Полынь и порох - Вернидуб Дмитрий Викторович - Страница 40

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая

Тут Вениамину и пригодилась журавлевская шашка. Тот уже проклял все на свете, скача с ней по кочкам и канавам. Шашка била по ногам и гремела о препятствия. Но ковырять насыпь ею оказалось сподручно. Барашков заложил взрывчатку, поджег шнур и крикнул:

– Дуем отсюда!

Выхватив револьвер и браунинг, привстав на одно колено, студент-химик с двух рук разрядил оружие по мельтешившим впереди силуэтам врагов, а затем прыгнул в противоположную сторону.

Мельников тряхнул Журавлева за плечо:

– Толик, ходу!

Друзья успели отбежать от насыпи метров на сорок, прежде чем, пыхнув жаром в затылки, раздался мощный взрыв. Что-то со свистом пролетело над головами.

– Ой-ей-ей, мать твою за ногу! – прервал дружное оторопелое молчание Серега, садясь на землю и ковыряя в ухе. – Теперь бронепоезд тут точно не пройдет…

Всю эту ночь Алешка, Иван Александрович и его пожилой дядя не сомкнули глаз, напряженно вслушиваясь в происходившее на улицах и мучаясь вынужденным бездействием. Время от времени вспыхивала радостная надежда.

Шурка, еще вечером пробравшись в район гаража, уехал вместе с урядником Журбой на автомобиле. Пичугин и его знакомец великан Журба везли схему расположения красногвардейских частей. План со свежими пометками и рекомендациями полковника Смолякова надлежало передать в штаб восставших дружинников. Вырвавшись из города под прикрытием двух десятков бывших голубовцев, порубивших охранение у Тузловского моста, автомобиль вывесил белый флаг и под его сенью взял курс на станицу Кривянскую. Впоследствии оказалось, что этот дерзкий прорыв под обстрелом красной артиллерии удался как нельзя лучше.

Пичугин доставил пакет по назначению, вылетев из сломавшего ось кабриолета чуть не в объятия войскового старшины Фетисова. Сия гонка, завершившаяся сногсшибательным кульбитом, стоила отважному воробью-грамотею новых очков.

Полковник Смоляков очень переживал, что больше ничем не может помочь восставшим. Но показываться в товарищеском одеянии, да еще ночью, было чистым безумием. Китель же и офицерская фуражка были закопаны дядей в огороде. Приходилось дожидаться рассвета.

Около четырех часов утра на улицах раздались крики: «Казаки, казаки!» Жители соседних дворов кинулись навстречу освободителям. Многие от радости плакали и обнимали станичников. Радостно загудели церковные колокола, заливистыми перезвонами усиливая счастливое оживление и всеобщее ликование.

– Слава Богу! – произнес полковник Смоляков, отправляясь выкапывать из тайника свое обмундирование. – Вы, Алексей, пойдете со мной. Попытаемся разыскать штаб восставших и понять, кто же ими командует. Наверняка ваши друзья где-то среди заплавцев.

Штаб захвативших Новочеркасск казачьих дружин расположился в здании Областного правления. Вокруг царила невообразимая суета. Командовали все и всеми. А в общем, по большому счету, никто и никем. На дверях здания красовалась небрежная свежая надпись: «Штаб войскового старшины Фетисова».

– Прямо Наполеон какой-то! – заметил Лиходедов.

Около входа в импровизированный штаб уже толпилась молодежь из бывших партизан, требуя от казаков-кривянцев, не пропускавших их внутрь, немедленного внимания к себе со стороны командования.

Алешка увидел несколько знакомых лиц. В том числе и еще одного друга детства – Женьку Денисова. Рыжий балагур Женька в числе первых оказался здесь и подзадоривал толпу, называя партизан могиканами. Выжившие в красной оккупации юнкера, кадеты, студенты и гимназисты горели желанием сражаться, но на их расспросы никто ничего вразумительного ответить не мог.

На вопрос Алексея: «Где заплавцы?» – казак-часовой сказал, что заплавцы ночью взяли Хотунок и стоят за ним, охраняя подходы к городу с севера.

Полковника Смолякова к Фетисову сразу пропустили, узнав, что это он – бывший офицер Генерального штаба и бывший второй генерал-квартирмейстер, посылал «очкастенького гимназиста» со шпионской схемой. Сам геройский воробей-Шурка уже вовсю копошился в одной из комнат, переписывая от руки воззвание штаба восставших.

Поднявшись на второй этаж, Иван Александрович увидел скромного, уже немолодого, небольшого роста Фетисова. От усталости и бессонных ночей он едва держался на ногах.

– Очень вас прошу: помогите, ведь у нас ничего нет, ни штаба, ни организованных войск, ни средств! – поблагодарив за поддержку, попросил войсковой старшина.

С его слов получалось, что оружия мало, а офицеров в объединенном воинстве почти нет. Их заменяли вахмистры, урядники или влиятельные старики.

После взятия города создалось крайне неопределенное положение. От северного и южного казачьих отрядов, прикрывавших Новочеркасск, не поступало никаких сведений. С ними не было связи. Не лучше обстоял вопрос и с дружинниками, занявшими город: казаки разных станиц перемешались. Одни из них заняли городские учреждения, другие пачками бродили по улицам и ловили скрывшихся большевиков. Третьи сразу разошлись по родственникам отдыхать. Положение сильно осложнялось отсутствием продовольствия, боеприпасов, санитарной помощи.

В штабе, кроме войскового старшины Фетисова, уже находился Генерального штаба подполковник Рытиков. Он явился немногим раньше Ивана Александровича и автоматически стал начальником несуществующего штаба.

Представив, какая ему предстоит сложная и неподъемная работа, полковник Смоляков заявил, что, не будучи компетентным в области создания краевой власти, всецело посвятит себя лишь работе по организации штабного дела и военным вопросам.

Характер участия Алешки Лиходедова и его друзей в организации обеспечения донского воинства всем необходимым решился мгновенно. Уже через час в выделенных помещениях областного правления закипела бурная деятельность.

Новоиспеченный заместитель начальника штаба Смоляков считал: необходимо прежде всего призвать офицеров, влить их в дружины и переорганизовать последние, придав им характер сотенный или полковой. Требовалось установить связь с отрядами, поставив перед ними боевые задачи. Вопрос о пополнении дружин предполагалось решать за счет бывших партизан, а также казаков из пока не примкнувших хуторов и станиц. Столь же неотложным казалось скорейшее создание милиции.

Свою штабную работу Лиходедов, Пичугин и присоединившийся к ним Денисов начали со взлома кабинетных шкафов, где в изобилии обнаружились письменные принадлежности и даже подробные карты городских окрестностей, что само по себе являлось ценной находкой. Дальше Алексей и Шурка бросились по зданию на розыски телефонных аппаратов, коих вскоре нашли четыре штуки, а Женька с двумя казаками отправился добывать полевую форму. Переодеться нужно было обязательно, уж не говоря о том, что все последнее время друзья только об этом и мечтали. Во-первых, за пролетарское облачение, по казачьим понятиям, теперь полагалась пуля в лоб, а во-вторых, очень хотелось вновь почувствовать себя воспитанными людьми.

Часам к одиннадцати в штаб стали стекаться офицеры. К радости полковника Смолякова, лично их принимавшего, регистрировавшего и определявшего на службу, среди них нашлось несколько человек, знакомых со штабной работой. Вскоре за регистрацию засадили грамотея Пичугина, ко всему прочему вменив ему в обязанности редактуру воззваний и распоряжений, которые срочно требовалось отпечатать типографским способом и расклеить по городу.

Вскоре стараниями Шурки было выпущено следующее воззвание:

• Предыдущая
• 40/69
• Следующая