Московское царство - Вернадский Георгий Владимирович - Страница 67

• Предыдущая
• 67/211
• Следующая

Эта история легла в основу баллады, сочиненной неизвестным автором в стиле древней былины, воспевающей Скопина и описывающей пир у князя И.М. Воротынского, во время которого Скопин якобы был отравлен. Бояре влили смертельный яд в чашу сладкого меда и передали ее крестной матери Скопина, которая участвовала в заговоре.

Она знавши, кума его крестовая, Подносила стакан меду сладкого Скопину князю Михаилу Васильевичу. Принимает Скопин, не отпирается. Он выпил стакан меду сладкого, А сам говорил таково слово, Услышал во утробе неловко добре: «А и ты съела меня, кума крестовая, Малютина дочи Скурлатова! А зазнаючи мне со зельем стакан подала, Съела ты мене, змее подколодная!»

Он к вечеру, Скопин, и преставился.564

Но был ли Скопин отравлен? В своих воспоминаниях польский гетман Станислав Жолкевский, который близко познакомился с ведущими московскими боярами в августе того года, отрицает это. Правды, по всей вероятности, мы никогда не узнаем.

Царь Василий назначил новым главнокомандующим своего брата Дмитрия (мужа княгини Екатерины). В июне Дмитрий Шуйский и Делагарди сконцентрировали свои силы в Можайске и оттуда выступили в направлении Смоленска. Король Сигизмунд послал пробив русско-шведской армии своего самого одаренного полководца того периода, гетмана Станислава Жолкевского, с отборными польскими войсками. Его поддерживал отряд донских казаков под командованием И.М. Заруцкого. 24 июня Жолкевский атаковал русско-шведский лагерь в Клушино. Во время сражения наемники Делагарди перешли на сторону поляков. Московской армии не оставалось ничего, кроме отступления, которое скоро превратилось в беспорядочное бегство. Делагарди с небольшим отрядом шведских солдат вернулся в Новгород.

На следующий день после Клушинской битвы отдельные в деления московской армии, осажденные поляками в Царево-Займище еще до того, как они выступили в Клушино, сдались Жолкевскому. Воевода Григорий Валуев согласился подписать статьи договора от 4 февраля.

Клушинское поражение решило судьбу царя Василия. Дорога в Москву широко открылась для поляков. Лжедмитрий ринулся к Москве и оказался там раньше Жолкевского. Я.П. Сапега, привлеченный обещанными деньгами, присоединился к нему. 11 июля Дмитрий расположил свой штаб в селе Коломенское. Марина была с ним.

17 июля в Москве начались волнения. Под предводительством Захария Ляпунова разгневанная толпа ворвалась в царский дворе потребовала отречения Василия. Никто, за исключением патриарха Гермогена, не выступил в его защиту. Василия и его братьев взяли под стражу. На следующий день Василия вынудили принять постриг, дабы исключить любую возможность его возвращения на престол.

Сразу после свержения Василия Шуйского государственную власть взяла на себя Боярская Дума. Фактически, власть узурпировал внутренний совет из семи бояр. Это были князья – Ф.И. Мстиславский, И.М. Воротынский, А.В. Трубецкой. А.В. Голицын и Б.М. Лыков; и два нетитулованных боярина древних московских родов – И.Н. Романов (брат митрополита Филарета) и Ф.И. Шереметев.565 Их правление известно под названием Семибоярщина. По всем церковным вопросам, а также важнейшим государственным делам они считали своим долгом консультироваться с патриархом Гермогеном.

24 июля армия Жолкевского подошла к Москве и разбила лагерь в четырех милях западнее города. Москва с ее боярским правительством оказалась между поляками и Лжедмитрием, к которому вскоре присоединились казаки Заруцкого (Заруцкий порвал с поляками и 18 августа возвратился под знамена Дмитрия). Смятенные москвичи разделились на два лагеря. Бояре и состоятельные люди склонялись к соглашению с поляками; чернь выступала за Лжедмитрия.

Жолкевский вступил с боярами в переговоры. Он побуждал принять условия 4 февраля. Они в конце концов согласились, однако внесли в договор несколько изменений. Под влиянием патриарха Гермогена они потребовали, чтобы Владислав перешел в православие в Смоленске, до выезда в Москву, а в Москве взял православную невесту. Немедленно после вступления Владислава на престол Сигизмунд должен был снять осаду Смоленска и вернуться в Польшу.

Бояре исключили статью договора, по которой продвижение царских служащих производилось в соответствии с их достоинствами, а не происхождением. По настоянию патриарха Гермогена статью о праве Московитов уезжать за границу для получения образования тоже опустили. С этими изменениями договор 17 августа был подписан.566

После заключения договора Жолкевский и старший боярин Ф.И. Мстиславский объединили свои силы в кампании против Лжедмитрия, чье положение подорвал переход Я.П. Сапеги на сторону Жолкевского. Дмитрий, Марина и Заруцкий бежали в Калугу.

Сцена, казалось, была полностью подготовлена для воцарения Владислава. Единственное препятствие состояло в том, что Сигизмунд не собирался доверять своему сыну реальную власть над Московией. Он расчитывал сам получить царский титул, а Владислава использовал как приманку, чтобы скорее склонить московитов к переговорам.

Из лагеря у Смоленска Сигизмунд отправил к Жолкевскому в качестве специального курьера одного из авторов договора от 4 февраля, Федора Андронова, который открыто перешел на сторону короля. Андронов доставил Жолкевскому приказ Сигизмунда – требовать, чтобы московиты присягнули королю, а не его сыну. Андронов прибыл в Москву через два дня после подписания соглашения от 17 августа.

Жолкевский понимал, что требование Сигизмунда будет категорически отклонено патриархом Гермогеном и вызовет сильное сопротивление некоторых бояр, в результате чего польско-московское сближение станет невозможным. Поэтому он не обнародовал содержание королевского приказа.

Тем не менее он предпринял необходимые меры для обеспечения польского контроля над Москвой. Сигизмунд распорядился, чтобы Жолкевский выслал из Москвы в Польшу всех потенциальных претендентов на царский трон, включая свергнутого Василия Шуйского, а также всех тех, от кого можно было ожидать противодействия новым требованиям короля. Жолкевский нашел хитроумный способ выполнить королевские распоряжения. Он включил основную часть вышеназванных людей в большое посольство, которое бояре посылали к Сигизмунду для подтверждения договора от 17 августа. Таким образом, князь В.В. Голицын и митрополит Филарет Романов стали членами посольства. Все посольство, насчитывавшее больше двенадцати сотен человек, выехало в Смоленск 11 сентября.

С отступлением Лжедмитрия в Калугу непосредственная угроза захвата им Москвы миновала, однако народное движение под его именем не ослабевало. Бояре не могли быть уверены в благонадежности армии московских посадских. Поэтому они попросили Жолкевского разместить в Москве польский гарнизон. Это полностью соответствовало его стремлениям, и он с готовностью согласился. Чтобы избежать волнений среди москвичей, польские войска вошли в город ночью 21 сентября.

Покончив с этим, Жолкевский счел свою миссию выполненной и отправился в Смоленск, захватив с собой в качестве пленников Василия Шуйского и двух его братьев. Сигизмунд отписал московским боярам требование конфисковать земельные владения и имущество Шуйских и передать все ему, как соверену.567

Подготовка к реорганизации московского правительства с целью достичь его полного подчинения королю была проведена в лагере Сигизмунда у Смоленска.568 Литовского магната польского происхождения Александра Гонсевского назначили представителем в Москве, и он стал фактическим главой московского правительства. Тушинские лидеры, М.Г. Салтыков и Федор Андропов, стали ближайшими советниками Гонсевского.

Чтобы быть уверенным в верности московских бояр и дворян, согласившихся служить ему, Сигизмунд начал жаловать им поместья. Известно более восьми тысяч таких пожалований за 1610-1612 гг., фактическое же их количество было, несомненно, больше. Например, М.Г. Салтыков и его сыновья получили двадцать поместий в девятнадцати уездах Московии.569

• Предыдущая
• 67/211
• Следующая