Приключение в Сьерра-Леоне - де Вилье Жерар - Страница 32

• Предыдущая
• 32/44
• Следующая

Хусейн Форуджи боролся всего несколько секунд. Он был слишком слаб, чтобы просунуть пальцы между веревкой и своей шеей. Лицо его почернело, он икнул несколько раз и умер, скребя ногтями цементный пол.

Тогда палестинец развязал веревку и снова положил ее в машину.

— Преступники схватили нашего иранского друга Хусейна Форуджи и пытали его, перед тем как убить, — объяснял Карим Лабаки министру внутренних дел. — Меня только что поставили в известность. Мои люди привезли тело.

Министр, вне себя от того, что пришлось прервать покер, бросил:

— Я немедленно предупрежу Шека Сонгу. У вас есть подозрения?

— Более чем подозрения. Тело было обнаружено в саду Билла Ходжеса, наемника... Пойдите взгляните на него.

Министр неохотно последовал за ним в гараж. Всего несколько секунд он рассматривал труп Хусейна Форуджи.

— Это просто отвратительно, — сказал он. — Я прикажу отделу уголовного розыска, чтобы они немедленно нашли виновных.

— Они уехали на красном «рейнджровере» Билла Ходжеса, — уточнил ливанец. — Возможно, там был еще один мужчина. Белый, агент американской разведывательной службы, тоже наемник...

Наемники были предметом особой ненависти всех африканцев...

Министр посмотрел на часы.

— Хорошо, мой дорогой друг, я сейчас же займусь этим, но мы все же закончим партию...

У него был королевский фулл, а на столе лежал миллион леоне... Карим Лабаки попросил две карты. У него было два туза. Он взял третьего туза и две десятки. Первым его движением было сорвать банк. Увидев капли пота на лбу министра, он сдержался.

— Я — пас, — сказал он, бросая карты.

— Банк, — сказал министр.

Он открыл свои карты. Ни у одного из двух других ливанцев не было больше одной пары. С широкой счастливой улыбкой министр забрал выигрыш. Лабаки одним взглядом охладил остальных ливанцев, желавших продолжать игру. Он поднялся, подавая пример.

— Надо дать министру возможность поработать.

Министр внутренних дел важно согласился.

— Я прикажу повсюду установить полицейские кордоны — в аэропорту, на дорогах, на пограничных постах. Надо остановить этих наемников. Это бич Африки.

Лабаки проводил его к «мерседесу». Машина, которую он ему подарил, впрочем, как и президенту... С чемоданчиком, полным денег, он будет с большим удовольствием работать... Карим Лабаки вернулся к себе, проверив мимоходом, что палестинцы держат под контролем стратегически важные пункты. Он вызвал их главаря.

— Будьте внимательны, особенно сегодня ночью. Возможно, на нас нападут. Стреляйте не задумываясь.

Он удалился в свой кабинет, вставил кассету в видеомагнитофон «Самсунг», устроился в глубоком кресле и закурил сигару.

Понадобилось полтора часа усилий, чтобы вытащить увязнувший в грязи «рейнджровер». Билл Ходжес выбрался из леса и с работающим на пределе двигателем помчался по автостраде Фритауна, лавируя между огромными выбоинами.

— Куда вы едете? — спросил Малко.

Билл Ходжес ухмыльнулся.

— Хороший вопрос. Не знаю, черт возьми.

— Я должен предупредить Джима Декстера. В это время он должен быть дома.

— Значит, едем в направлении Синьял Хилл, — заключил ирландец. — Затем можно нанести небольшой визит Лабаки. Заполучить двух ваших типов.

— Не знаю, — сказал Малко. — То, что произошло, доказывает, что он настороже. Иранцы не стали бы действовать в открытую. К нему, должно быть, бросился шофер Форуджи. Лучше вместе с Джимом Декстером разобраться в нашем положении.

«Рейнджровер» пересек железный мост через Лумли-Крик и направился по дороге, поднимающейся к холмам жилого квартала. Малко перезарядил дробовик, лежащий у него на коленях, но вторая машина так и не показалась.

Ясира не произнесла больше ни одного звука, а Бамбе, свернувшаяся на сиденье, как зверек, казалось, спала. Наконец Малко увидел у края дороги высокое здание, в котором жили американцы из посольства, и прямо позади него — виллу Джима Декстера.

«Рейнджровер» покатил по крутой тропинке, огибающей здание, чтобы подъехать сзади. Фары осветили подъезд виллы Джима Декстера. Перед ним стояла голубая машина, на дверце которой были нарисованы белые буквы SLP[40].

Билл Ходжес выругался и резко повернул руль.

— Дерьмо! Полицейские!

Спустя тридцать секунд они спускались с Синьял Хилл. Малко был ошеломлен. Что же такое случилось, если официальная полиция наблюдает за домом ответственного работника ЦРУ?..

— Куда едем? — спросил Билл Ходжес.

Малко лихорадочно размышлял. Посольство исключалось, поскольку дипломаты и так недолюбливали ЦРУ, а когда его агенты оказывались в трудном положении, неприязнь превращалась в ненависть... Руджи исчезла. За отелем «Мамми Йоко» уже, наверное, следят. Ничего нельзя было сделать.

— Кажется, я знаю одно место, — внезапно робким голосом предложила Бамбе.

— Где?

— У Кофи, владельца ресторана в красном доме на Падемба-роуд. Одна из его жен состоит в том же «Обществе Бондо», что и я... И если вы можете дать ему немного денег, он наверняка согласится помочь нам.

— Едем туда!

Они снова спустились к центру города. Улицы Фритауна были пустынны. Билл Ходжес на бешеной скорости вновь поднялся по Падемба-роуд. Ворота во двор, прилегающий к деревянному дому, в котором находился ресторан, были открыты. Билл въехал во двор и остановился. Затем он снова закрыл обо створки ворот. Таким образом, красный «рейнджровер» нельзя было увидеть с улицы...

— Идемте со мной, — сказала Бамбе Малко.

Он последовал за ней. Их встретила долговязая, томная девушка с золотым кольцом в носу. Обе негритянки тихо посовещались друг с другом. Та, что была с кольцом, исчезла и вернулась с очень высоким негром, на голове у которого было нечто вроде шапокляка из материи, одет он был на африканский манер очень изысканно. У него были тонкие черты лица, бородка и живые, умные глаза. Он протянул Малко узкую руку с очень длинными, как у женщины, ногтями.

— Добрый вечер, я счастлив, что могу оказать вам помощь. Я не люблю ни ливанцев, ни иранцев, это опасные доктринеры.

— Вы сможете приютить нас на эту ночь?

— Разумеется. У меня на втором этаже есть большая комната, которую я держу для своих друзей, которые бывают здесь проездом. Мы все живем в этом доме, мои семь жен и я.

— Вы мусульманин?

Негр с улыбкой покачал головой.

— Нет. Почему нужно быть мусульманином, чтобы жить с несколькими женщинами? Я объехал весь мир, от Флориды до Танзании. Повсюду встречался с женщинами, и они остались со мной. Добро пожаловать.

— А машина?

— Я спрячу ее в одном из гаражей. Вы ужинали?

— Нет.

— Тогда пойдемте.

Он исчез. Бамбе вцепилась в рукав Малко.

— Он хочет тысячу долларов, — сказала она.

Теперь оказанный прием выглядел более логично. Малко посчитал купюры по сто долларов, затем разорвал их пополам.

— Половину дашь ему сейчас, — сказал он. — Вторую половину — когда мы уедем.

Бамбе улыбнулась. Вот это белый, который не даст себя провести. Лучше было избежать попытки Кофи заработать две тысячи долларов, предав их.

Был слышен только стук ложек о фарфоровые миски. Кофи и его жены смотрели, как оба белых и их подружки, сидя на циновках, подкреплялись густой, очень острой похлебкой, в которой плавали кусочки лангуст. Освещение было слабым — красные лампы и несколько свечей. Даже Билл расслабился... Две из жен Кофи, в плотно облегавших бубу, обрисовывавших восхитительные формы их тела, были великолепны.

У ирландца от этого глаза вылезли из орбит. Ясира с недовольным видом смотрела на всех этих самок... Сидевший во главе Кофи не спускал с нее глаз.

— Пойдемте, — сказал он, когда они закончили есть.

Он отвел их на верхний этаж в большую комнату, в которой стояло около полудюжины походных кроватей. Деревянные ставни были закрыты, было страшно жарко... Малко рухнул на одну из кроватей, Бамбе тут же заняла соседнюю. Билл устроился на кровати возле дверей, а Ясира — между ним и Бамбе. Кофи дружески помахал им рукой.

• Предыдущая
• 32/44
• Следующая