Три вдовы из Гонконга - де Вилье Жерар - Страница 5
- Предыдущая
- 5/51
- Следующая
Результат не заставил себя ждать, и на следующий день после отказа прозвучал первый взрыв...
С тех пор жизнь в Гонконге была парализована. Комические ситуации чередовались с трагическими.
Ванхай – самый богатый квартал Гонконга, сердце острова и вотчина Сюзи Ванга, совершенно опустел. Торговцы и хозяева ночных кафе и сомнительных кабачков получали таинственные приказания и тут же на час или на день закрывали свои заведения. Портье публичных домов бесцельно слонялись перед опустевшими салонами. Путаны отсиживались по домам, вызубривая маленькую красную книжицу, написанную Мао: нужно было готовиться к будущему. Лишь несколько дешевых борделей по-прежнему обслуживали небогатую местную клиентуру.
Периодически то тут, то там стихийно возникали стычки. В день приезда Малко на остров около сотни прокоммунистически настроенных рыбаков высадились из своих джонок в Норф-Поинт, что в какой-то миле от «Хилтона», и взяли штурмом полицейский участок порта. Вооруженные ножами и топорами, рыбаки избили двух английских полицейских и выбросили в море их китайских коллег. В чем мать родила они пустили по городу двух европейцев, выведя красной краской на их телах и лицах надписи, обвиняющие губернатора и его супругу в извращенности.
Когда, наконец, в порт приехали три машины, набитые полицейскими, нападавшие уже скрылись на своих джонках, и стражам порядка пришлось сдерживать себя, чтобы не арестовать мальчишку лет двенадцати-тринадцати, плюнувшего в сторону ощетинившихся оружием грузовиков. Полиция была вынуждена отпустить его, чтобы избежать нового бунта...
Фенг Минг – главный редактор местной коммунистической газеты «Красное знамя», написал в своей статье: «Англичане, по всей вероятности, находятся в состоянии нервной депрессии после ударов демократических сил».
Более уверенные в себе, чем португальцы, англичане держались достойно, отвечая ударом на удар. Однако борьба была неравной: тридцать тысяч против трех с половиной миллионов!
Мало-помалу коммунисты усиливали давление с помощью бомб, репрессий, организованных нападений и призывов всемогущего «Красного знамени» к убийствам.
«То, что сейчас происходит, лишь прелюдия к основным событиям, – предсказывали эксперты. – Когда-нибудь коммунисты спровоцируют более серьезный инцидент, который окончательно ослабит позиции англичан, вынуждая их принять унизительные „одиннадцать пунктов“ ультиматума „красных“. Лишь тогда Гонконг, оставаясь официально английской колонией, вновь обретет свое спокойствие, но британская администрация острова утратит над ним всякую власть».
Тем временем суета в холле «Хилтона» постепенно улеглась. Единственным значительным последствием случая с «бомбой» было ощутимое увеличение потребления виски в баре отеля. Присутствовавшие на обезвреживании «бомбы» наперебой делились впечатлениями, приукрашивая свои рассказы невероятными подробностями.
Бомба в «Хилтоне»! Эти коммунисты переходят всякие границы! Владельцы киосков торгового центра, лицемеря, удрученно покачивали головами: даже во времена самых худших китайских революций торговля никогда не страдала.
Малко взял у портье ключ и поднялся в свой номер. Его легенда позволила снять роскошные апартаменты на двадцать втором этаже отеля. Из окон открывался великолепный вид. «Хилтон», как и «Мандарин», самый шикарный отель Гонконга, возвышался над проливом Виктория-Харбор, разделяющим остров и полуостров Цзюлун. В проливе сновало бесчисленное множество всевозможных лодок.
Вой сирены заставил Малко подбежать к окну. Полицейская машина с зарешеченными окнами съезжала по Коннаф-роуд, направляясь в западную часть острова.
Судя по всему, принц ошибался, когда представлял себе пребывание в Гонконге как легкую прогулку.
Мелкий, пронизывающий дождь, все, что осталось от тайфуна «Эмма», хлестал по окнам «Хилтона». Сквозь его пелену едва виднелись массивные силуэты «Бэнк оф Чайна», окруженного колючей проволокой. Бесчисленные серые небоскребы Цзюлуна создавали туманную и почти нереальную картину громад, возвышающихся над Виктория-Харбор.
Несмотря на плохую погоду, движение по каналу оставалось таким же интенсивным. Рыбацкие шхуны, грузовые суда, водные такси, пузатые джонки с оборванными парусами и чихающими двигателями всегда вызывали интерес праздношатающегося люда. Традиционными парусами пользовались лишь коммунисты, так как в «красном» Китае заправиться топливом было почти невозможно, хотя от Гонконга до Кита" всего-то пятнадцать миль.
Малко торопился. Ему нужно было установить контакт с шефом местной сети ЦРУ Диком Рийяном. О рандеву сообщалось в зашифрованном послании, переданном по телексу из Вашингтона в консульство Гонконга. Рийян должен находиться на борту «Стар-Ферри», совершающего переходы из Гонконга в Цзюлун между четырьмя и шестью часами вечера. Агентам не нужен был какой-либо опознавательный знак: необычные золотисто-карие глаза Малко служили безошибочным ориентиром.
Принц уже надевал пиджак, когда в дверь тихонько постучали. Молодой китаец низко поклонился и передал Малко небольшой пакет: визитные карточки, которые принц заказал накануне у местного художника. Малко дал китайцу один гонконговский доллар на чай, что составляло не более сорока пяти американских центов, и распечатал пакет.
На обеих сторонах карточек, совершенно необходимых для общения в Гонконге, художник добросовестно вывел по-английски и по-китайски титул Малко: «Его Высочество Принц Малко Линге», не сделав при этом ни одной орфографической ошибки.
Приободренный и преисполненный решимости приступить к серьезной работе, Малко вышел из номера.
При виде девушки-лифтера, облаченной в позолоченное китайское одеяние, сердце принца слегка екнуло. Девушка была удивительно похожа на Тепин, юную таиландку, с которой Малко познакомился в Бангкоке, пытаясь найти исчезнувшего Джимми Стэнфорда.
Слегка качнувшись, лифт остановился в холле «Хилтона». Прежде чем открыть дверь, китаянка с нежностью взглянула на Малко. Обычно «белые», оставаясь с ней наедине, вели себя как обезьяны в зоопарке...
Дик Рийян оказался крупным мужчиной энергичного вида, почти лысый, с намечающимся двойным подбородком. Карие глаза шефа разведки находились в постоянном движении, замечая все, что происходит вокруг него. Сидя на деревянной лавочке в носовой части парома, Дик Рийян с отсутствующим видом смотрел на противотайфунное заграждение, приютившее тесно прижавшиеся друг к другу джонки и рыбацкие суденышки.
– Мерзкая погода, – заметил Дик.
Малко взглянул на его руки: они были тщательно ухожены, что совсем несвойственно большинству агентов спецслужбы.
Солидных размеров паром замедлил свой ход при подходе к Цзюлуну. На борту парома было очень мало «белых», но никто, казалось, не обращал внимания на двух европейцев: ведь они вполне могли бы быть обыкновенными, безобидными туристами. Дик и Малко смешались с толпой высаживающихся на берег китайцев и, выстояв очередь, вновь поднялись на борт парома, отправляющегося теперь уже обратно в Гонконг.
При разговоре Дик Рийян почти не шевелил губами. Он легко нашел Малко, но не обнаружил при этом никаких чувств. Мужчины даже не пожали друг другу руки.
Сейчас же, облокотившись на релинги, они перебрасывались короткими, быстрыми фразами. Неожиданно американец придвинулся к Малко, и принц почувствовал, как Дик вложил что-то в карман его плаща.
– Это фото того парня. Его зовут Ченг Чанг. Фотография достаточно хорошая, чтобы опознать его. Адрес на обратной стороне. Я звонил утром в его контору: Чанг возвращается сегодня вечером из Тайбэя, рейсом «Чайна Эрлайнз». Вы сможете перехватить его в аэропорту или найти дома. Парень, должно быть, хотел всучить свой товар этим косоглазым агентам дедушки Тчанг Кай-шека.
Слегка качнувшись, зеленый паром внушительных размеров отплыл от берега. Днем и ночью десятки подобных паромов совершали переходы от Гонконга до Цзюлуна и обратно.
- Предыдущая
- 5/51
- Следующая
