Виза на Кубу - де Вилье Жерар - Страница 6

• Предыдущая
• 6/43
• Следующая

— Пойдем!

Как только они вошли, Малко прижал ее к двери и задрал на бедрах платье, обнажая черные подвязки, верх ляжек и светлый низ живота, выставленный без защиты. Александра помогла ему, поставив одну ногу на унитаз, чтобы он лучше в нее проник... Малко испытал наслаждение в тот момент, когда по громкоговорителю объявили посадку.

Полицейский протянул руку за паспортом, который исчез в окошке. Он был в форме серо-стального цвета, с усами, плохо выбрит и усталый. На его груди был приколот значок «Министерство внутренних дел. Иммиграционная служба». Малко почувствовал, как участились удары его сердца. Он был на Кубе. Его спутники — двое русских крепкого телосложения — казались столь же усталыми, как и он сам. Перелет был утомительным. Подумать только, что он мог бы оказаться в кресле-кушетке первого класса самолета «Эр-Франс» на пути к Форт де Франс. Аэропорт имени Хосе Марти оказался небольшим деревянным строением, лишенным системы кондиционирования воздуха. В нем шумела густая толпа туристов, ищущих своих гидов и беззаботных служащих. Несмотря на то, что было только два часа утра, липкая жара давила.

— С приездом, сеньор.

С безразличным видом полицейский вернул ему его совсем новый паспорт. С этого момента Марк Линц был лишь таким же туристом с долларами, как и все другие, которого нужно уважать. Затем в такую жуткую жару надо было еще целый час торчать в ожидании багажа. Наконец Малко смог вскочить в туристическое такси.

— В отель «Виктория».

На разбитой автодороге огромная афиша славила сто двадцатую годовщину со дня рождения Ленина и обещала лучезарное будущее.

Машина неожиданно сделала резкий маневр. Впереди идущий «шевроле» пятидесятых годов потерял свой капот, который летел в ночи как гигантская бабочка. Водитель обернулся и по-доброму улыбнулся.

— Она очень старая...

Половина автомобильного парка Кубы эксплуатировалась более тридцати лет. Его такси — «лада» — было без ручек. Бараки вдоль автодороги, казалось, вот-вот рухнут. Все это отдавало социализмом. Несмотря на столь поздний час, в центре Гаваны огромные очереди ожидали автобусов на остановках. «Виктория» оказалась совсем маленьким четырехэтажным отелем, стоящим напротив тридцатиэтажного бетонного здания зеленоватого цвета недалеко от моря. Полицейский в серой форме караулил у входа.

— Почему он здесь стоит? — спросил Малко у водителя.

— Кубинцы не имеют права входить в отели, — объяснил шофер такси. — Из-за долларов...

Он говорил об этом так, словно речь шла о СПИДе.

Малко, липкий от пота и голодный, хотел только одного: принять душ и поесть. К сожалению, бар был закрыт, а в номере здесь не обслуживали. Но, к счастью, имелся кондиционер.

Малко заснул с пустым желудком, до конца не веря, что ему так легко удалось попасть на Кубу.

Теперь главное было уехать отсюда.

Через два жилых блока от гостиницы «Виктория» вздымался цементный каркас отеля «Капри». С трудом верилось, что он служил штаб-квартирой мафии в добрые времена диктатуры Батисты... Унылого вида подделка под дворец, полный растрепанных туристов. Организацией развлечений здесь занималось туристическое бюро, располагавшееся в холле гостиницы. Малко подошел туда и спросил:

— Я хотел бы заказать место в «Тропикане» на сегодняшний вечер.

— Двадцать пять долларов, — объявил служащий, оформляя обязательную квитанцию. — Спектакль начинается в 10 часов 30 минут вечера. Автобус отходит в девять.

— У меня есть машина, — сказал Малко.

Четверть часа назад он взял напрокат «ниссан» в Гава-навто, недалеко от отеля «Капри». И без всяких проблем. Засекла ли его кубинская безопасность? Даже если это и так, они дали ему возможность беспрепятственного въезда, чтобы выяснить цель его приезда. Он, конечно же, оставил свой сверхплоский пистолет в Лицене...

Когда он спускался по Рампе, оживленному проспекту, ведущему к Малекону, полицейский на мотоцикле медленно проехал около него. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Везде было полно полицейских: пеших, мотоциклистов, в машинах с огромными номерами сзади и с надписью «полиция» белыми буквами по бокам.

Малко проехал до конца по Малекону и поднялся вдоль порта, протянувшегося параллельно старому городу. Остановившись, он сориентировался в лабиринте узких улочек старой Гаваны и углубился на улицу Эмпедрадо. Проехать мимо «Бодегиды дель Медио» было невозможно. Человек сто стояло в очереди на узкой, плохо мощеной улице под косым взглядом полицейского. Это все были кубинцы, у которых не было долларов, и они почтительно расступились перед Малко. В крошечном баре люди набились как сельди в бочке, пытаясь завладеть одним из шести табуретов у стойки, за которой плохо выбритый бармен серийно делал коктейли мохитос, наполняя стаканы с листьями мяты и сахаром, выстроенные перед ним в ряд.

Малко пролез к стойке, заказал мохито и осмотрелся. Афиши и фотографии звезд, как и бесчисленные надписи на всех языках, в том числе и на русском, покрывали стены. Он почувствовал вдруг, как чья-то рука потянула его за рукав, и посмотрел вниз. Очень юная девушка в желтой форме с косичками смотрела на него умоляющим взглядом.

— Долорес, сеньор, — прошептала она.

В то же самое время она прижималась к нему с выразительной мимикой на лице. Бармен заметил это и накричал на нее. Она сразу убежала. Ей не было и четырнадцати лет. Через полминуты сосед Малко за стойкой бара нагнулся к нему.

— Сеньор, если вы хотите поменять, я вам дам семь песо за доллар.

Малко вежливо отказался. Это мог быть и провокатор. Оставив свой мохито, он прошел через внешний коридор по трем маленьким залам ресторана. Таксофон находился в конце, слева. Малко снял трубку и набрал номер наугад. Тем временем он писал зеленой шариковой ручкой зашифрованное послание. Он едва нашел место: настолько плотно надписи покрывали стены...

Затем он вернулся в бар, допил свой коктейль и вышел на улицу Эмпедрадо.

В ожидании контакта с ЦРУ надо было играть роль туриста... И убить время до своей возможной встречи с пресловутой Херминией.

Это был тропический вариант Фоли-Бержер с легким налетом государственного патронажа: ни одной голой груди, но великолепные негритянки. Десятки танцовщиц двигались по сцене среди декораций, изображающих джунгли, под дьявольскую музыку на основе танца конга. В «Тропикане» было полно клиентов. Одни туристы: из Канады или из восточных стран. Вход для кубинцев сюда был закрыт. Сидя в первом ряду и осыпаемый блестками, Малко изучал программу. Херминия должна была выступать в следующем номере.

Оркестр, состоящий из негров, вышел на помост, и ритм изменился, переходя на афро-кубинские мотивы. Из-за кулис появились одетые в звериные шкуры девушки, преследуемые неграми, которые дико вращали глазами.

Первой среди них была молодая блондинка, стройная, тонкая, с трепетным задом и маленькими грудями. У нее был миндалевидный разрез глаз и большой рот. В трех метрах от Малко она начала дергаться, изображая совокупление, выпячивая живот и строя умопомрачительные глазки зрителям первых рядов. Следуя ритму барабанов, ее бедра яростно двигались, вытанцовывая нечто наподобие макумбы. Появилось желание подняться на сцену и тут же поиметь ее. Один из негров подхватил ее и стал крутить на своих плечах как куклу. Зрелище, полное дикой чувственности. Другая девушка с раздвинутыми ногами имитировала жертву изнасилования... Малко сделал знак официанту.

— Кто это, та блондинка?

— Херминия, сеньор. Она хорошо танцует, не правда ли?

Малко взял пятидолларовую бумажку и, сложив ее вчетверо, сунул в руку официанту.

— Я бы с удовольствием выпил с ней стаканчик. Кубинец посмотрел вокруг, спрятал деньги и ушел. Через полчаса он вернулся и шепнул на ухо Малко:

— В перерыве между двумя спектаклями, сеньор, за сценой.

По-видимому, предложение Малко не удивило его. Это был скорее хороший знак.

• Предыдущая
• 6/43
• Следующая