов, и призрачная дверь с грохотом распахнулась.
Молча скаля зубы, волчица прижалась к Бэрби.
Из открытой двери на него хлынул целый водопад запахов — горький привкус горящего в старом камине газа, густой нектар присланных Сэмом и Норой роз, тонкий аромат лаванды и резкость нафталина от черного платья Ровены, горячий, кислый испуганный запах ее тела. И ошеломляющая, подавляющая вонь псины.
Конечно, запах собаки не шел ни в какое сравнение со зловонием древнего оружия, спрятанного в кабинете Сэма, и тем не менее, Бэрби стало нехорошо. Холодок страха, более древнего, чем весь человеческий род, пробежал по его спине. Он почувствовал, как в нем просыпается ненависть, заложенная ему в гены многими поколениями предков. Обнажив клыки, Бэрби подобрался, готовясь к прыжку. Он был готов сразиться с извечным врагом своего рода.
Ровена Мондрик прошла мимо распахнутой двери. Рядом, на коротком поводке — ее громадный пес, принюхивающийся, присматривающийся, тихонько рычащий. В своей совершенно черной накидке она казалась очень высокой и неумолимо суровой. Тусклый свет дальнего фонаря чуть поблескивал на серебряной броши у нее на воротнике, едва освещал широкие серебряные кольца и браслеты у нее на руках, зловеще блестел на острие тонкого серебряного кинжала.
— Помоги мне, — прошептала волчица. — Помоги мне с ней справиться.
Эта слепая женщина, сжимающая в руках серебряный кинжал и собачий поводок, была когда-то его другом. Но она была человеком, и, припав к земле рядом с белой волчицей, Бэрби начал подкрадываться к намеченной жертве.
— Я постараюсь вцепиться в руку, — выдохнула Април. — А ты постарайся разорвать ей горло. И не медли, а то она успеет воспользоваться этим своим кинжалом…
Ровена Мондрик поджидала их на темном крыльце, перед медленно теряющей прозрачность дверью. Турок, рыча, рванулся было вперед, но она крепко держала его за поводок. Ее бледное лицо выглядело печальным и усталым. И Бэрби почему-то казалось, что смотрит Ровена прямо на него.
— Вил Бэрби, — она произнесла его имя мягко, почти ласково. И одновременно в голосе ее звучал укор. — Я знала, какой опасности ты подвергаешься, и пыталась тебя предупредить. Я уговаривала тебя держаться подальше от этой маленькой ведьмочки… но я никак не ожидала, что ты так быстро забудешь все человеческое!
Стыд горячей волной захлестнул Бэрби. Он тихонько заскулил и повернулся к белой волчице. Яростный и презрительный оскал ее белозубой пасти заставил его замолчать.
— Мне очень жаль, что с тобой все вышло именно так, — продолжала Ровена. — Я знаю, ты поддался зову черной крови… а я-то всегда надеялась, что ты сумеешь подчинить ее своей воле. Не все из тех, у кого она есть, пошли по пути ведьм. Я знаю это, Вилли. Но, видимо, я в тебе ошибалась.
Она сделала паузу, словно ей было больно все это говорить.
— Я знаю, ты здесь, Вилли Бэрби.
Ему показалось, что она дрожит. Но руки Ровены все так же крепко сжимали серебряный кинжал… Теперь Бэрби видел, что сделан он из обычного серебряного столового ножа.
- Предыдущая
- 38/96
- Следующая
