Золото реки Квай - де Вилье Жерар - Страница 13

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая

— Вроде бы нет. А почему вы спрашиваете?

— Просто так, — ответил Малко. — Не было ли в жизни Джима Стэнфорда чего-нибудь особенного, что могло бы навести нас на след?

Девушка покачала головой.

— Мне хотелось бы вам помочь, но я, право, не знаю... он приходил сюда каждое утро, в полдень отправлялся на массаж, а потом возвращался и занимался счетами или посещал фабрикантов шелка.

Маленький огонек зажегся в мозгу Малко. Еще одна неизвестная подробность из жизни Джима: массаж. То, что рассказывали Малко о таиландском массаже, собственно к массажу имело весьма отдаленное отношение.

— А вы не знаете, куда он ходил делать массаж? — осторожно спросил он.

Девушка нахмурилась и с сомнением в голосе ответила:

— Кажется, к Такаре Онсен.

— Спасибо.

Он поднялся. Золотистые глаза Малко явно привлекли к нему внимание девушки. Она тут наверняка скучала. Какая жалость, что у него нет времени приударить за ней. Новозеландка, словно угадав его мысли, протянула Малко визитную карточку, где на скорую руку написала свое имя и номер телефона.

— На случай, если вы захотите еще о чем-нибудь меня спросить, — пояснила она, потупив взор. — Мне бы так хотелось, чтобы Джима Стэнфорда нашли...

— Ладно.

От толстушки исходила здоровая животная чувственность. Ее взгляд говорил, что для Малко она готова расшибиться в лепешку. Даже предоставить в его распоряжение саму себя.

Малко положил карточку в карман. Девушка проследила, как он спускался по лестнице, и на ее губах заиграла мечтательная улыбка: какой мужчина!

У Малко не было времени шляться по Суривонгу вдоль витрин торговцев шелками. У него было свидание с Тепен. Таксист выколотил из него десять батов за то, что довез до «Еравана». В холле его ждал шофер, которого прислала Тепен. Швейцар показал ему на Малко, и тот решил перенести сеанс массажа на более поздний срок, тем паче что он не представлял себе, где искать Такару Онсен. Усевшись на заднее сиденье «мерседеса», Малко расслабился.

Они проехали почти весь город по бесконечным улицам с такими названиями, что впору было сломать язык. Железнодорожный переезд пересекал Паом Йотнин-роуд прямо посреди города, и им пришлось десять минут пережидать товарный состав. Наконец они добрались до богатых северных кварталов. Водитель свернул в аллею и остановился у деревянных ворот.

Тепен поджидала его в облегающих, как перчатки, черных эластичных брюках и прозрачной нейлоновой блузке. Дома вид у нее был другой.

— Добро позаловать, завтрак вас здет.

Когда она говорила так, ей можно было дать не больше четырнадцати. Малко последовал за ней в дом, почти такой же красивый, как у Джима Стэнфорда. Весь из дерева, заставленный статуэтками и буддами. Стол накрыли в небольшой столовой, примыкавшей к просторной гостиной.

— Я приготовила для вас настоящую тайскую еду, — сказала Тепен.

После наманы, которую они тут же и выпили, Малко с Тепен сели за стол. По тайскому обычаю, все блюда подали одновременно, кроме супа, который появился последним.

Малко положил себе кусочки рыбного филе, приправленного очень острым соусом, походя убедившись, что тайцы за столом не пользуются ножом. Обходятся вилкой и ложкой.

В крошечных чашечках подали обжигающий и очень крепкий чай. Тепен пила его так, словно это холодное молоко. Потом она протянула Малко небольшую пиалу — суп.

На вкус суп был восхитительным, пикантным, жирным. Малко его похвалил.

— В состав супа входит более сорока различных трав, — пояснила Тепен. — Сама бы я его не приготовила. Кухарка тратит на него целые дни.

Малко покачал головой. Под языком он вдруг почувствовал инородное тело и разгрыз его.

В следующий миг он сделался фиолетовым. Из глаз покатились две крупные слезы. На ощупь он схватил чашку с чаем, единым махом опорожнил ее и, обжегшись еще больше, впервые в жизни позволил себе грубо выругаться в присутствии дамы. Хорошо еще, что на немецком...

У него было такое чувство, что он проглотил расплавленное железо. Дьявольская штуковина спускалась по пищеводу, оставляя за собой огненно-жгучий след.

Давясь от смеха, Тепен кликнула служанку, которая тут же прибежала с большим графином воды. В спешке схватив графин, Малко облил рубашку. Все еще задыхаясь, но уже немного придя в себя, Малко спросил:

— И часто вы покушаетесь на жизнь своих гостей?

— Это всего лишь перчинка, — с возмущением проговорила девушка. — Вот, смотрите.

Она подцепила у себя в супе такой же оранжевый шарик и спокойно разгрызла его, ничуть не изменившись в лице. С отвращением выпив еще один графин воды, Малко поклялся, правда, с некоторым опозданием, что впредь будет питаться одними консервами. Теперь он начинал понимать полковника Уайта.

Уменьшить жжение во рту не смогла даже мякоть кокосового ореха. Наконец они вышли из-за стола и направились в гостиную.

Тепен придвинула небольшой бар на колесиках.

— Взгляните, — сказала она. — У меня тут живет пьянчужка чинк-чок.

Она осторожно приподняла бутылку виски, и Малко увидел небольшую свернувшуюся в клубок ящерицу. Ящерица даже не пошевелилась.

— Она поселилась в баре три месяца назад, — сказала девушка, — и питается только каплями, стекающими с бутылки. Она целыми днями мертвецки пьяна.

Ящерица и на самом деле, казалось, пребывала в состоянии полного блаженства. Малко потрогал ее за хвост, но она даже не соблаговолила открыть глаза, не проспавшись еще после очередной порции виски.

Чтобы немного прийти в себя, он попросил принести еще один большой стакан наманы. Расположившись поудобнее на диване рядом с Малко, Тепен наблюдала за ним краем глаза.

Неожиданно она повернулась к нему и прошептала:

— Вы такой милый.

Разволновавшись, она сюсюкала еще больше.

— С чего это вы вдруг?

— Вы такой нежный, у вас удивительные глаза. Я никогда таких не видела. Я бы не хотела, чтобы с вами случилось несчастье.

Малко вздрогнул.

— А почему со мной должно случиться несчастье?

— Ваша профессия сопряжена с риском, а Бангкок — город опасный, — только и сказала она.

Тепен рассеянно поигрывала своим крупным брильянтом. Внезапно она наклонилась к Малко и выдохнула:

— Поцелуй меня.

Не дожидаясь ответа, Тепен подставила лицо. Сделала она это довольно неловко, но с большим пылом. Она прильнула к Малко, сидевшему в своем альпаковом костюме. Но тут же, резко отстранившись, бросила:

— Совсем с ума сошла.

Она быстро встала и поправила прическу. Ее гладкое лицо вновь обрело непроницаемый вид.

Малко встал. Тепен — девушка занятная, но он прибыл в Бангкок не для того, чтобы забавляться с начинающей сотрудницей спецслужб, девственницей с миллиардным состоянием.

— Мне нужно кое-что узнать, — начал он. — Вам случайно не известно, где находится массажное заведение Такары Онсен?

Девушка замерла. Ее лицо словно окаменело. Прикусив губу и надменно вздернув подбородок, она с неподражаемым презрением проговорила:

— Смотрю, вы время зря не теряли. Спросите в своем отеле, там наверняка знают. У меня что-то разболелась голова, я скажу своему шоферу, чтобы он отвез вас домой.

Она повернулась и, даже не попрощавшись, вышла из комнаты.

Так ничего толком и не поняв, Малко очутился в «мерседесе». Он смутно подозревал, что Тепен воспылала к нему любовью.

Только этого не хватало.

Швейцар в «Ераване» и правда рад был услужить Малко. Начал он с того, что предложил цветные порнофильмы и пять почти наверняка нетронутых девочек.

Малко было известно, что Бангкок кишел массажными заведениями, которые наверняка оказывались домами свиданий. Но ему и в голову не приходило, что там действительно можно было делать массаж.

— Заведение Такары Онсен в двух шагах отсюда, первый тупик направо за зданием БОАС, на Рамчадамри. Больше ста батов не платите, разве что соблазнитесь на массаж особого рода, — добавил, подмигивая, швейцар.

• Предыдущая
• 13/44
• Следующая